Это даже не умрёшь

– Я бы рад бы, – понуро сказал Борис. – Конечно, я бы сам. Или даже Катя бы слетала, она хоть по-английски как-то может, я-то ни бе ни ме ни кукареку...

– У них загранпаспорта забрали, – перебила Женя.

– То есть как? – прыснул Олег. – Пришли и забрали?

– Ну да, именно так. Пришли и забрали. В один прекрасный вечер.

– Серьёзно?.. – от нахлынувших эмоций Олег качнулся в сторону Бориса, выкатывая глаза. – Так они вас пасут уже? По полной программе? И ты припёрся сюда среди бела дня?

– Я рано утром...

– ... Они ж, блядь, завалятся сюда теперь! Не сегодня так завтра! И какая в жопу Швеция? Меня после твоих визитов не то что загранпаспорт – посадят на хер за какую-нибудь неуплату налогов! За незаконную аренду недвижимости! Женя, извини, пожалуйста, что я тут матом, просто такая ситуация получается...

– Ничего, ничего! – с пониманием затрясла головой Женя. – Олег, нет, ты послушай, всё не так плохо на самом деле. Точнее, всё даже хуже, но по-другому хуже. Загранпаспорта отобрали не только у Кати с Борисом...

– У нас у всего универа отобрали! – подхватил Борис. – У всего преподавательского состава! У всех аспирантов! Выезд за границу только по письменному обращению. После согласования и собеседования в ФСБ. Ещё с конца марта и вплоть до особого распоряжения, в интересах государственной безопасности. Так нам объявили. В Мечникова то же самое, в Военмеде само собой... Даже в Педиатрическом у всех загранпаспорта поотбирали!

– Они что-то знают о питерских связях Жука, конечно, – очень тихо сказала Женя. – В Мечникова, где он работал раньше, там уже всех на допросы гоняли, некоторых по несколько раз. Мы не знаем, что он сейчас делает, почему они не могут из него вытянуть конкретную информацию, жив ли вообще он... Такое впечатление: они как будто тычутся наугад здесь в Питере. Или же... Они ведь не просто даже нас ищут – у них что-то покрупнее запущено. Помасштабней.

– Это сто процентов, – сказал Борис. – Мне знакомый говорил, в городские морги и больницы поступил циркуляр из министерства. Тоже в начале этой весны. Приказано не выдавать трупы родственникам раньше, чем через пятьдесят часов после поступления тела в морг или с момента констатации смерти больного. Под любым предлогом держать все трупы по пятьдесят часов. Написано, что «при наличии признаков аномального протекания процессов декомпозиции» надо немедленно труп изолировать и бежать извещать некое учреждение в Москве, причём совсем не министерство, хоть циркуляр и оттуда... И есть такое указание: ничего не афишировать. Прямо перед майскими в онкологическом диспансере городском был скандал. Родственники одной умершей вломились в паталогоанатомическое отделение на Каменном острове. Требовали отдать им тело. Завотделением после этого открыто сказал журналистам и про циркуляр, и что он о нём думает, чуть было не поднялся шум, но на другой день уже по газетам и по радио прошло официальное опровержение от Минздрава. Мол, никаких таких абсурдных циркуляров никто не рассылал, всё это вздор, а задержки с выдачей тел – это частные случаи, продиктованные соображениями эпидемиологической безопасности.

Завотделением сняли с должности, завели на него уголовное дело оперативно, по факту растраты. Якобы он вместо новых итальянских холодильников купил для морга подержанные российские, а на разницу внедорожник себе...

– Я читал про это на днях, – вспомнил Олег. – Про холодильники.

– Вот видишь! – ухватилась за его слова Женя. – Вот видишь! Это не Катю с Борей они пасут. Они пасут всех сразу. А всех сразу, ну, невозможно же под прицелом держать! Не беспокойся, Олег.

Она посмотрела на Олега с таким доверчивым расположением, что он не удержался и действительно перестал беспокоиться. Что ещё более характерно, через пять секунд её взгляда Олег почувствовал синхронный прилив энтузиазма и пофигизма, известный также под названием «азарт». Ему померещилось, что малоприятные компоненты действительности – вроде начальства, бритья и ФСБ – превратились из клубящейся серой мерзости во что-то ненатурально гладкое и понарошечное, похожее на декорации компьютерной ходилки: можно было смело плюнуть на них, чтобы сосредоточиться на главном, точнее на главной, и довести квест до сияющего победного уровня, по ходу дела отважно переправляя в Швецию возбудители бессмертия и замаскированные диски.

