Еще неизвестно кому место в Академии Боевых Драконов!

– Что вы себе позволяете?! Немедленно подите прочь! Что обо мне подумают?! –вырываясь из объятий мёртвой хваткой вцепившейся в него девушки, завопил с новой силой добрый да сердобольный.

«Подозреваю, тоже, что и обо мне, заинтересуются, из какой из своих канав вы выползли!» – мстительно подумала Евгения.

Тем временем, добрый да сердобольный перешёл к более решительным мерам и, так как силы были кардинально не равны, довольно легко сумел отцепить от себя «благодарствующую».

– Я доложу о вашем непотребном поведении ректору, кадетка… номер семь! – отступив от Евгении на один шаг и удерживая её руки в своих таким образом, чтобы она не смогла к нему приблизиться, напугал ежа голой жопой он.

– Прямо сейчас? – с тщательно скрытой в душе надеждой поинтересовались у него, старательно изображая ужас.

Занятия в театральном кружке в школьные годы не пропали даром: Евгения настолько талантливо изобразила округленные, блестящие от непролитые слёз широко распахнутые глаза и дрожащие от сдерживаемых рыданий губы, что отставной вояка «сжалился».

– Как только приму душ! – объявил он. – И вы тоже, кадетка, идите в душ! – брезгливо поморщившись, выдал высочайшее соизволение сердечный да заботливый. Видимо, опасаясь того, что как только он выпустит руки «благодарной» кадетки, она опять полезет обниматься.

И правильно опасался. Потому как, как только он выпустил руки Евгении, она вновь бросилась в его объятия с воплем: «Вы, вы такой добрый!». Точнее, попыталась броситься, ибо «такой добрый» отставной полковник в этот раз уже был готов и успел выставить вперед себя руки.

– Кадетка, идите в душ! – процедил он сквозь зубы. – Немедленно! Или я за себя не ручаюсь!

«Он за себя не ручается! – мысленно фыркнула Евгения. – Побывал бы он в её шкуре! Точнее, одежде. Вот тогда б понял, что такое «за себя не ручаться!»

Но как ни привлекательна была мысль ещё потрепать нервы ненавистному физруку, мысль о душе была куда более неотразимой. Потому деланно смиренно кивнув, мол, слушаюсь и повинуюсь, она пошла, куда послали.

И хотя выглядела Евгения так, что без слёз не взглянешь (по крайней мере, сама себя она чувствовала именно так), тем не менее, её семнадцать совершающих марафонский забег сокурсниц ей искренне завидовали. Да уж, в мире всё очень и очень относительно…

– Ненавижу гада! Как же я его ненавижу! Отомщу! Ох как я ему отомщу! И первому, и второму! И вообще всем отомщу! – бухтела она себе под нос, направляясь в свой корпус по оживленной дорожке.

Точнее, оживленной эта дорожка было до того, как на неё ступил ледокол «Евгения» и попёр напролом сквозь разбегающуюся при его приближении толпу ненавистных кадетов мужского пола…

У которых, само собой, кикимора болотная, которую сопровождало неповторимое амбре похлеще божественного аромата нестиранных мужских носков, вызывала огромный интерес. Однако, выражать его они предпочитали исключительно издали. Что в высшей степени устраивало Евгению.

Но из любого правила, как известно, бывают исключения.

– Любимая, ты… я просто слов подобрать не могу, чтобы выразить, как я потрясён твоей несравненной красотой! – не упустило случая позубоскалить исключение.

Вот же ж, вездесущая сволочь! И, главное, узнал!

– Значит, приходи, когда подберёшь! – огрызнулась она. – А сейчас проваливай с дороги! – и попёрла, испытанным способом, напролом.

Но исключение, оно на то и исключение, чтобы поступать не как все.

У Евгении мелькнула было мысль, обнять и недомужа-недогосподина тоже. Вот только ж он исключение, что б его! А потому, кто его знает, что он в ответ выкинет!

Мысленно укрыв возникшее на её пути препятствие трёхэтажным, отборным матом, Евгения остановилась и честно предупредила.

– Я в болотной жиже, которая будет не очень хорошо смотреться на бархате твоего красного мундира.

– Ну и как тебе первый учебный день? – вместо того, чтобы поступить, как нормальный человек, поинтересовалось исключение.

«Нет, он вообще нормальный?! У него, что вообще совести нет? – мысленно возмутилась Евгения. И сама же себе и ответила: – Разумеется, нет! Он просто мерзавец!»

– Значит, не уйдёшь с дороги? – уточнила она и угрожающе известила: – Что ж, я предупредила!

Но ей не поверили. Всё также стояли на дороге и нагло улыбались, уверенные в собственной безнаказанности. И очень зря…

Благодаря урокам самообороны, которые ей преподавал отставной боец спецназа, Евгения была знакома с точками на теле, по которым если точно попасть, можно было либо парализовать противника, либо надолго вывести из строя. Одним из таких приёмов был удар ребром ладони в трахею.

Его она и применила (сильным профессиональным ударом в трахею можно было и убить, но Евгения знала, что в её руках такой силы нет, да и профессионалом она не была).

Улыбка на нахальной роже мгновенно погасла. Из горла вырвался хрип. Рука потянулась к горлу, но, прежде чем, она до него дотянулась, ноги недогосподино-недомужа уже подкосились, и он начал заваливаться на ту самую дорожку, которую не захотел уступить.

Что было дальше, Евгения не знала, поскольку со всех ног уже бежала к своему корпусу, одновременно спасаясь и от погони и потому, что ей очень-очень сильно хотелось поскорей попасть в душ.

Глава 23

Остальная часть пути, к счастью и для Евгении, и для остальных (этим остальным, учитывая настроение Евгении, возможно, повезло даже больше, чем ей) прошла без происшествий. И уже через несколько минут блаженно улыбалась, она стояла под тёплыми струями воды, которые уносили с собой в сливное отверстие не только вонючую болотную жижу, но и её усталость, и напряжение. Втирая в голову и, одновременно, вдыхая приятный цветочный аромат шампуня Евгения чуть не замурлыкала от удовольствия… Ага, именно чуть, в связи с его (удовольствия) скоротечностью!

– Что за?.. – не сразу поняла, что случалось девушка. – Не может быть! – убежденно воскликнула она. – НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! – снова и снова повторяла, истинно веруя в то, что говорит, но, к сожалению, как, впрочем, и всегда, неистовая вера в чудо, чудо не сотворила. – А-ааааааааааааа!!! – на сей раз уже в сердцах завопила она, перейдя от отрицания к гневу.

Ну а кто б не завопил? Кто б в схожей ситуации не психанул?

– НЕНАВИЖУ!!! СВОЛОЧИ! ДАЙТЕ ХОТЯ БЫ ГРЯЗЬ СМЫТЬ!!! – перешла она к торгу. – СВОЛОЧИ, ДАЙТЕ ВОДУ!!! ДАЙТЕ ВОДУ, СВОЛОЧИ! А ТО ПОЖАЛЕЕТЕ!!! – честно предупредила она, но…