Эротические истории пенджабских вдов

Почему?

«Вообще-то, — подумала Кулвиндер, — ему тоже понравилось, верно?» Она вспомнила, как он сопел, его изумленные вздохи. А если ему это по душе, то кто он такой, чтобы упрекать ее или спрашивать, что происходит?

— Сараб! — позвала Кулвиндер. Лучше выяснить все сейчас. Объяснить ему, что вчерашнее поведение было реакцией на эти самые рассказы, и ничего больше. Минутной слабостью. И больше не нужно будет к этому возвращаться.

Ответа не последовало. Она снова позвала мужа. Тишина. Спустив ноги с кровати, Кулвиндер обмоталась простыней, высунулась из двери и в третий раз позвала мужа. Он крикнул в ответ:

— Я на кухне.

Заинтригованная Кулвиндер заметалась по комнате в поисках одежды. Спускаясь по лестнице, она уловила в воздухе едва уловимые сладкие ароматы, явно доносившиеся из кухни. И там она обнаружила, что Сараб стоит у плиты перед кипящим чайником. На поверхности бурлящей воды кувыркались чаинки и крупинки специй. Кулвиндер машинально отметила, что мутная смесь получилась слишком густой, но изумление помешало ей сказать об этом.

— С каких пор ты начал заваривать чай? — осведомилась она.

— Ты делаешь это каждое утро в течение последних двадцати семи лет, — ответил Сараб и помешал чай ложкой. — Я сотни раз наблюдал за твоими действиями. Хочется думать, я знаю, как приготовить чашку чая.

Кулвиндер подошла к плите и выключила ее.

— У тебя подгорело, — вздохнула она. — Садись, я сейчас заварю.

Но Сараб задержался у плиты и стал смотреть, как жена высыпает листья в чайник и начинает все сначала. Кулвиндер подняла глаза и увидела, что он улыбается ей.

— Ну что? — проворчала она, отводя взгляд. Он протянул руку и нежно повернул ее лицо к себе. Их глаза встретились. Губы женщины дрогнули. И кухню наполнил их общий смех — залп опьяняющего тепла, первый намек на лето. Супруги перестали смеяться, а потом снова расхохотались и тут же заметили, что оба плачут. Они вытерли друг другу слезы.

— Это все рассказы, — задыхаясь, проговорил Сараб. — Рассказы.

Он был в восторге.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Между припаркованными машинами и деревьями витал призрачный туман. Пряча лицо во флисовый воротник куртки, Никки рванула в супермаркет, чтобы накупить продуктов на неделю. Когда она уже собиралась выйти из магазина, в кармане у нее зазвонил телефон.

— Привет, Мин. Что такое?

— Слушай, я только что обедала с девочками. С нами жених Кирти — я тебе говорила, что она уже помолвлена с парнем, с которым познакомилась на блиц-свиданиях?

— Нет, — ответила Никки. Морщась от летевших в лицо брызг дождя, она торопливо шагала домой. — Передай ей мои поздравления.

— Но я звоню, чтобы кое-что спросить. Жених Кирти Сирадж уверяет, что при саутолльской гурдваре есть кружок для пожилых биби. Своего рода секс-ликбез.

Никки чуть не выронила телефон.

— Секс-ликбез?

— Я ему говорю: моя сестра преподает при храме английский, и если б там такое было, я бы знала. Ты представляешь? Уроки полового воспитания для пожилых пенджабок! Подожди, я передам ему трубку.

— Стой! — воскликнула Никки. — Не хочу с ним разговаривать. Где он это слышал?

— Говорит, от друзей. Мужчины — сплетники почище женщин.

— От каких друзей? — не унималась Никки.

— Да не знаю я. Не волнуйся, Никки, никто не купился. Это не повлияет на репутацию твоего кружка, если ты беспокоишься. Кто поверит, что кучка стареньких биби будет сидеть и болтать о сексе?

Никки почувствовала себя обязанной выступить на защиту вдов. Внезапно яростный порыв ветра растрепал ее волосы.

— Можешь сказать Сираджу, что он ошибается, — сказала она сестре.

— Ты ошибаешься, Сирадж, — крикнула Минди. — Мой источник это подтверждает.

Издалека послышалось противное сюсюканье Кирти:

— О, дорогая, это была хорошая история, правда?

— Скажи Сираджу, что мои ученицы пишут эротические рассказы. Они не нуждаются в половом воспитании и отлично подкованы по части постельных утех. У них есть мудрость, которая приходит с возрастом и опытом, — продолжала Никки.

Минди надолго замолчала. Шум ресторана на заднем плане постепенно стих.

— Повтори еще раз. Я плохо расслышала, поэтому вышла наружу.

— Ты прекрасно слышала, — возразила Никки.

— Никки, ты серьезно? Эти уроки ведешь ты?

— Я бы не назвала это уроками. Они больше похожи на совместные занятия.

— И чем же занимаются эти старухи? Обмениваются сексуальным опытом?

— Фантазиями, — поправила сестру Никки.

Раздался звук, который Никки могла бы принять за радостный вопль, не знай она Минди как облупленную. Девушка остановилась и поставила продуктовые сумки на тротуар.

— Минди? — неуверенно проговорила она. Из трубки раздался дикий хриплый смех.

— Поверить не могу! Старые биби из Саутолла строчат эротические рассказы!

— Ты находишь это забавным? — спросила Никки. — Минди, ты что, пьяная?

Минди хихикнула и перешла на шепот.

— О, Никс, я же обычно не пью, но мы тут выпили за обедом немного шампанского, чтобы отпраздновать помолвку. Я чувствовала, что непременно должна выпить, чтобы заглушить звук голоса Сираджа. Он неплохой парень, но очень уж громогласный. Когда он рассказывал нам про эти занятия, я почувствовала, что все в ресторане повернулись, чтобы поглазеть на нас.

— Откуда до него дошли эти слухи?

— Я же сказала, от друзей.

— Он называл какие-нибудь имена? Не могла бы ты выяснить?

— Я спрашивала, но Сирадж напустил туману: «Ой, да просто знакомые». Вот я и решила, что все это чистейшей воды выдумки. Я могу спросить его еще раз.

— Нет, не надо, — сказала Никки, передумав. Девушка не знала этого Сираджа и не хотела, чтобы его друзья (даже если они не имели прямого отношения к «Братьям») узнали, что она о них расспрашивала. — Минди, мне пора, — сказала Никки. — Я возвращаюсь домой из магазина. Перезвоню тебе позже.

— Не-е-ет, — заныла Минди. — У меня к тебе столько вопросов по поводу этих занятий. К тому же мне нужно тебе кое-что рассказать. Я кое с кем встречаюсь. И хочу поговорить с тобой о нем. Мне кажется, это он, мой суженый.

— Как здорово, Минди! Мама знает?

— Мама как-то странно себя ведет.

— Странно? Она с ним знакома?

— Пока нет. Ведь мы вместе совсем недавно. Просто в последнее время мама не в духе. Она не хочет, чтобы я выходила замуж, потому что тогда она останется одна и ей не с кем будет общаться.