«Если», 2017 № 01 (248)
Шрифт:
— Погоди… — Гарольд достал из нагрудного карманчика свернутый рулоном дешевый экранчик и соединил его со смарт-часами. — Сейчас привяжемся к системе… Ага, это река Пахра…
И тут «рогдай» заговорил.
— Таксопарк приносит свои извинения, таксопарк приносит свои извинения! Назовите конечный пункт вашего маршрута!
— Кремль! — закричал Гарольд. — Красная площадь!
— Кремль, Красная площадь, принято! Ждите сигнала, ждите сигнала!
С моста их и пассажиров другого «рогдая» снял полицейский вертолет и доставил на шоссе, где уже ждал автомобиль иного, не пострадавшего таксопарка.
Вот так они
Была половина десятого утра. Туристы уже бродили возле Исторического музея, дожидаясь начала работы. На Красной площади готовились к открытию «Торговые ряды» — кусочек того торга, что был тут в семнадцатом веке. Студенты театральных институтов подрабатывали в нем лоточниками, домрачеями, певцами духовных песнопений. Они уже прохаживались в зипунах и разноцветных сапожках, ожидая, пока привезут товар — в том числе и знаменитые пироги с зайчатиной. О том, что зайчатину выращивают в заводских цистернах, туристам знать не обязательно.
У Спасских ворот, возле помоста, собралась очередь — ждала, пока неторопливо опустится гондола разноцветного дирижабля, висящего в небе между Спасской и Сенатской башнями.
Гарольд и Эрик уже дважды побывали тут, поднимались в гондоле над Кремлем, ходили в музей — и решили, что виртуальным он гораздо лучше: можно увеличивать экспонаты, да и самих экспонатов куда больше; опять же, можно все рассмотреть, не выходя из дома, был бы шлем.
— А теперь куда? — спросил Эрик.
— К Боровицким воротам. Сейчас разберемся, куда тут…
На въезде толклись туристы. Павильон, где они меняли билеты на шлемы и получали инструктаж, был в самом Кремле, сразу за воротами налево. Пускали группами, не больше чем по десять человек.
— Смотри внимательно, — велел Гарольд. — Увидишь ребят нашего возраста — следи за ними!
Он должен был убедиться, что истории, как благодетель-японец взял с собой обычного московского парня и оплатил ему вирт-шлем с функцией голосовой связи, не выдумки.
И действительно: мальчишки от десяти до пятнадцати вертелись вокруг туристов. Наивный Гарольд думал, будто дело в вирт-шлемах, а оказалось — в личном имуществе простофиль. Турист, повесив через плечо сумку, мало беспокоится о том, кто там топчется у него за спиной.
— Во, во! — закричал Эрик.
Парень, причесанный на самый модный манер, с двумя косицами от висков, одетый в рубаху с принтом, имитирующим кольчугу, что-то ловко выдернул из сумки зазевавшегося толстого дяденьки и стал вертко нырять между туристами, чтобы спуститься к Александровскому саду и там исчезнуть.
Гарольд помчался наперерез. Он еще не знал, как отнимет добычу у вора, но был готов к подвигам. Ведь если Ульрика увидит его в новостной ленте — она поймет, что напрасно смотрела на него свысока!
О том, что в этой же ленте его увидит папа, Гарольд совершенно не подумал.
Он сбоку налетел на воришку и сбил его с ног. Пожилые дамы, поднимавшиеся к Боровицким воротам, еле увернулись от брыкавшихся мальчишек и подняли крик. Через две минуты все было кончено — парня в кольчужной рубахе увели полицейские, они же наградили Гарольда чипом для прохода в Исторический музей, дорогой гаджет вернули толстому дяденьке (Гарольд даже не понял, что это за металлическая штука с черными пластиковыми рогами; потом уже узнал — что-то медицинское). И дальше самым сказочным образом турист-немец
через транслейтер предложил Гарольду поучаствовать в экскурсии с вирт-шлемами.Отказаться было бы преступлением.
Гарольд стремительно отыскал Эрика и взмолился: вот пятнадцать копеек с полушкой, карманные за следующий месяц — как только папа их выдаст, вот смарт-часы вместе с экранчиком!
Эрик чуть не плакал — ему было страшно оставаться одному в незнакомом месте, где столько народа. Людей, которых он знал и к которым привык, можно было по пальцам перечесть: папа, мама, пятнадцать одноклассников, десять педагогов, тренер в бассейне, соседи справа и слева. И то еще считалось, что девятилетний ребенок перегружен общением. А тут же их тысячи!
Пришлось к наличности и смарт-часам добавить толстый стилос с густой, мгновенно твердеющей пастой, которым можно рисовать прямо по воздуху, главное — очень быстро, чтобы успеть поймать на лету падающую картинку.
Эрик боялся уходить от Боровицких ворот и нашел внизу скамеечку. Тут же активизировалась тумба с напитками и мороженым, первая порция — бесплатно. Эрик выпил сок и стал рисовать страшную рожу, стараясь, чтобы вышло похоже на старшего братца.
А Гарольд вместе с немцами вошел через ворота в павильон. Оказалось, туристов в группе девять, а он — десятый, все удивительно совпало. Девушка-администратор помогла подогнать вирт-шлемы и повела в лифт. Внизу был короткий инструктаж на немецком языке: она не сообразила, что мальчик, которого вел за руку толстый турист, русский.
Она рассказала про крошечные дроны, которые ведут голографическую фигуру-фантома, про два способа фиксации прицела, про голосовую команду «остановиться и поговорить». Все это Гарольд знал и так — хотя, как выяснилось, не все.
Из лифта они вышли в холл: одна стена, в которую были встроены двери лифта, пластиковая, остальные — из неровно обтесанного камня, чуть подальше, в уходящем вниз коридоре, кирпичная кладка. Гарольд читал про вирт-шлемы и знал, как их активизировать. Он нашарил тумблер и со щелчком привел его в положение «поиск».
Картина, которую показали панорамные очки, почти не изменилась, только немцы куда-то пропали вместе с их старческими голосами. Зато прилетели новые звуки — где-то звенел и скрежетал металл. Гарольд нашел и нажал кнопку «запись». Теперь он был готов к любым приключениям в кремлевских подземельях.
Отрегулировав налобный фонарик, он побежал по коридору вниз. Шум в оба уха поступал без искажений и записывался также исправно. Вдруг из-за поворота выскочил и застыл человек, которого Гарольд уже видел однажды — в отчете зловредного Гуннара Корнейчука. Он был невысокий, темно-рыжий, в желтой атласной рубахе по колено, поверх рубахи — кафтан с золотыми шнурами и петлицами, голубоватые порты заправлены в высокие остроносые сапоги.
Если бы на голове у Гарольда был самый простой вирт-шлем с активизацией картинки, то достаточно было дать этому человеку пробежаться взад-вперед, чтобы зафиксировать его и пометить как пойманного. Если бы вирт-шлем с функцией погони — можно было бы активизировать перед глазами функцию прицела и бегать за фантомом, пока не удастся послать ему луч прямо в сердце или в лоб между бровями. Тогда бы он окаменел и тоже считался пойманным. Но дорогой вирт-шлем позволял говорить с ним! Когда еще выпадет такая возможность?