Эшафот для любви

себя корректно с бывшими коллегами ему будут внушать уже другие… С помощью куда

более веских аргументов.

82

– Понятно!

– Вот и прекрасно! Только не говорите, что вам жаль мерзавца…

– И не подумаю! У меня к Перебежчику – личные претензии. Несмотря на то, что

мы с ним никогда не встречались!

– Забавно.

– А вы знаете, где я живу?

– Не буду играть в прятки – знаю. Рядом с тюрьмой!

– Вот именно! И как вы думаете, мне очень по душе идиотские проекты? Мне, чье

жилище будет постоянно подвергаться угрозе нападения никем не охраняемых сволочей?!

Они подумали о моей жене?! Ребенке, который вскоре появится на свет?!

– Понимаю…

«Пежо», как ни в чем ни бывало, покатил по улицам еще окончательно не

проснувшегося богатого квартала. В направлении «Рецидивиста».

И их с Иреной уютного пристанища.

Глава 52

В здание проникли, словно воры-домушники, – с черного хода, дверь которого

оказалась предусмотрительно отпертой. Ожидавший до этого под грибком детской

песочницы напарник, аналитик «КупиДОНа» по имени Грегори, на немой вопрос

пояснил:

– Лучше будет, если в районе опер… эксперимента, нас не увидят чьи-то

любопытные глаза.

Еле слышно щелкнул замок квартиры. Обычное жилище прилично обеспеченного

холостяка. Кажется, он от кого-то слышал, что гнездышко сняли на имя подставного лица.

Впрочем, какое это теперь имеет значение?

– Через полчаса, – сопровождавший посмотрел на часы, – педантичный

Перебежчик сядет завтракать. Столовая находится почти у выхода из тюрьмы. Будьте к

этому моменту в готовности!

Клод, не спеша, подошел к окну, выглянул наружу. Стройные тополя,

разрисованный геометрическими фигурами невероятной конфигурации забор, одинокая

хилая рябина (откуда только она взялась в Экваториальной Африке?). Ухоженный газон, редкие автомобили. Рядом – рукой подать – его с Иреной усадьба. Интересно, чем занята

супруга, не подозревающая, как близко он от нее находится?

У стереотрубы колдовал невозмутимый купидоновец.

– Прибор хоть мощный? – поинтересовался Клод.

– Средний! – ответил Грегори. – Но для того, чтобы визуально вести Перебежчика, когда он появится, достаточно.

– Не боитесь, что сбежит?

– Есть немного. Но все же, думаю, голубчику в этот раз не отвертеться!

– Убедили! А теперь подвиньтесь, пожалуйста. Взгляну на свой дом через

оптический прибор.

– Только быстро! В нашем распоряжении на все про все – не так много времени!

Секунды-другой хватило, чтобы, переведя окуляр немного вправо, установить

необходимую резкость. Вот окно его собственного дома. Солнечные блики, отражаясь в

стеклах, ухудшали видимость, однако внутренности, по крайней мере, двух комнат, просматривались сносно. В кадре появилась Ирена.

«Нехорошо – подумал Клод. – Будто подглядываю». Однако от окуляра не

оторвался.

Ничего не подозревающая супруга, между тем, подошла к трюмо, наклонилась.

Сверкнули крупные камни сапфирового колье. Примерив подарок мужа ко дню

бракосочетания, повернулась. Взяла что-то из шкатулки. По едва заметному движению он

понял: Ирена надевает редкостный, представляющий собой то ли лунный камень, то ли

83

осколок метеорита, перстень, презентованный незадолго до свадьбы отцом. «Пусть

тешится, – расслабился Клод. – Это лучше, чем доводить себя до стрессового состояния

из-за дурацкого сна».

И хлопнул себя рукой по лбу: Ирена начинает собираться в Президентский парк.

Он же сам посоветовал ей немного развлечься. Ну, да, вон и фотоаппарат достала.

Проверяет, сколько осталось пленки.

Напарник молча положил руку ему на плечо:

– Пора! Хватит собственный дом разглядывать – тоже мне, нашел памятник

архитектуры!

Клод с трудом оторвался от стереотрубы – настолько прекрасной и желанной

казалась ему супруга!

Глава 53

Сеанс не заладился. Контакт, едва наметившись, тут же обрывался. За спиной, то и

дело шумно вздыхал, переживая неудачу, аналитик-соглядатай. И это еще сильнее

нервировало Клода.

Чужое сознание отчаянно, точнее обреченно, сопротивлялось. Оно пребывало как

бы в аморфном состоянии и амортизировало, глушило посылаемые сигналы. В точности

как звуконепроницаемая поверхность гасит любую вибрацию. Неужели он позволит себе

проиграть в принципиальном поединке?

Словно дятел, методично долбящий кору дерева, Клод мысленно кумулировал

энергию в узком канале, дабы пробить защитную броню невидимого соперника. Еще одно

невероятное усилие! И он, наконец, словно в прорубь, ныряет в чужое подсознание.

Там – хаос! Первобытный ужас. Обрывки импульсов. Болезненная алогичность. И

единственно понятное, вырывающееся на поверхность из самых недр, –

душераздирающее: «Нет!», «Нет!!», «Нет!!!»

– Попался, голубчик! – злорадно, разгоряченный борьбой, пробормотал Клод. –

Теперь ты на крючке. Теперь не сорвешься, не уйдешь!

И посылал, посылал, пьянея от собственного превосходства, на другой конец

невидимой ниточки, связывающих обоих надежнее нейлонового каната, сигналы-

распоряжения, сигналы-требования, сигналы-приговоры – отрывистые, короткие,

парализующие волю.

– Тебе плохо! Очень плохо. Так плохо, что хуже не бывает! – внушал Клод. –

Становится невмоготу. Ты заточен в темницу. Обречен томиться в крошечной, влажной от

испарений, без единого лучика света камере. Кромешная тьма, удушливый, смрадный

воздух, склизкие от липкой зелени стены – твой удел. А враг не дремлет. Всесильный и