есть ли на свете любовь

Женя была талантливой медсестрой, она хорошо знала и чувствовала ход операции, чувствовала какие инструменты нужно подать, что нужно сделать в следующий момент. С Павлом Петровичем они смотрели друг другу в глаза, поскольку лица скрывала маска. Женя отметила для себя, что у Павла Петровича очень красивые глаза, сине-серые. Она следила за его напряжённым лицом, как он хмурил брови, как выступали капельки пота на лбу. Павел Петрович, в такие минуты, молча, поворачивал к ней лицо, и Женя понимала, что нужно вытереть пот. День ото дня глаза этого мужчины нравились ей всё больше и больше.

Однажды осенью Люба осталась ночевать у Жени. На улице весь день шёл дождь, Люба промокла и чувствовала себя неважно. Женя побоялась, что если Люба поедет домой на электричке, свалится с простудой, и уговорила остаться у неё. Люба напарила ноги, напилась чая с малиной и закутанная в плед лежала на диване. Женя сидела рядом.

– Люб, а тебе Павел Петрович нравится?

– Серьёзный мужчина, даже строгий, интеллигентный. А какой талантище.

– Да я не в этом смысле. Внешне, он тебе нравиться?

Любочка удивлённо посмотрела на подругу.

– Да ты мать никак того.

– Ну почему сразу того. Ты же знаешь, эта тема для меня закрыта навсегда. Мне просто интересно твоё мнение.

– Ой, темнишь подруга, - прищурилась Любочка.
– Ты знаешь, я о нём в таком роде и не думала. Да он и женат, наверное. Ты не знаешь, сколько ему лет?

Женя пожала плечами.

– Ну, так, мужик ничего, - продолжила Любочка.
– Нос прямой, волевой подбородок, высокий, спортивный, - Люба перечисляла достоинства, прищурив глаза и представляя образ Павла Петровича.

– А глаза?

– А что глаза, глаза как глаза. Да я и не заглядывалась, может быть потому, что в очках. Хотя очки ему идут. Ну, в общем, мужик не плохой. Строгий только.

– Я тоже не заглядывалась, мало ли симпатичных парней вокруг, а тут в операционной смотрю ему в глаза... Глаза у него очень красивые, такие сине-серые, бездонные.

Люба с интересом смотрела на подругу.

– Ты так даже про Андрея не говорила. Ну, признайся себе, что влюбилась.

– Да что толку, признавайся не признавайся. Разве такой на меня посмотрит. Да я даже и не мечтаю. Я просто констатирую факт. Вот я сегодня смотрела на него, и у меня как-то в животе похолодело, я поняла, что ребёнка хочу.

Люба даже привстала:

– Ребёнка?

– А что, мы с тобой, не женщины что ли. Лет-то нам уже сколько? Люб, ты помнишь, сколько тебе лет?

– Ты уж и не вспоминай, остались мы с тобой в старых девах.

– Ну, я то, осталась, а чего ты от своего нос воротишь, я не понимаю, - пожала плечами Женя.

– Да прыщавый он.

– Да какой он прыщавый, просто остались рубцы на щеках от угрей, совсем немножко. Это его не портит. Юра твой симпатичный, добрый, работящий. Тебя любит и ждёт.

– Привыкла я к нему, мы с детства вместе бегали. Знаю я, что он хороший, симпатичный, но он мне друг. Считай как брат. Как же я с ним в постель лягу. Потом я же ещё девственница, стыдоба. Вот времена настали, девственности стесняемся. А других у меня нет даже на горизонте. А я тебя ещё на два года старше. Тридцатник в спину дышит. Упустили мы своё время.

– Не дышит ещё. Я вот думаю, ординатуру пройду, устроюсь на постоянную работу и рожу.

– От кого?

– Да хоть от первого встречного.

– Это ты Павла Петровича "в первого встречного" присмотрела, - усмехнулась Любочка.
– А рожать и вправду уже пора.

– Уйду я скоро, так что Павла Петровича ни в первого встречного, ни в десятого я уже не присмотрю. А вот ты присмотрись к Юре, не как к другу, а как к мужу. Детство то уже давно прошло, он привлекательный мужчина, а ты привлекательная женщина. Мне кажется, вы подходите друг другу, и у вас будет крепкая семья. Это же так здорово.

– Жень, ну чего ты себя хоронишь. Будет и у тебя семья, - Любочка обняла подругу.

– Родишь детей, меня в крёстные матери возьмёшь, вот и будет у меня семья, - Женя тоже обняла подругу.

Прошла неделя. Однажды Женя не пришла на работу. Люба набрала её номер.

– Жень, ты чего на работу не пришла, ты где?
– кричала в трубку Любочка.
– Что? Не слышу тебя.

В трубке раздавалось какое-то шипение.

– Говори громче, не слышу тебя, - кричала Люба.

– Я заболела, наверное, гнойная ангина, скажи там.

Люба еле расслышала Женины слова.

– Врача вызови, лекарства прими.

– Не могу, - прошептала Женя.

Телефонный разговор прекратился.

– Алло, алло, - Люба кричала напрасно. Больше Женя трубку не брала.

На следующий день, после дежурства Люба выбежала из больницы, она хотела как можно быстрее попасть к подруге. Люба пыталась поймать попутную машину, она усиленно махала рукой стоя на обочине. Машины одна за другой проносились мимо. Но вот одна остановилась, стекло медленно поползло вниз. Люба подбежала к машине и в уже открытое окно увидела Павла Петровича.

– Ой, Павел Петрович, это вы, извините, - Люба разочарованно стала отходить от машины.

– Люба, садись, - крикнул доктор.

Люба села в машину.

– Ты чего испугалась, я подброшу тебя куда нужно. Тебе куда?

Люба назвала Женин адрес.

– Да Женька заболела, валяется дома одна. Вчера прошептала мне, что ангина гнойная. Вот побегу лечить. У меня была такая ангина, я три дня трупом валялась и это при хорошем лечении. А что она там одна сделает без лекарств.

– Почему одна?
– спросил Павел Петрович.

– Да сирота она, нет у неё никого. Стесняется и никому об этом не говорит. Боится, что к интернатским плохо относятся, досталось ей в жизни.

– Я не знал, что она сирота. Но чего ей бояться, она хороший человек и хороший специалист.

– Человек она замечательный, а специалист ещё лучше. Экзамены все на "отлично" сдала, диплом правда ещё не защитила. Вот уйдет скоро.

– Почему, она может стать хорошим хирургом и у нас в отделении. Я через месяц заведующим стану, я бы её взял, толковая девочка.