Эшафот для любви

определяют кандидата или кандидатку с наиболее близкими «параметрами». Дальше

следует осознанный и абсолютно добровольный выбор. В итоге – уникальная гармония, полнейшее слияние двух душ. В чем тут обман?

– Ну, пусть самообман.

– Является ли таковой корректировка «радуги»? На мой взгляд, не большим, чем

возвращение после всех процедур психически больного в лоно здоровых.

– Будь у меня время, я бы поспорил! Думаю, вполне аргументировано. Однако

сейчас не до того…

– Ну и не спорь! Кто заставляет? Но, если позволишь, я закончу. Ты же сам

настаивал на подробностях.

– Не нужно! Достаточно и того, что я услышал! Его хватило, чтобы исключить тебя

из списка подозреваемых.

– Подозреваемых … в чем?

– В дурно пахнущем деле.

– Брось изъясняться загадками!

– И не думаю! Просто собираюсь с мыслями.

– Понимаешь, у дьявольского проекта – талантливые исполнители. Такие, как ты, –

лишь слепые орудия в их руках. Меня не то что нагло, – преступно обманули. Изощренно

обвели вокруг пальца. Не без твоего, кстати, «служебного» участия. Да-да, держат за

простофилю твою напыщенную персону!

В итоге не я, то ли отчаявшийся, то ли сдуревший джентльмен, за кровные

приобрел надежду, а меня самого, как последнюю куртизанку, «купили». Со всеми

потрохами! Спецы «КупиДОНа» обставили фабулу любовного романа так, что я поверил, будто загоняю дичь. На самом же деле, они и не думали натужиться. Точнее, эти

преступники упирались, но совершенно по иному поводу. И дичью для них, причем

крупной, был я – собственной персоной.

– Как?!

– А вот так! Когда ты, дружок, вовлек меня в эти игры, у купидоновцев уже

имелась на примете невеста. И залежалый товар кровь из носа надо было сбыть. Олуху, вроде меня. Они что-то перемкнули в моей башке. «Откорректировав», как ты только что

говорил, мои представления о женской красоте. Да таким беспардонным образом, что я

без памяти втрескался в страхолюдину, которую ночью увидишь в темном переулке –

перекрестишься. На такой вот чувырле я и женился! – Вот это новость! Неужели…

– Ужели, ужели! Можешь не сомневаться. И закавыка здесь не только в том, что

меня насильно «влюбили». Кто-то ведь им за это заплатил. Возникает вопрос: кто?

Кроме обожаемого отца, по логике, больше некому. Что касается Ирены, она в этом

шахер-махере замешана быть априори не может. Слишком хорошо даже за столь короткое

время я успел ее узнать.

Но и это еще не всё! Банда, иначе назвать их язык не поворачивается, обманным

путем втянула меня в не совсем понятную авантюру с бывшим вашим сотрудником.

Тюрьма, в которой прятался этот самый Перебежчик, находится рядом с моим домом. Во

время сеанса что-то изменило вектор телепатического луча, и я проник в мозг

собственного, ещё не родившегося, ребенка! Выполняя мою команду, он совершил побег.

Не из тюрьмы, как должен был поступить Перебежчик, а из материнского лона.

Так что, умышленно или нет, я – убийца собственного дитяти!

Бинго не нашелся с ответом, а Клод продолжал:

– Потрясение, которое испытал, когда понял, что произошло, оказалось столь

сильным, что в моей голове что-то переключилось. Иными словами, я прозрел. Стал

90

таким, каким был до встречи с тобой и с … учёными. Че-ло-ве-ком, а не

запрограммированным полуроботом!

Ты не поверишь, но лучше бы, возможно, этого не произошло. Когда я увидел

Ирену без купидоновского «грима» на собственных мозгах, то буквально ошалел. Нет, я

не смею сказать о ней ни единого дурного слова! Она ни в чем не повинна. Более того, мне жалко бедняжку, я искренне ей сочувствую! Готов пожертвовать многим, лишь бы

быть полезным в дальнейшем. Но оставаться мужем, ласкать такое страшилище?! Нет, подобное благородство выше моих сил.

– А может, стерпится – слюбится?

– Оставим эту тему. Меня волнует совершенно иная: как ей об этом сказать? Какую

причину развода выдумать? Как она перенесет коварнейший удар судьбы: уход супруга

после потери ребенка?

– А я вспомнил, одну, нет, даже две детали. На которые в свое время не обратил

внимания.

– Что именно?

– Порядок оплаты труда в «КупиДОНе» предусматривает систему бонусов. И все

бы ничего, но, когда клиентом стал ты, премию мне выплатили большую, чем обычно. Я

бы, пожалуй, насторожился еще тогда. Если бы кассир, неплохой мой товарищ, не шепнул

– и это вторая деталь – на ухо: мол, твоего последнего протеже собираются пригласить на

работу. Я еще, помнится, порадовался. Лишняя копейка еще никому карман не оттянула.

А собственный бизнес можно прекрасно совмещать с оказанием услуг чужой фирме.

Естественно, если второе не вредит первому.

– Какое теперь все это имеет значение?! Я жажду только одного – воздать

мерзавцам по заслугам!

И начать хочу с Синклера.

Когда в кармане Клода запищал мобильный телефон, он вздрогнул. Чертовщина

какая-то: он же его забыл на «явке»! Наконец врубился: это же его «секретная» трубка, номер которой знало буквально несколько наиболее доверенных лиц! Как он о ней

забыл?!

Взглянул на крохотный дисплей. Желания разговаривать с кем бы то ни было

отсутствовало. Но Патиссон!? Что верному старику-бессребренику понадобилось? Зная

своего зама, не сомневался: произошло что-то из ряда вон.

– Слушаю!

– Добрый день, гозподин Вилкау и извините за безпокойзтво. Вы зейчаз заняты?

– Да! И очень.

– Тогда я буду краток.

– Говорите!

– Не так давно к нам в офиз позтупил очень зтранный, на мой взгляд, звонок. А

только что он повторилзя.

– Что еще за звонок? – в голосе Клода прозвучало плохо скрываемое нетерпение.