Еще один шанс

– Гляди - десять рублей!
– восторженно повторил кто-то в толпе.
– Батюшки - светы! Это, какие деньжищи готов платить Сава Игнатьевич не понятно за, что?

– Вот, чудак!
– с восторгом ответил другой.
– Так это Варламов! Он небось себе и не такое может позволить! Куды до него другим купцам!

– А я бы для своего сына, да за такое чудо и двадцать рублей не пожалел!
– внезапно из толпы вышел молодой человек и с вызовом уставился на купца.

Ребенок перевел взгляд с незнакомца на отца и требовательно дернул его за руку.

Купец с интересом посмотрел на неизвестного молодого человека. Хитро прищурил глаза, оценивая собеседника, улыбнулся и потряс бородой.

– Тридцать рублей! И если она поедет сама, то я тут же расплачусь, - произнес он и гордо поднял подбородок.

– Тридцать рублей!
– удивился кто-то.
– Ну и ну-у! Вот это невидаль! 

– Тридцать рублей!... Рублей...
– как эхо пронеслось в толпе с восхищением.

Глаза мальчишки с гордостью смотрели на своего родителя. Игрушка из его сна уже была так близко.

– Пятьдесят!
– вызывающе промолвил незнакомец и полез за пазуху, готовясь достать кошелек.

Народ, находящийся возле торговцев забыл, зачем он тут собрался. Все затихли, уставившись на спорщиков включая Ивана и его старую кобылу. Лошадь с нетерпением начала вилять хвостом, ожидая развязки удивительных событий.

– Да кто ты такой?
– недовольно засопел купец.
– Я Савелий Варламов из гостиной сотни! Меня вся Москва знает! А ты кто таков будешь?
– Торговец напыщенно выставил вперед грудь. И тут же не дожидаясь ответа от странного человека, внезапно произнес.
– Восемьдесят рублей!

– Во-сь-мь-де-сят ру-б-л-ей!
– по слогам дружно выдохнула толпа... И перестала дышать, ожидая ответа с противоположной стороны.

– Я Алексей Воронцов помещик из Новгорода. Я дам сто рублей тому, кто изобретёт и покажет самодвижущую чудо - повозку!

– Вона как! Новгородец?
– недовольно произнес купец. Глаза его мгновенно налились злостью.
– Чтобы МЫ московские купцы Новгороду уступали! Да не бывать этому! Никогда!
– Мужчина твердо уперся ногами в землю, с силой сжал кулаки, прищурил глаза.
– Слушайте все! Двести рублей!
– произнес Савелий, готовый броситься в драку за мечту обиженного ребенка.

У людей стоявших рядом уже не было сил повторять невиданные цифры.

– Согласен, твоя взяла, - противник внезапно поддался.
– Люди добрые! Слушайте и расскажите всем! Этот спор выиграл купец Варламов! Если кто построит повозку, движущуюся без лошадей, то он заплатит умельцу двести рублей... Все слышали?
– Странник поднял руки, привлекая к себе внимание. - Да будет - так!

Послышался гул одобрения. Присутствующие стали подходить к счастливчику и хлопать его по плечу, выражая поддержку. Он довольно потирал руки, улыбаясь во весь рот. Спустя две минуты странный незнакомец громко продолжил.
– От себя добавлю... Если телега не просто поедет, а ещё и сможет подняться в небо... Тогда, я - помещик Воронцов, заплачу искуснику пятьсот рублей!

– Пя-ть... сот!
– Все как один повернулись в его сторону.
– Ой, страсти! Осподи, великодушный.
– Кто-то не выдержав веса объявленной суммы, упал в обморок.

На театральных подмостках наступила тишина. Актеры и зрители, открыв рты, молча, уставились на режиссера.

Опустился занавес...

*** 

Спустя два часа.

В харчевне, расположенной

в пятнадцати верстах от Москвы.

– ... И сказал купец Варламов простому люду если повозка поедет без лошадей, то мастер получит много раз по десять гривен, - восхищенно пересказывал бойкий мужичок новости окружившим его слушателям.

– Ан, нет!
– поправили его.
– Он сказал десять раз по десять и еще много раз по десять денег...

– Ну, хорошо...
– воля ваша. Пусть будет так, - согласился рассказчик.

– ... а Воронцов добавил, если телега полетит, то он всё свое золото отдаст!

– Опять не верно, - снова перебили выступающего.
– Нечистый тебя мутит. Он говорил, что не пожалеет ни злата, ни сокровищ которые недавно добыл... Вот тебе крест, что так всё было...

– Ладно, тебе виднее! Ты первый кому рассказали об этом, - снова согласился оратор.

– Не к добру всё это!
– насторожился один из присутствующих.
– Ишь, что твориться? Виданное ли дело чтобы людям платили непонятно за, что? Здесьчувствуется умысел какой-то или хитрость.

– Ну и ну!
– восторженно перебили его.
– Зато представьте! Построишь такую повозку! И сразу богатый! Надо об этом нашему Емеле - кузнецу рассказать... А то мастерит целыми днями непонятно, что или подковы чинит. А тут! Такие деньги раздают!

***

Прохор Коробейников, открыв рот от удивления, стоял перед открытыми воротами большого амбара. Даже так... известный московский купец находился возле огромного, здоровенного АМБАРА.

– Ну? И на кой он тебе сдался?
– в глазах купца застыл немой вопрос.
– Что ты будешь складировать сюда? Тут же половину московского рынка можно разместить!
– Он оторвал взгляд от зияющей пустоты и с удивлением посмотрел на Рязанцева.

– Это лучшее место для хранения ваших изделий али продуктов в Москве, - бывший хозяин, красноречиво нахваливал свою собственность. Он для увеличения должного эффекта сорвал шапку с головы и стал стучать ею по груди.
– Завсегда и в любое время добраться можно. Вместительное, удобное, видимое со всех сторон Китай-города. Имеет собственный частокол и несколько подъездов. Есть большой скрытый погреб!
– Чувствовалось - спекулянт безумно рад тому, что наконец-то избавился от ненужной обузы.

– Ну, проклятый англичанишка - удружил!
– Алексей скрепя зубами, мысленно выразил свое недовольство бывшим больным.
– Просил же его! Небольшой, скрытно расположенный, где-нибудь в малолюдном месте... аккуратный складик или сарайчик.
– Путник нахмурил брови. - А он, что?
– Рязанцев с силой сжал бумаги с оформленной на него собственностью.
– Вот, что теперь делать с этой громадой?
– Он обвел взглядом новую собственность.
– Ладно, Добертон, припомню я тебе этот добрый поступок! Придешь в очередной раз на процедуры по омоложению... Поговорим, с тобой!

– И кто только не просил его продать!
– войдя в азарт, не мог остановиться торговец недвижимостью.
– И купец Николишин, и дьяк Самсонов. А покойная вдова воеводы Рыгова...
– Плут торжественно поднял указательный палец в сторону неба.
– Она готова была свой дом на него поменять... Плакала навзрыд. В порыве страсти падала на колени, заламывала руки, рвала волосы на голове... Насилу от неё отвязался.

– Дорога-то - бурьянам вся поросла, - Коробейников подметил, сбивая задорную песню ушлого риэлтора, - И на замках, вон, ржавчина. Похоже, сюда, уже года два никто не захаживал!