Есть, охотиться, любить

— Вроде меня? — широко распахнув огромные глазищи, спросила София.

— Вроде тебя, милая. — Кейтлин поцеловала племянницу в щечку.

Шанна поверх кудрявой головы сына послала сестре улыбку и одними губами сказала «Спасибо!».

— Кстати, у меня еще остались кое-какие вопросы, — напомнила Кейтлин.

— Кто бы сомневался, — хихикнула старшая сестра. Бросив взгляд на часы, она решительно спустила сына на пол. — Тино, у тебя осталось всего десять минут на то, чтобы поиграть с новой машинкой. А потом марш в школу!

— Ой! — Константин схватил с полки только что подаренную машинку. — София, хочешь посмотреть, как раздвигаются все эти лестницы?

— Конечно! — Малышка от нетерпения завертелась ужом. Кейтлин поспешно спустила ее с рук.

— Мой офис, — распахнув соседнюю дверь, объяснила Шанна. — Можем посидеть там, пока не придет Радинка.

— Радинка? — переспросила Кейтлин, оглядывая смежную комнату.

— Да, моя помощница. Кстати, она вчера тоже была на вечеринке. Возможно, ты даже видела ее.

Кейтлин смущенно пожала плечами.

— Знаешь, я вчера познакомилась со столькими людьми… у меня просто голова кругом идет! Честно сказать, я сейчас даже не вспомню, кого как зовут… все лица перемешались. — Кроме Карлоса, мысленно поправилась она. Его она точно ни с кем не спутает.

— Радинка — моя палочка-выручалочка. Она приглядывает за детьми, когда у меня пациенты. — Шанна, открыв пошире дверь, показала небольшую, но уютную приемную. Сейчас там не было ни души. — Проходи.

Кейтлин устроилась так, чтобы видеть, что происходит в детской.

— Прости, это я виновата, что так вышло. Не нужно мне было затевать с отцом этот разговор… да еще перед дверью в детскую, — покаянно пробормотала она. — И как я не подумала…

— Ты ни в чем не виновата! — Присев рядом, Шанна обняла младшую сестру. — Это все отец. Понимаешь, он и так на грани истерики, когда ему приходится появляться здесь. Счастье еще, что его не было на вечеринке… страшно подумать, чем бы это закончилось. Представляешь, если бы папа увидел, как Тино забрасывает мяч в сетку? — Она зябко поежилась.

— Отец так ненавидит твоего мужа и всех друзей… меня это пугает.

— Я так рада, что ты смогла их принять. — Шанна сжала руку сестры.

Кейтлин сделала глубокий вдох, собираясь с духом, чтобы задать следующий вопрос.

— Шанна, скажи, почему ты уехала из дому?

Взгляд Шанны затуманился — она мысленно вернулась в прошлое.

— Знаешь, мне не хотелось уезжать. Отец настоял. Сказал, что для поступления в колледж нужен аттестат престижной школы. Правда, потом выяснилось, что это не так, но я узнала об этом много позже.

— А мне папа сказал, что это была твоя идея. Что ты сама хотела уехать.

Шанна повернулась к сестре.

— Я не хотела уезжать! Мне было очень плохо без тебя. И к тому же я не могла понять, почему ты упорно не отвечаешь на мои письма.

— Ты… ты писала мне?! — У Кейтлин пересохло во рту.

— Да, много лет. Ты ведь так и не получила ни одного письма, верно?

— Нет. — Кейтлин ошеломленно покачала головой. — Как и ты. — К глазам подступили слезы. Она вспомнила годы одиночества и тоски… бессонные ночи, когда она рыдала в подушку. И вот теперь наконец она знает, кому обязана этим — собственному отцу! — Но почему он настоял, чтобы ты уехала?

— Я сама много лет искала ответ на этот вопрос. — В глазах Шанны заблестели слезы. — Додумалась даже до того, что убедила себя, будто сама в чем-то провинилась. Ощущение было такое, словно семья отвернулась от меня.

— Господи, Шанна… мне очень жаль! — По щеке Кейтлин скатилась слеза. Она вдруг почувствовала острый укол вины. Как она могла сомневаться в сестре?! Какая же она эгоистка! Все эти годы она жалела только себя — ей и в голову не приходило, каково в это время Шанне.

— Пару лет назад, когда отец отыскал меня, — продолжала Шанна, — он все-таки рассказал мне правду. — Она коротко фыркнула. — Представляешь, я гадала, в чем я провинилась перед вами, а дело было вовсе не в этом. Просто за все эти годы я так привыкла блокировать все попытки отца навязать мне свою волю, что стала практически неуязвимой для воздействия извне. Как только я чувствовала, что он пытается на меня давить, как тут же ставила своего рода психологический барьер, сломить который у отца не хватало сил.

— Отец пытался навязывать тебе свою волю? Хотел контролировать тебя?

Шанна, опустив голову, разглядывала ковер.

— Скажи, ты никогда не задумывалась, как это маме всегда удавалось сохранять олимпийское спокойствие? — нахмурившись, вдруг спросила она. — Помнишь, когда Дилан катался на горных лыжах и сломал ногу, она и бровью не повела? Не испугалась, не заплакала…

— Ну может, характер такой, — пожала плечами Кейтлин.

— Как будто она живет в своем собственном мире? Кейт, ты, наверное, была еще слишком мала, чтобы помнить… но она ведь не всегда была такая. Я помню, когда я была маленькая, она часто смеялась и обнимала нас всех.

— Ты думаешь… мама?!

— Да. На самом деле она ведь не всегда была такая бесчувственная. Скорее, наоборот. Я помню, она всегда говорила, что терпеть не может жить за границей и постоянно просила отца, чтобы мы вернулись в Штаты.

— Я этого не помню… — Кейтлин нахмурилась.

— Ну ты тогда была совсем крошкой. А потом мама резко изменилась. Это произошло внезапно. То она переживала и расстраивалась по разным пустякам, то вдруг стала такой спокойной и уравновешенной… Держу пари, это все отцовские штучки! — Шанну передернуло.

— Что ты имеешь в виду? — Сердце у Кейтлин заныло.

— Отец скорее всего научился как-то воздействовать на мамино сознание — он ведь тоже обладает паранормальными способностями. Он превратил маму в марионетку, покорную своей воле. Разумеется, сам он считает, что все это исключительно ради ее же собственного блага, — скривилась Шанна.

— Нет… — прошептала ошеломленная Кейтлин.

— К сожалению, так и есть. А когда выяснилось, что я умею блокировать все его попытки подавить мою волю, отец испугался, что мое присутствие спутает все его планы.

— Потом он уговорил тебя уехать?

— Знаю, это звучит ужасно… — кивнула Шанна. — Но к сожалению, это правда. Он сам мне признался.

— Бедная мама… — Кейтлин передернуло.

— Боюсь, это еще не все. — Шанна тяжело вздохнула. — Как-то раз я попыталась разговорить маму. Представляешь, она совершенно не помнит то лето, когда я уехала. Как будто у нее стерли кусок памяти.

— Господи… Ты думаешь, это тоже его рук дело?

— Уверена. Только до сих пор не могу понять, зачем ему это понадобилось.