– Да я что, – сказал Олег, испытав просветление. – Я спокоен. Когда ехать надо?

Офис

Ехать надо было чем быстрее, тем лучше. В понедельник Олег прямо из офиса позвонил в турагентство с дешёвым названием и попросил организовать ему индивидуальный тур в Стокгольм.

Турагентство спросило, есть ли у него открытая финская виза. Услышав, что нет, долго терзало его программой тура и стращало последствиями её нарушения, но в конце концов назвало цену и напомнило, что для запуска процесса нужны деньги и паспорт.

Пообещав заехать на следующий день, Олег положил трубку. Засунул листок обратно в портфель. Уставился на закрытую дверь своего кабинета. На двери висел корпоративный календарь на текущий год, выдержанный в тревожных тонах. Стилизованные корпоративные люди прижимали к головам светящиеся мобильные телефоны.

Слева от Олега, за стеклопакетом, текли машины и Большая Невка. За рекой, на Каменном острове, стойко росли деревья.

Дверь с плакатом отворилась, без стука.

– Доброе утро, Олег, – сказал замдиректора регионального отделения

ИгорьАндреич. – Вот, ознакомся. Поручение.

На стол перед Олегом шлёпнулся большой жёлтый конверт, небрежно надорванный сбоку. Олег взял его в руки и вытащил несколько листков формата А4, при вскрытии конверта также надорванных. Первая страница начиналась с громоздкой шапки из официального названия, московского адреса, полного имени, длинной должности и трёх телефонов. Шапка отпихнула бледное «ПОРУЧЕНИЕ» почти в самый центр листа.

– «Особая рабочая группа по вопросам информационных технологий и коммуникаций при Чрезвычайном отделе санитарно-эпидемиологической безопасности Федеральной службы безопасности Российской Федерации... Кузнецов Иван Иванович...» - рассеянно зачитал Олег. – Это что это?

– Это пять минут назад курьер принёс. Прямо мне в кабинет. Под расписку, – ИгорьАндреич заснул правую руку под пиджак и почесал себе левый бок. – Два курьера, то есть. Один с кобурой на заднице. Под пиджаком. Ты посмотри это, Олег, и забеги потом ко мне, окей?

Игорь Андреич вышел, оставив дверь открытой. Взгляд Олега проводил его до выхода из смежной комнаты и под конец неизбежно упёрся в рабочее место секретаря Светы. Света была облачена в свой понедельничный гардероб, самый минимальный на неделе. Под её столом просматривались длинные ноги в чёрных туфлях и колготках телесного цвета, которые – Олег тут же ярко представил себе это – при извлечении из-под стола на свет начинали блестеть, матово и волнующе. Образ освещённой Светы бывал большим подспорьем в минуты мастурбации. Однажды Олег даже так увлёкся этим образом, что пригласил Свету в суши-бар после работы. Но быстро опомнился. Да она и не пошла. У неё уже был оптимальный молодой человек: чиновник из полпредства Президента в Северо-Западном федеральном округе.

Олег закрыл глаза. Вместо обязательной фантазии о Свете, безыскусно согнутой над принтером, на ум полезли фрагменты вчерашних разговоров с Женей. После того, как Борис ушёл, они провели остаток дня вокруг Жениного ноутбука. Они выясняли и планировали, сидя на совсем коротеньком расстоянии друг от друга. От Жени очень приятно пахло – не парфюмерией и моющими средствами, а впрочем, конечно, ими тоже, но вместе с каким-то другим слабым ароматом, как будто даже лекарственным. Как будто лекарственными травами. По крайней мере, Олегу представлялось, что много экзотических лекарственных трав из каких-нибудь Гималаев, если собрать их в одном месте, могут пахнуть именно так. А ещё ведь она опять много говорила этим своим голосом, сильным и слегка нервным, очень красиво. В частности, она сказала, что в Стокгольме его встретят специальные люди. Ему возместят все расходы, наличными. И под расписку, добавила она. Наверное, в шутку.

При мысли о расписках Олег открыл глаза. «ПОРУЧЕНИЕ» никуда не делось. Он по-прежнему держал его в руках.

Текст «ПОРУЧЕНИЯ» был многословный и дубовый. Олег, впрочем, не ожидал от него ясности, не говоря уже о лаконичности. За годы чтения кодексов, законов, подзаконных актов, нормативных документов, приказов и судебных решений он привык не только воспринимать такие тексты, но и производить их самостоятельно, с высокой долей убедительности.

Через пять минут он потрясённо выбрался из-за стола и пошёл к Игорь Андреичу.