Если хобби - подвижные игры

Я решаю подождать. Если он здесь под прикрытием хамелеона или еще чего-то подобного, то рано или поздно покажется. Активацию паранормы сложно поддерживать долго. Печально, если он уже ушел каким-то образом из этого места. Тогда мой день можно считать потерянным. Я прохаживаюсь по площадке, демонстративно верчу головой, но близко к краю не подхожу. Надеюсь выманить преступника. Меху держу не на виду, но в активном состоянии.

Солнце постепенно сводит меня с ума. Здесь ни ветерка, ни сквозняка, скалы защищают от любого дуновения воздуха, кроме моего дыхания. Становится невыносимо жарко, вода во фляге едва ли не кипящая. Все чаще посматриваю на горный ручей, который весело бьется совсем рядом, три шага сделать. Убеждаю себя, что никакого вреда от одного раза употребления сырой воды не будет. В любом случае я могу по возвращению домой провериться на все возможные болячки за счет ассоциации охотников. Пить или хотя бы умыться хочется сильнее, чем выполнять правила.

Проблема начинается с того, что вторая рука у меня наполовину в гипсе и мочить ее нельзя, значит, придется либо деактивировать меху, либо пить очень быстро правой, пока левая кое-как удерживает нож. На активацию требуются секунды, но порой даже они становятся решающими в схватке. Я перемещаю меху в левую и, продолжая настороженно ждать нападения, склоняюсь к потоку.

Вода кристально чистая, приятно-ледяная на ощупь. Я испытываю запредельное наслаждение, погружая в нее ладонь и делая глоток. По горлу проносится холод, даже зубы ноют, но я делаю еще один глоток. Левую руку подергивает, но оружие держится как приклеенное. Была ли в этом какая-то заслуга Ниона или нет, вряд ли я узнаю в ближайшее время, но с тех пор синкромеха еще больше ощущается как продолжение моей собственной руки. И как заметили коллеги, в моих движениях стало больше естественности, а в атаках - точности. Хотя, может, и не в Нионе дело. Что случается после того, как проходит состояние дизсинхронизации, мало изучено, потому что мехи нечасто синхронизируются заново. Но я самоуверенно чувствую, что теперь действительно ничто не сможет выбить ее у меня из рук.

В последний раз я зачерпываю больше воды и умываюсь. Вода едва ли не шипит на нагревшейся коже, поэтому не отказываю себе в удовольствии. Поверхность воды в ладони слегка колышется и блестит на солнце. Вот только край тени, что упала рядом, это не моя рука или бок!

Я мгновенно отпрыгиваю с места. Меха взлетает в воздух, чтобы оказаться в правой руке. Опасность ощущается острым холодным покалыванием в затылке, оно заставляет меня мобилизовать все силы. За моей спиной бездна, передо мной - враг. И пусть он не монстр, я решаю биться до последнего.

В руках человека вычурно сделанная бита из темного матового металла или плотного дерева, в моих - эсток. Мы обмениваемся ударами, он загоняет меня к пропасти и к стенам, я увертливо отпрыгиваю и сдерживаю удары мечом, нож здесь пока не поможет. Этот человек быстр и силен, я понятия не имею, где он прятался все это время и что может сделать в следующий момент. Оружие вибрирует у меня в руке от силы ударов. Мы какое-то время стоим, сцепившись между собой, давим каждый на свое оружие, пытаемся пересилить друг друга. Я до мелочей разглядываю лицо противника и считаю его еще более странным, чем на фотографии. Хотя времени спокойно понять, почему так, у меня нет.

С лязгом расходятся клинок и бита. В заученном движении я отпрыгиваю назад, как и мой противник. Но еще до того, как моя нога касается камня, я понимаю, что опаздываю. Мой преследователь изворачивается в воздухе и, кажется, даже не касается земли в толчке, а уже мчится мне навстречу, замахиваясь.

