Еще более дикий Запад

Вторая волна.

И… он почти на пределе. Сила наполняет. Переполняет. Сила выходит с кровью, которая вновь из носа хлынула. Смешная слабость. Все в его классе были куда как крепче Чарльза. А он вечно, чуть перенапряжется, и кровью паркет заливает.

Это злило.

Ничего, потерпит. Немного уже осталось. Рывок. И…

Сила уходит, проходит сквозь него, как вода сквозь песок. Дышать становится легче. А руки в тонких белых перчатках — Милисенте не идет белый, ей нужны яркие цвета, такие, как она сама — раскаляются. Они уже не руки, но угли, готовые прожечь костюм.

Чарльз отступает.

Его покачивает. И нос, снова этот нос.

— Возьмите, — Орвуд протягивает платок. — И был бы благодарен, если бы вы взглянули. Подозреваю, что ловушка здесь не одна.

Не одна.

По полу пролегла нить, но её Чарльз просто переступил. А вот Милисента присела, коснулась и… нить исчезла.

— Вот как ты это делал, — задумчиво произнесла она. — Теперь понятно. Там еще есть.

И здесь.

Он был параноиком, Уильям Сассекс-младший, Наставник, Император и просто ублюдок. Чарльз держал платок у носа, думая, что до чего же он все-таки жалок. А Милли гасила нить за нитью и, кажется, получала от этого немалое удовольствие.

— Осторожно, — голос звучал на редкость гнусаво. — Это может быть опасно.

— Я знаю, — она посмотрела снизу вверх, подбирая капли чужой силы. — Но… это даже не я.

— А что?

— Вот, — Милли вытащила нитку, на которой висел знакомый флакон. — Он голодный. Очень голодный.

Странно, но Чарльз не ощущал во флаконе ничего-то необычного. Древний. Красивый, пожалуй. Но обыкновенный. Впрочем, стоило Милли склониться над очередной сторожевой нитью, которая уходила куда-то в стену, как флакон вспыхнул.

А в стене появилась трещина.

Вертикальная.

— Я не нарочно, — сказала Милисента, сжав флакон в ладошке. — А это что?

Тайная комната.

Ну конечно, какой приличный злодей обойдется без тайной комнаты?

Чарльз осторожно коснулся створок. Ничего не случилось. Если и было сторожевое заклятье, оно сгинуло, растворенное Милисентой. Створки молча распахнулись.

Комната.

Именно, что комната. И довольно просторная. Стены обтянуты алой тканью, на которой поблескивают золотом короны и королевские розы. На полу — красный же ковер, толстый и темный. Стол, чьи львиные лапы утонули в ковре. Сам стол солидный, из тех, что не стыдно заводить в приличном доме. И стопка бумаг, и серебряная чернильница в виде быка, и лампа с золотым абажуром лишь добавляли солидности. Портрет Змееныша в императорских регалиях. За портретом, надо полагать, обнаружится сейф. Но сейчас Чарльза беспокоил не император.

Сейчас Чарльза беспокоил человек, который сидел за столом. И, кажется, нисколько не удивился появлению Чарльза.

Во всяком случае, человек этот поднялся, расцепил руки и, опершись на стол, сказал:

— Какой же ты неуемный… внучок.

Глава 30. Где происходит встреча с родственниками и взламывается сейф

Чарльз закрыл глаза.

И открыл.

Комната. Красная. Теперь она кажется не роскошной, а будто кровью изнутри заляпана. Но никуда-то не делась, как и человек, в ней устроившийся. Он сел, откинулся на спинку кресла, разглядывая Чарльза с насмешкой. И столько уверенности было в его взгляде, что стало слегка не по себе.

— Значит, ты?

Дед пожал плечами.

— Не объяснишь?

— А надо?

— Нет, пожалуй, — Чарльз понял, что ему и вправду не слишком нужны объяснения. Да и что он надеется услышать? Что произошла случайность?

Что Чарльз все неверно понял?

— Вот и ладно, — дед встряхнул руки. — А теперь извини. Надеялся, что ты раньше сдохнешь. А то как-то… неудобно своего внука убивать.

И в Чарльза полетел ком заклятья.

Сила рванулась навстречу, сминая и поглощая чужую. Запахло гарью. И откат прошелся по покоям, разрушая остатки сторожевой сети.

— Надо же, а ты куда сильнее, чем казался, — дед все-таки встал.

Вовсе он не старик.

С чего Чарльз вообще взял, что он старик? Старше матушки, несомненно, но и она довольно-таки молода. А деду… сколько шестьдесят? Семьдесят?

Для мага немного.

— Это твой дедушка, да? — поинтересовалась Милисента.

А Чарльз выставил руку, отражая очередную атаку. Как-то… неудобно.

Места маловато.

И развернуться негде.

— Представишь даме? — дед пошевелил пальцами.

— Моя жена.

— Женился, стало быть…

— Так уж получилось.

— Нашел на ком. Девка без роду и племени…

Дед взмахом руки развеял ледяной ветер и сам же отправил новую волну.

— …прямо как твоя мамаша. У меня на нее такие планы были, а она, дура, все испортила. И ты не лучше.

— Не лучше, — согласился Чарльз. — Я тоже все испорчу.

Сила текла свободно. Силы было так много, как никогда прежде. Сила вихрилась, туманила разум, но Чарльз отряхнулся. Не она ведет.

Он.

Справится.

И по лицу деда мелькает тень раздражения. Не ожидал? От этого становится неожиданно весело. Конечно… думал… на что он надеялся?

Или…

— Скажи, кто и кого нашел? Ты Змееныша или он тебя?

— Змееныш?

— Уильям. Сассекс.

— И в самом деле Сассекс? Не важно. Змееныш — хорошо звучит.

Сила у деда темная, густая, выдержанная. И управляется он ею ловко. Стены затлели, по красной ткани поползли нити огней.

— И главное, подходит, как нельзя лучше. Змееныш…

Огонь, рожденный магией, был вполне осязаем. Он вгрызался в ткань, норовя добраться до дерева, под нею скрытого. И это отвлекало.

— Скажем так, нас свели заинтересованные люди.

— В чем заинтересованные?

— В переменах, дорогой внучок. Мы слишком долго жили мирно…

— И ты стал нести убытки?

— К сожалению. Не только я. Многие… эти новые эдикты, указы, ограничения. Требования. Будто он забыл, кто есть опора трона.

— Император? Значит, в этом дело? В порушенной гордости?

— Обязательная служба… и не в гвардии. На полях! Люди, которые вели свой род от первых поселенцев, должны будут работать на какую-то чернь!

Гнев выплеснулся темной волной. Грязной волной, которая доползла до ног Чарльза, попытавшись укусить, но вспыхнула и осыпалась жирным темным пеплом.

— Управление магическими ресурсами. Слышал?

— Нет.

— И не должен был. Дурацкий нелепый проект, но Парламент поддержит. Слишком его боятся…

Дед остановился и предложил:

— Поговорим?