Это было у моря

— Мне тоже так кажется, тетя. То есть Лианна.

— Вот продолжай называть меня «тетя» — и возьму свои слова про дружбу обратно…засмеялась тетка.

— А как же Арья? С ней вообще есть контакт?

— О, твоя сестричка — это совершенно особый случай. Она вообще не идет на контакт. То есть идет — но очень поверхностный. Она все заперла внутри — и убеждает себя, что ей так комфортно. Мы с Рейегаром подумали — и решили не настаивать. Захочет — сама начнет раскрываться. Хотя я не прочь, чтобы ты ей немого помогла. Она на самом деле за тебя страшно переживала. Только виду не показывала. Свое истинное лицо она открывает лишь Джону — не знаю, радоваться этому или огорчаться.

— Да, я заметила. А что не так?

Лианна замялась.

— Мне кажется иногда, что Арья питает к Джону нечто большее чем привязанность сестры к брату. Хотя — тетка потерла висок — может это все и мои домыслы. Ну, посмотрим.

Она выключила машину и начала отстёгиваться.

— Ну пойдем, а то как бы не опоздать. Сейчас мои придут из школы и начнут названивать спрашивая, что поесть, что снять, что надеть и так далее… Надо найти им няньку… Глухую, слепую и с железными нервами… Видят боги, даже у меня их порой не хватает…

— А по-моему, вы отлично справляетесь. И вы и Рейегар. Спасибо вам за это.

Санса после вчерашних наблюдений сразу решила, что нужно обязательно поблагодарить и дядю, и тетку. Эта семья — после всего нескончаемого ужаса то длился уже с год — была такой настоящей. Как раз тем, что и ей и ее братьями и сестре теперь не доставало.

— Ну еще не хватало. Вы все теперь нам как дети. И мы этому рады. Но, — тетя лукаво покосилась на Сансу, — скажи все это еще и Рейегару. Он не показывает виду, но на самом еле дико стремается, что он плохой отец. Я уже устала его разубеждать. Если ты станешь мне в этом сообщницей — буду тебе страшно обязана. У него вообще не очень с уверенностью в себе. Слишком сомневающийся, слишком любящий смотреть на себя со стороны. Это конечно не плохо — но все же в определённых рамках…

— Непременно скажу. При случае.

— Ага. А то он еще заподозрит, что это я тебя попросила… Еще и подозрительный… Лианна засмеялась. — Ну пойдем, пойдем. Шоппинг нас ждет.

========== V ==========

Одинокая птица, ты летишь высоко:

В антрацитовом небе безлунных ночей,

Повергая в смятенье бродяг и собак,

Красотой и размахом крылатых плечей.

У тебя нет птенцов, у тебя нет гнезда,

Тебя манит незримая миру звезда.

А в глазах у тебя- неземная печаль…

Ты — сильная птица, но мне тебя жаль.

Одинокая птица, ты летаешь высоко,

И лишь безумец был способен так влюбиться:

За тобою вслед подняться

За тобою вслед подняться

Чтобы вместе с

тобой

Разбиться с тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе…

Чёрный ангел печали,

Давай отдохнём!

Посидим на ветвях, помолчим в

тишине…

Что на небе такого, что стоит того,

Чтобы рухнуть на камни

Тебе или мне?

Одинокая птица, ты летаешь высоко,

И лишь безумец был способен так влюбиться:

За тобою вслед подняться

За тобою вслед подняться

Чтобы вместе с

тобой

Разбиться с тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе,

С тобою вместе…

Nautilus Pompilius — Одинокая птица

Санса IV

1.

Санса сидела на неудобном стуле в ожидании прихода ее нового директора. Директора женского пола. В старой ее школе во главе небольшого, но довольно разнузданного коллектива стоял вечно витающий в облаках мужчина средних лет. Тут же судя по фотографиям на стенах всем заправляла пожилая женщина, похожая на птицу, с цепким взглядом светло-карих, почти янтарных глаз. Формальная улыбка — и холодный расценивающий взор. Санса содрогнулась. Не нравятся ей такие сочетания с некоторых пор.

Лианна украдкой пожала ей под столом руку. Рейегар безучастно смотрел в окно. Видно было, что школы вообще наводят на него тоску. Даром что он сам преподавал в консерватории, в местном музыкальном училище и еще давал избранным частные уроки. Санса оправила на себе новую одежду — светло-коричневый пиджак вроде как сидел хорошо, но юбка ей катастрофически не нравилась. Беда в том, что в этой школе, похоже, требовали ношения школьной формы — и для девочек предполагалась юбка, наряду с брюками для холодной погоды. Ну и ладно, будет ходить в штанах — тем более сейчас уже зима.

На юбке настояла Лианна. Как и на смене цвета. Санса опять набрала себе черных джинсов и околочерных — от темно серого до темно-синего — свитеров. Тетя решительно все это отвергла.

— Почему только черное? Детка, я понимаю, что ты в трауре, но тебе все же шестнадцать. Не будем такими формалистами….

— Это не из-за траура. То есть не только. Я так себя чувствую. В черном мне комфортно — и нет разлада с собой.

— А ты уверена, что этим выбором не нагнетаешь сама на себя дополнительную тоску? То есть я хочу сказать: непонятно — где первопричина, а где следствие. Давай разбавим это воронье снаряжение. Вдруг ты все же почувствуешь себя в силах носить хотя бы иногда что-то менее мрачное? Ну я не говорю — ярко-розовое или кислотно-жёлтое — но хотя бы что-то бежевое или зеленое. Или там голубое?

Санса нехотя кивнула — учитывая, что за ее одежду платит тетя, стоило вести себя вежливо. Да и она, возможно, в чем-то права. Она сменила половину черных тряпок на менее траурные — белые, зеленые, взяла даже один бледно салатовый свитер и розовые джинсы. Тетка меж тем принесла ей пару наборов веселенького цвета маечек и еще две юбки и платье. Санса чуть не застонала. Опять платье? Это, впрочем, было вполне в тему: черное, бархатное, сильно зауженное — строгое и элегантное.

— Прости за платье, дорогая. Оно реально нужно. Я сама терпеть не могу все эти хламиды-туфли — век бы из джинсов не вылезала. Но у Рейегара все время какие-то концерты. Приходится соответствовать. На вечер классической музыки не пойдешь в дениме — особенно если ты жена солиста. А ты, надеюсь, будешь хотя бы иногда меня сопровождать. Мы даже на Рикона смогли напялить костюм и бабочку. Не спрашивай, что сказала Арья — это так непристойно, что я боюсь, что нас отсюда просто вышибут.

— А в чем ходит сама Арья?

— Ни в чем. Она вообще не ходит. Была лишь однажды — напялив какие-то сомнительные брюки и рубашку Джона. Рейегар чуть со сцены не свалился со своей бандурой, когда увидел это явление в первом ряду. Он иногда бывает таким занудой-формалистом… После этого у них с Арьей вышел разговор на повышенных тонах — и она наотрез отказалась ходить на концерты, если ей для этого придется влезать в платье. Рейегар обиделся страшно. Но потом я его малость утешила, сказав, что у Арьи — у одной из немногих из детей в доме — в комнате валяются диски с его записями — почти все, что вышли. Он, конечно, зануда — но не идиот, и способен отличить соблюдение формальностей от искреннего интереса…