Если бы она ела золото

– А ты что, Анатолий Иванович, мысли умеешь читать? – Сергей старался поддерживать дружелюбную атмосферу.

– Да тут и читать нечего, – улыбнулся Анатолий Иванович. – От такого предложения никто не отказывается, а тебя я знаю и догадываюсь, зачем ты человека прямо с трапа самолёта ко мне привёз.

– Согласен, – улыбнулся Сергей. – Разумеется, твоё приглашение с удовольствием принимается. – Потом повернулся к другу: – Как, Андрюха, для тебя не утомительно будет?

– Я и не представляю, как это будет выглядеть, – улыбнулся гость, – но мне становится всё интересней.

– Ладно, поехали домой, тебе отдохнуть с дороги надо, у Анатолия Ивановича, наверное, тоже дел полно, – подытожил Сергей и обратился к хозяину кабинета: – Вечером заходите с супругой, посидим, встретим друга.

– Зайдём обязательно, но раньше восьми не получится.

– Хорошо, будем рады.

Море холодное всё же,

Все моря в мире похожи.

Ранним утром следующего дня на небольшом рыболовном судне, отчалив от берега, они направились к выходу из бухты, а дальше в открытое море. «Но наше северное лето – карикатура южных зим», наверное, поэтому, собираясь в поход, а тем более по северным морям, никто и никогда не забывает брать тёплую одежду. Ведь никто не знает, когда покажется северное палящее солнце, и не может угадать, когда затянет небо и сорвётся леденящий ветер. Ближе к полудню путешественники начали освобождаться сначала от тёплых курток, а потом и вовсе разделись, подставляясь солнцу оголёнными частями тела. Механики берегли новый двигатель, судно двигалось медленно, да и спешить не было никакой надобности. Полный штиль, обжигающее солнце, приятная компания – всё это как минимум располагало к хорошему настроению и комфорту. Анатолий Иванович по праву хозяина всё время находил разные темы для общения с гостями, рассказывал истории о событиях, связанных с памятными местами, называл имена знаменитых мореплавателей.

– Смотрите, вон там, видите, синие сопки? – указывал пальцем Анатолий Иванович. – Это остров Завьялова, мы направляемся туда, там хорошая рыбалка. Порыбачим, отдохнём, а утром в обратный путь. Там у нас есть рыбзавод, но мы подойдём к другому берегу.

– А эту скалу называют Каменный венец, – пытался блеснуть своими познаниям и Сергей. – Её видно со всех сторон.

– Сейчас мы проходим мимо мыса Чирикова, – продолжал Анатолий Иванович. – Там главный маяк, его видно и с юга, и с севера.

– Юг – это Владивосток, север – Чукотка, – Сергей пытался показать, что в морском деле он тоже кое в чём преуспел.

– Всё правильно, – кивнул Анатолий Иванович и, постаравшись не задеть его самолюбия, заметил: – Только на юге есть порт Находка, а Владивосток не является морским портом.

– Смотри, – крикнул Андрей, который до этого момента не проронил почти ни слова, а только затвором своего фотоаппарата щёлкал налево и направо. – Это, наверное, кит с огромной чёрной спиной.

– Это синий кит, – пояснил Анатолий Иванович, – здесь они нечасто встречаются. Но ты свой фотоаппарат далеко не прячь, мы уже вышли в открытое море, где касатки целыми стаями встречаются.

Не успел он закончить фразу, как к ним стали приближаться три огромных черных плавника. Занимая параллельно курс, морские гиганты долго сопровождали их, казалось, специально позируя для съёмок. Очевидно, это была семья. Двое располагались по краям, опекая третью, маленькую, которая всё время держалась посередине. Как по команде, время от времени все трое выныривали на поверхность воды, шумно выдыхая, выпускали фонтаны и издавали громкий звук. Казалось, специально позируют кругленькими глазками и белыми боками. Эти морские гиганты, овеянные легендами об их неимоверных способностях, давно привлекали внимание своим грозным видом и умением охотиться. Учёный мир пытается разгадать причины их необычного интеллекта в дружбе с человеком. Они могут подплывать к лодке, которая в несколько раз уступает им размерами, позволяют рыбаку погладить себя по спине. А ещё при ловле палтуса касатки «воруют» рыбку с крючка, откусывая тело и оставляли на крючке только голову рыбы. Прозрачная вода Охотского моря позволяет наблюдать, но рыбаки не спешат менять место. Пусть ворует, это так зрелищно! Они так азартно охотятся на морского зверя, что от разорванных нерп и тюленей разлетаются клочья.

