Эскул. Небытие: Варрагон

– Кареглазка, подожди меня, родная, я скоро, будем соревноваться...

– Что случилось, Эскул?

– Не волнуйся, ко мне приехали, по делу. Решу и к тебе, родная.

– Эйрика с тобой отправить?

– Не стоит, Нати, я быстро, - я наклонился и нежно коснулся её губ своими.

За воротами стояла простая чёрная карета, запряжённая четвёркой гнедых коней. Дверца приглашающе была отворена, ступеньки разложены. Рядом с каретой стоял двухметровый детина в серой хламиде с лицом дебила и огромной шипастой булавой на поясе. Из-под хламиды виднелся край кольчуги. Хм, кажется я знаю, кто приехал.

В полумраке кареты бледное лицо Илианна Ренноинна выделялось светлым пятном на чёрном бархате. Скучающий голос произнёс:

– Присаживайся, Холиен.

– Добрый вечер, мастер, - не оставил и я долг вежливости.

Мы минуту помолчали.

– Скажи своим друзьям, чтобы не беспокоились. Сегодня тебе ничего не грозит. Я приехал просто поговорить.

Я не стал задавать лишних вопросов и высунулся из кареты. В тени забора, едва видимые на его фоне застыли знакомые силуэты.

– Зоррах, Сонгар, спасибо. Не стоит беспокойства. У меня просто встреча.

– Ничего страшного, Холиен, мы тут просто воздухом дышим, - голос Сонгара, был немного теплее горных ледников и сопровождался лязганьем железяк орка. Я вновь забрался в карету.

– Друзья волнуются, - я слегка пожал плечами.

Сделав долгую паузу, эльф снова заговорил, в голосе его появились сварливые нотки недовольства.

– Скажи, квартерон, ты вообще не умеешь жить тихо?

– Вы о чём, мастер?

– Хмм, я сейчас из обители. Прима пригласила самого Магистра Ордена Трёх Сестёр. Там какое-то чудо чудное, диво дивное приключилось. В ночь Девяноста Девяти Дней исцелились все скорбные телом. Только вот подробностей никто не рассказывает...

– И почему, мастер Ренноинн?
– эльф покосился на меня.

– Спят все, беспробудным сном.

– Да вы что!? Вот незадача.

– Не паясничай, Холиен. Официальная версия - снизошла благодать Трёх Сестёр. Сейчас там все на благодарственное песнопение собрались. Но Магистр не дурак. Как бы к герцогу не пошёл.

– Ай-яй-яй, и что?

– И ничего. Герцог быстро анклав магов соберёт. А те уже на чистую воду шутника выведут.

– А Магистру это надо? Возиться? А так - укрепление веры и уважение у простого народа, пожертвования, прихожане. Массовое исцеление в великий день! Не хухры-мухры...

Эльф медленно развернулся всем корпусом и впился взглядом мне в переносицу.

– Шут гороховый...
– прошелестел он, - но умён, ничего не скажешь.

И тут же без паузы:

– Завтра отплываешь?

– Ага... привезти чего?

– Наглый...

– Так на том и стоим.

– Чего с Марией не поделили? Она твоё имя только сквозь зубы и произносит.

– Так это, не сошлись в философском вопросе...

– В каком?

– В вечном. Что первично, материя или сознание?

– Завязывал бы ты своё кобелирование, квартерон.

– Так уже.

– Чего?

– Завязал, мастер Ренноинн.

– Племянница Рагнарссона?

– Ну вот видите, всё вы про меня знаете. Может я пойду? Женщина и баня ждут, однако.

– Ладно, вернёшься с Грозового Острова, поговорим серьёзно. Есть важное дело. Не забудь.

– Хорошо, мастер Ренноинн. Может, к столу? Там такое рагу! Ммм. Пальчики оближете. Баня, опять же.

Нет, только ради этого выражения на лице эльфа надо было идти на встречу! Я думал, что если бы у него была возможность применить магию, от меня бы уже осталась куча пепла или грязи, или вообще ничего не осталось... Я стал пятиться к двери, не забывая кланяться.

– Не уезжайте сразу, мастер Ренноинн, прошу! Я Тильмана пришлю, передам с ним кусочек тортика! Знатный тортик получился!
– и быстро закрыв дверь направился за ворота. Там, хихикая в кулак, наткнулся на половинчика, поручил ему быстро собрать в туесок солидный кусок торта, и бутылочку ягодной наливки.

Улыбаясь во всю ширину лица, с чувством исполненного долга присоединился к гостям. Первая партия которых вместе с Иваном уже сидели в парной, обновляя мою первую в этом мире баньку. Хорошо!

Первая партия гостей уже ухала и ахала за перегородкой, обливаясь ледяной водой. Закутанные в простыни, словно греки в тогах возбуждённо обсуждавшие новые для них ощущения, Олаф и Эйрик присели во дворе у стола, угощаясь ледяным пивом.

– Где Гуггенхайма потеряли, ребята?
– поинтересовался я.

– Разомлел алхимик, отдыхает в предбаннике, решили его наружу не пускать. Вечер тёплый, но ему сейчас сквозняки ни к чему. На второй заход его мамаша Хейген и Герда поведут. С травками и растираниями. А вы чего? Женщины уже вышли. Давайте, мастер Холиен!
– Эйрик подмигнул нам с Натиенн.

– Ну что, кареглазка, не передумала ещё насчёт спора?

– Ни за что!

– Тогда так. Серьёзно теперь. Первый заход для разогрева, а вот на втором и посоревнуемся. Хочу быть во всём честным. Эта баня от ваших северных отличается. Правда, Вань?
– я хлопнул по плечу присоединившегося к мастерам красного, как рак, Безобразника с огромным ковшиком ягодного морса.

– А то! Ихние сауны против нашей, шо та электроплитка супротив кочегарки!
– довольно улыбаясь заключил нищий.

– Посмотрим!
– и Натиенн решительно двинулась ко входу в предбанник. Я, не подавая виду, что смущён и игнорируя свист и поощрительные выкрики Зорраха и Безобразника подождал несколько минут и двинулся за ней.

Северянка уже скользнула в парную. Я же быстро скинул одежду и, задумавшись на мгновение, всё же обернул короткую простыню вокруг пояса, нахлобучил шапку, шагнул в паровой туман и был встречен девичьим хохотом:

– Холиен, ты что спать сюда пришёл с простынёй?

В смутном полумраке парной на второй полке угадывались очертания тела моей кареглазки. И, если детали было трудно рассмотреть, то фантазия всё остальное дорисовывала сама

– Эээ, я думал...

– Убери её, и иди ко мне.

Я послушно вернул простыню в предбанник, обругав себя последними словами. Герой-любовник, нашёлся.

Немного успокоившись, расположился на средней полке, подложив под голени перевёрнутую кадушку, заложил руки за голову и стал медленно вдыхать носом ароматный пар. Фантастика. Ванька знает своё дело. Хорошая это была мысль, поручить ему организацию. Сам бы я так не смог. Мысли текли медленно. Краем глаза я наблюдал за Натиенн, которая сидела, вытянув ноги и опершись спиной на стенку парной.