Это было у моря

— О, прости, дорогая, я забыл представиться. Петир Бейлиш, давний друг семьи твоей тети.

— О-о-очень приятно познакомиться, — только и смогла выдавить Санса.

— А подошел я к тебе, поскольку у меня не возникло сомнений на счет того, кто ты. Видишь ли, ты поразительно похожа на мать, какой она была в этом возрасте. Тебе ведь пятнадцать?

— Почти шестнадцать. А вы знали мою мать? А где…

— О да, я ее знал. Мы росли рядом, бок о бок. Твоя мама ничего тебе не рассказывала о своем приятеле детства? Нет? Ну, может, еще расскажет.

— Мама иногда рассказывала нам о своем детстве, но я не могу припомнить…

— Это ничего. Мы с твоей матерью были добрыми друзьями. Я очень любил семью твоего деда. Они, можно сказать, заменили мне семью — со своей мне не так повезло, как твоей маме. Зато мне повезло встретить ее — много лет назад… Но давай пройдемся. Теперь, когда мы познакомились, надеюсь, ты не станешь бояться, что я унесу тебя в темный лес.

Санса сдавленно хихикнула. Тут и леса-то нет. Господин Бейлиш вызывал у нее в душе самые противоречивые чувства. Но было не похоже, что он врет. Скорее всего, он действительно знал ее мать.

— Простите, сэр, я хотела сказать…

— Для тебя — только Петир, дорогая, обойдется без формальностей.

— Д-да. Хмм, Петир, а вы знали моего отца?

— Только заочно. Лично с твоим отцом я, к несчастью, не встречался. Мы мало общались с тех пор, как твоя мама вышла замуж. Она, надо полагать, была очень занята всеми вами — ведь у тебя, если не ошибаюсь, есть старший брат и младшие братья. Ей, вероятно, было не до влюбленных в нее мальчишек-приятелей.

— Да, и младшая сестра. А вы, сэр… то есть, Петир, вы были влюблены в мою маму?

— О, да! Да еще как! С самой первой встречи. А она была красавицей, твоя мама. Прямо как ты. Да и как могло быть иначе — с такими-то родителями. Видно, что ты взяла от них лучшее.

— Петир, а у вас есть семья?

— Нет. Пока мне не выпало счастье найти свою половину. Пока. Вот и приходится ездить по старым друзьям, чтобы погреться у настоящего семейного очага. Как тебе живется у твоей тети, кстати?

— Я живу в гостинице, сэр. А вообще, очень хорошо. Тетя очень добра, дом красивый, а еще море…

— А-а, так ты здесь не живешь? Жажда независимости? Ну что ж, достойно уважения. Другие бы на твоем месте не замедлили воспользоваться ситуацией и сблизиться со столь почтенным семейством. А как ты ладишь со своими троюродными кузенами? И мы же договорились, помнишь? Только Петир.

— Да, сэр, то есть, Петир, я хотела сказать. Я… мои троюродные братья и сестра очень милые. Мирцелла и Томмен замечательные, и они напоминают мне моих братьев и сестру.

— Бедняжка, ты, наверное, очень скучаешь по своим младшим. Да и по старшему брату тоже. Он, как я понимаю, учится за границей?

— Да, очень скучаю, конечно. Да, он учится за границей.

— Тогда тебе, понятно, было радостно было познакомиться с Джоффри. Как вы ладите с ним?

— Очень хорошо, сэр. То есть, Петир. Джоффри — он очень талантлив. И вообще, очень милый. И его друзья тоже. Мы хорошо проводим время, купаемся…

— Да, да, море, солнце и песок. Что может быть лучше для романтических юных сердец? Я помню, как это бывает. Хотя тебе, наверное, кажется странным слышать это из уст седого хрыча. Но память держит меня на плаву.

— Ну что вы, сэр, — ой! — Петир. Вы вовсе не хрыч.

А вот волосы его и вправду наполовину седые, хотя лицом он кажется младше ее отца, да и матери тоже.

Мать очень постарела и осунулась после смерти мужа.

— Кстати, как она поживает, твоя мама? Такая чудовищная, несправедливая трагедия с твоим отцом! Я соболезную и тебе, и всей твоей семье.

— Я… Спасибо, Петир. Ничего. Нам всем страшно не хватает его. И маме, конечно, тоже.

— Не сомневаюсь. Кет здорова, я надеюсь?

— Вообще то да, сэр. То есть, Петир. То есть, не совсем. Я разговаривала с мамой пару часов назад, она приболела, что-то вроде простуды.

— О, как жаль! Что может быть ужаснее летней простуды?! Надеюсь, она скоро поправится. Все будет хорошо.

«Нет, не будет, седьмое пекло!», — вдруг зло подумала Санса. Что за мания у взрослых вечно говорить, что все будет хорошо? Ничего не будет! Куда уж хуже?

На ее лице, видимо, отразилась часть ее мыслей, по крайней мере, Петир, мельком взглянув на нее, участливо взял ее под локоть и дружески похлопал по руке.

— Ничего, ничего. Все в мире проходит, пройдет и это. Ты уж мне поверь. Время никогда не останавливается, а, стало быть, и мы не должны. К вопросу о времени — однако, мы задержались, твоя тетя уже волнуется, вероятно. Что там у нас — конная прогулка? Боги, никогда не любил лошадей.

— Я тоже, сэр. То есть, хотела сказать, Петир. Я давно не ездила верхом.

— Ну, ты-то справишься. Ты словно создана для всего красивого: для скачек на резвых конях по полям, к примеру. Тебе, наверняка, очень будет к лицу костюм для верховой езды — при твоей фигуре, впрочем, тебе пойдет что угодно.

Петир оценивающе оглядел ее — всю, от кончика носа до пяток. Санса почувствовала себя очень неловко. Даже взгляды Пса не были столь откровенны.

Потом, в глаза бросалась разница в поведении: Пес от своих взглядов конфузился ещё больше самой Сансы, словно не мог держать себя в руках, а Петир Бейлиш, похоже, смущаться совершенно не собирался. Он глядел на нее с неприкрытым восхищением, и Санса в душе поблагодарила обстоятельства и тетку, за то, что была, по крайней мере, не в привычных коротких шортах. Впрочем, от взглядов Петира, она чувствовала себя так, словно стояла перед ним голой. Она ощутила, как уши начинают гореть.

— Я смутил тебя? Прости, дорогая. Но тебе надо учиться спокойно принимать комплименты. Уверяю тебя, ты услышишь их еще немало. Кстати, прости за интимный вопрос: у тебя, кажется, были раньше длинные волосы? Я как-то видел у твоего дяди Роберта вашу семейную фотографию.

— Да, сэр. Я постриглась не так давно.

— Что ж, тебе очень идет. С этой стрижкой ты похожа на озорного эльфа. И все же, я ностальгирую по тем временам, когда девушки ходили с разлетающимися по ветру длинными волосами. У твоей матери были чудесные длинные волосы, почти того же оттенка, что и у тебя. Она никогда их не заплетала, ходила с распущенными, и я украдкой, катая ее на раме моего велосипеда, зарывался носом в рыжие пряди. Она всегда пахла свежестью, как пахнет только что срезанная трава на лугу. И еще осенними яблоками. А ты… — Бейлиш на мгновение закрыл глаза, приблизился к шее Сансы и принюхался. — М-м, ты пахнешь морем. И свежим снегом. А еще… постой, ты же не куришь, надеюсь?