Еще неизвестно кому место в Академии Боевых Драконов!

– Да, – со вздохом согласились с ней. – Примется кошмарить всех, кто попадется ей под руку, пока её не остановят. Вот только, к сожалению, остановить её можно только одним способом… – с новым вздохом сказала наставница и на сей раз не посмотрела на подопечную, а наоборот отвела глаза в сторону.

– Умертвив носителя, – догадалась Евгения.

Ответом ей стал очередной вздох. И заверение.

– Но, как я и сказала, подобное случается крайне редко, поэтому вряд ли это твой случай. Хотя бы уже потому, что твоя сумеречная суть не просто всех подряд начала кошмарить, а нашла именно твоего обидчика, да и того не убила, а лишь восстановила, так сказать, справедливость. Причём в глазах всей академии! Да, да! Мужской её половины тоже! Уверена, что они, все как один, мечтали хоть раз увидеть Блэквинга в «купальнях позора», как он их называет. И тут какая-то девчонка, после первого же занятия с ним исполнила их заветную мечту! Даже не знаю, как их гордость это переживёт! – при этих словах декан не удержалась и прыснула со смеху.

А вот Евгении было не до смеха.

– Я, то есть, она могла его убить?

– Если бы захотела, могла. Причём легко. Да ты и сама это понимаешь. И поверь мне Блэквинг тоже это понимает. Поэтому вряд ли он будет тебе мстить. Побоится чисто из инстинкта самосохранения, – снова хихикнула декан. – Прости. Но у меня стоит перед глазами то, как он, озираясь по сторонам, выползал из своей купальни позора. Видно, боялся, что ты притаилась за ближайшим пригорком и ждёшь, когда он расслабиться, чтобы вновь заставить его нырять, – сквозь смех проговорила драконница.

Представив себе эту сцену, Евгения и сама не удержалась от улыбки.

– Я бы тоже не отказалась это увидеть! – мечтательно проговорила она.

«Я бы тоже!» – заметила сумеречная суть, впервые заговорив с ней.

– Ооо… это легко устроить! – обрадовала наставница. – Сарита, Зания и остальные граничарки запечатлели сей эпичный момент в своей памяти во всех ракурсах! И думаю, прямо сейчас они переносят свои коллективные воспоминания в кристалл памяти. А возможно, и сразу в кристаллы.

– Но потом всё изменилось, – честно призналась Евгения. – Потом ей стало всё равно кого наказывать…

– Но она так никого и не наказала, – положив свою руку на руку подопечной успокаивающе произнесла драконница.

– Потому что её остановили. Вы остановили, – напомнила Евгения.

– С помощью теплой воды, что снова-таки говорит о вашей связи, – в свою очередь напомнила наставница. – Она у тебя определенно с характером. И, вероятней всего, считает себя главной. Но ты ей всё же небезразлична. Иначе бы она не воспринимала твои обиды, как свои.

В груди Евгении при этих словах снова кто-то недовольно заворочался.

– И что мне делать? Как мне с ней подружиться? Или как это называется? – спросила она.

– Как и с любой другой сущностью. Разговаривай с ней. Рассказывай ей о себе. Расспрашивай о ней.

– И что у неё спрашивать? Имя, сестра, имя! Назови мне своё имя, сестра![1] – вспомнив фразу из фильма и немного её переиначив, иронично поинтересовалась она.

В груди Евгении презрительно фыркнули, мол, очень «умно»!

– К сожалению или к счастью, имя – далеко не единственное, что твоя сумеречная суть может тебе о себе сообщить, – с улыбкой объяснила наставница. – Твоя сумеречная суть – это душа подло убитой и потому жаждущей мести драконницы…

В груди Евгении вновь презрительно фыркнули, на сей раз с подтекстом, мол, много ты знаешь!

– Именно драконницы, не дракона? – уточнила она, потому как вышеупомянутое презрительное фырканье напомнило ей о том, что тот единственный раз, когда её сумеречная сущность с ней заговорила, голос был не женский.

– Обычно да, – кивнула наставница. – Обычно драконницы предпочитают вселяться в драконниц, а драконы – в драконов, а почему ты спрашиваешь?

– Потому что у моей сумеречной сути мужской голос, – объяснила Евгения.

– Так она всё-таки пошла с тобой на контакт! – обрадовалась наставница.

«Грррр!» – угрожающе зарычало в груди у Евгении.

– Боюсь, это всё же он. И ему очень не нравится, когда вы зовете его «она».

«Нет, не нравится!» – сварливо подтвердил он.

– Он? – переспросила Биргитта. – Надо же! Что ж это всё объясняет… – задумчиво проговорила она.

– Что «всё»? – уточнила Евгения.

– Нежелание твоей сути относиться к тебе как к равной себе. И то, что при этом она, то есть, он… – оговорилась декан под аккомпанемент непроизвольно вырвавшегося из горла Евгении недовольного рычания, – встал на твою защиту. Вероятней всего, дело вовсе не в скверном характере, а в том, что он зол на судьбу-насмешницу, которая подсунула ему для вселения тело, совершенно неподходящее, как он считает, для реализации его мести.

В груди Евгении при этих её словах тяжко вздохнули.

– Если я такая неподходящая, зачем вселился?! – раздражённо спросила она у духа. – Мог бы просто не вселяться! Я бы не обиделась!

На сей раз ответом ей стало презрительное фырканье.

– У него не было выбора, – выступила адвокатом неразговорчиво-несговорчивого духа Биргитта. – Жаждущих мести неприкаянных душ много, а тех, чьи души вернулись из-за грани, в разы меньше. Кроме этого, забрать с собой душу в мир живых может лишь душа чёрного дракона или драконницы. Другими словами, таких, как мы с тобой, и вовсе считанные единицы. И, наконец, какую с собой забрать душу выбирает душа проводник, – улыбнулась Биргитта.

– Вы хотите сказать, что это я ЭТО выбрала? – недоверчиво уточнила Евгения, ткнув пальцем себе в грудь. – Поверьте мне, если бы я ЭТО выбрала, я бы знала!

Приблизительно представляя, как для попаданки звучат её объяснения, Биргитта улыбнулась одновременно и виновато, и с искренним сочувствием.

– Нет, не знала бы, – покачала она головой. – Потому что это был неосознанный выбор. Правильнее сказать даже, что это был выбор твоего дара предвидения.

– Которого у меня нет? – скептическим тоном напомнила Евгения.

– Не-ээт? – с лукавой улыбкой протянула наставница, испытывающе посмотрев на подопечную. – А если хорошо подумать?

– На ум приходит только предвидение насчёт того, что я обязательно свалюсь с мокрого бревна, – пожав плечами, иронично прокомментировала Евгения.

Наставница покачала головой. Глаза её азартно блеснули. Улыбка стала шире и ещё лукавее.

– А как насчёт Аники? – поинтересовалась она. – Что заставило тебя сбежать из церкви именно в тот момент, когда мимо неё проезжали её телега? Что заставило тебя бежать именно в ту сторону, а не любую другую? Что привело тебя в дом Актинии? В дом единственного в этом городе, если не мире, человека, который не только мог тебе помочь, но и захотел? Что привело тебя, наконец, ко мне? Что, если не предвидение? Да, твой дар ясновидения не явный, как у меня. Что, к слову, очень хорошо. Но он у тебя определенно есть. И ты пользуешься им бессознательно. И пока, насколько я могу судить, он тебя не подводил.