Весь день солнце палило так, что палуба нагрелась, как на сковородке. Судно хоть и двигалось медленно, но и дообеденного времени хватило, чтобы добраться к назначенному месту. В глубокой бухте бросили якорь, гостям раздали снасти для рыбалки и сказали, что к вечеру следующего дня вернутся в родной порт. Немногочисленную команду составляли капитан, судовой механик, моторист и боцман. Для описания клёва не хватит никакой фантазии. Едва опускалась блесна на глубину нескольких метров, как тут же натягивалась леска и крупные экземпляры ерша, трески или минтая оказывались на палубе. По совету боцмана, который с ними присутствовал, как старший товарищ, хорошо знающий морское дело, они подвешивали груз потяжелее, чтобы снасти уходили поглубже, где и рыба водится покрупнее. К обеду на палубе настроили какое-то замысловатое оборудование, и ароматы ухи заполнили пространство. Андрей, увлёкшись рыбалкой, втянулся так, что, когда его позвали на обед, долго ещё продолжал крутить катушку спиннинга. Он подошёл последним с миной на лице, как у ребёнка, которого отвлекли от любимой игрушки.

– Андрей, ты сгорел, – заметил Анатолий Иванович, обратив внимание на его покрасневшие плечи и лицо, – но ничего, мы сейчас тебя лечить будем. Только раздеваться больше не стоит. Наше северное солнце обжигает беспощадно и незаметно. Петрович, – кликнул он боцмана, – неси наш спермацетовый бальзам.

Коренастый, с небольшим животом, чёрными пышными усами – все безошибочно угадывали в нём боцмана. Он проворно нырнул в трюм и вскоре вернулся с небольшим флаконом.

– Это бальзам на основе китового мозгового жира, – объяснял Анатолий Иванович, – хорошее средство и от ожогов и обморожений, и от ран и порезов. За такой флакон японцы готовы отдать целое состояние.

Обед был ещё одним приятным дополнением этого насыщенного необычными впечатлениями путешествия. Уха, приготовленная по какому-то изысканному рецепту, не оставляла никаких сомнений, что будет поглощена до последней капли. А ещё дружеская беседа за кружкой ароматного чая, прервать которую не в силах была даже увлекательная рыбалка. Морские люди прониклись интересом к столичному гостю, о котором раньше знали только из газетных публикаций и телевизионных передач о наших спортивных достижениях. А теперь вот он! Можно его руками трогать, обнимать, руку пожать, чай пить из одной кружки. Ну какая же он знаменитость? Простой наш советский парень!

Солнце склонялось к закату, усилившийся клёв рыбы сильного интереса не пробуждал, да уже и ловить её не было никакой надобности. Но гости не хотели отрываться от такого увлекательного занятия. Они оба стояли у фальшборта и машинально крутили катушку спиннинга, а на самом деле занятие просто служило гармоничным фоном к заинтересованному разговору. Казалось, ничего не может прервать монотонный ход событий, но вдруг леска натянулась, и какая-то сильная рыба стала биться и увлекать удочку в глубину.

– Я что-то тяжёлое тащу, – громко заявил Андрей в предвкушении удачного лова, чем привлек внимание присутствующих.

Люди подошли к борту, по характеру поведения рыбы и плеску воды каждый высказывал свои предположения и пытался поделиться своим опытом. Показалась крупная голова, и экзотический обитатель морских глубин, ощутив на себе дуновение враждебной среды, ещё сильнее стал биться, тянуть в разные стороны, мотать головой, сопротивляться, пытаясь освободиться от впившегося в челюсть тройника. Собравшиеся давали разные советы, предлагали не натягивать леску, чтобы не оборвалась, помотать рыбу, чтобы она устала и меньше сопротивлялась. Наконец змеевидный экземпляр был доставлен на палубу, где продолжал извиваться, метаться и бросаться на все, что находилось поблизости. Но рыба уже на палубе и надо её освобождать от снастей – Андрей наклонился, пытаясь извлечь крючок.

– Андрей, не трогай! – резким криком остановил его боцман.

Андрей в изумлении уставился на боцмана. Петрович подошёл, поднёс кусок доски от ящика-тары. Рыба, набросившись на ближайший предмет, сомкнула челюсти, раздался хруст и от доски разлетелись щепки.

– Вы, ребята, наверное, впервые видите такую рыбу, – объяснял боцман. – Это морская собака. Обычно она прячется в скалах и щелях, подкарауливает крабов и хрустит так, что панцирь краба разлетается как щепки. Её ещё и зубаткой называют, может прокусить и руку, и палец откусить, даже камни грызёт.