В этот момент я думаю лишь о том, что эта атака неизбежно сломает мне или меху, или вторую руку, и тогда шансов на выживание уже не будет никаких. Я деактивирую меху перед самым ударом и вынуждена сознательно бросить ее. Изящная безделушка с громким звуком падает на камень. Мой противник улыбается и тут же тянется за ней. Меня пронзает мучительная догадка. Я сглупила, ведь именно синкромеха - это то, что ему нужно. Не я. После всех моих тревог позволить кому-то завладеть моим имуществом? А алебардой в зад, не?! Тем более я уже знаю, каково это остаться недоохотником.

Носок моего сапога подхватывает меху у самого носа нападавшего. Я посылаю ее вверх элегантным и мощным ударом. Этому меня научил Гарри, когда им не хватало людей для футбольной игры. И меха меня не подводит. Следуя моему желанию, она рыбкой влетает над площадкой по красивой дуге, чтобы через считанные секунды ухнуть вниз за ее пределами. Глаза моего противника широко распахиваются, губы изгибаются, и он в ярости наносит мне удар. Подставляю под него гипс, со стоном отклоняюсь в сторону. И поскольку меха была и остается моей единственной надеждой выжить и в схватке, и в полете в бездну, набираю полные легкие воздуха и со всех сил выпрыгиваю вслед. Как можно дальше от противника. Как можно ближе к тому направлению, куда улетела синкромеха.

– Обломи-и-ись!
– кричу и даже умудряюсь истерично расхохотаться.

Сзади раздался жуткий вопль, переходящий в крик ненависти, а потом в почти заглушаемую водопадом трель. В моих ушах шумит ветер, но я слышу. Волосы на затылке становятся дыбом, поскольку я прекрасно помню подобные звуки, хотя слышала их в последний раз более полугода назад.

Умирать и так не хочется, а уж тем более на пороге открытия тайны Ниона. Я со всех сил вытягиваю руку в стороны в поисках спасительной мехи. У других охотников, не у всех, конечно, так бывает: мы всегда знаем, где наша синкромеха. Будто действительно существует связь между нами. Несколько секунд страха и паники - и теплая рукоять тычется мне в ладонь. Сложно понять: сама ли я ее нашла, или она столкнулась со мной.

Скалы так близко, что я ору от страха. Меня несколько раз переворачивает в воздухе, лес так приближается быстрее, а сердце останавливается. Активируя меху, я едва успеваю пожалеть, что среди ее форм нет брони. Хотя уже поздно жалеть. Солнце невыносимо слепит глаза. Я смаргиваю слезы, но тут свет внезапно тухнет...

Пространство подо мной и вокруг меня раскрашивается в темно-фиолетовый. И это явно еще не смерть. Все происходит так быстро, что сложно оценить, как оно выглядит со стороны. Через считанные мгновения темные стены смыкаются со всех сторон, и я влипаю в странную субстанцию будто насекомое в вязкий джем, иначе не скажешь. Вместе с тем нет никаких преград, чтобы дышать и видеть. Обволакивающее меня вещество кажется плотным, оно заметно тормозит падение, но на самом деле газообразно и пахнет влажностью как туман.

По мере того, как я погружалась глубже, в метрах десяти от меня медленно проступает большая тень. Пальцы на мехе сжимаются сильнее: мимо меня в противоположную сторону тяжело взлетает крылатый ящер. Точно такого же дракона мы убили у заброшенной школы. Но удивляться некстати, фиолетовая муть становится мягче и податливее, сначала я проваливаюсь в ней все сильнее и сильнее, пока меня окончательно не выкидывает в неизвестность.

Падение не прекращается. Куда бы не вывело меня это явление, с этой стороны я тоже падаю, причем с высоты гораздо большей. Я понимаю, что на этот раз, увы, все. Земля темная и быстро приближается. Вокруг беснуется обычный сильный ветер. Все, что я могу делать, - это изо всех сил сжимать синкромеху и орать от ужаса, срывая голос и кашляя. Воздух камнем застревает в легких, дышать становится все тяжелее, глаза слезятся, из носа течет, возросшее давление бьет по голове как кувалдой, давит на глаза. Поэтому еще до того, как рухнуть в темные пятна внизу и убиться от столкновения с поверхностью, я теряю сознание.