Это любовь

Нет. Нет. И еще раз нет.

Им осталось просто принять это. И отпустить прошлое.

Савва забрал сына из Алиных рук. Поверить в то, что она стала мамой его ребенка, было почти невозможно. Ведь когда-то он о ней даже мечтать не мог.

– Встретился с Гончаровым?

– Да. Все нормально… Он сказал, ему понадобится пара-тройка месяцев, чтобы Зарубина слить. Но думаю, нам не стоит напрягаться. В это время ему будет точно не до нас.

Малой причмокнул и смешно поджал губки. Савва зажмурился. Эмоции переполняли, теснили грудь, затрудняя дыхание.

– Можно сказать, что из-за операции ты остался бесплодным. А я просто согласиться стать донором, поскольку вы очень хотели еще одного ребенка… – не стал откладывать разговор в долгий ящик Савва.

– Лучше ты ничего не придумал? – рявкнул Мудрый.

– Есть еще вариант с вашим расставанием… Ну, типа, вы расстались. Мы начали отношения…

– Зашибись – у меня выбор. Импотент или рогоносец?!

– Бесплодие не равно импотенции.

– Кто станет разбираться в тонкостях?!

– Тут я не уступлю, Аркаш. Окей? Скорее всего, это мой единственный ребенок.

– Ну почему же? – усмехнулась Альбина.

– А что, ты после всего этого, – Савва дернул плечом, – захочешь еще мне родить?

– Я? Нет. Но ты можешь обратиться к Нике.

– С ней все закончилось. Не делай вид, будто не понимаешь этого.

Стиснув челюсти, Альбина поправила одеяло. Свела брови вместе, уставившись в окно… Ее реакция была совершенно невыразительной, но при этом такой, сука, говорящей, что у Саввы сердце подскочило к гландам.

– Она немножко ревнивая, – буркнул Аркаша.

– Не надо обо мне говорить так, будто меня здесь нет! – возмутилась Альбина Ринатовна.

– Ладно, множко… В общем, на других баб даже смотреть не советую, – сохраняя беспечный тон, пробросил Аркаша, но серьезность взгляда очень явно свидетельствовала о том, что он ни черта не шутит. Савве никто не даст второго шанса. Да тот и не потребуется.

– Принято, – кивнул он. – К тебе это тоже относится.

– Ко мне? – возмутилась Альбина.

– Вдруг тебе и двоих в какой-то момент окажется мало? – решил свести все к шутке Савва. За что тут же получил тычок от Аркаши.

– Кабину завали. Нам тебя одного за глаза и уши.

– А что говорят врачи?

– По поводу?

– Эм… Ну когда можно будет?

Он был уверен, что за это время разучился краснеть, но когда Аркаша заржал конем, краска затопила молодого Гроса по самые уши.

– Че, не справлялась дочка Зарубина, а?

– Аркаша! Перестань. На кой нам эти подробности?

– Справлялась. Но она никогда бы не смогла заменить тебя. Никто не смог бы.

Признания… Они тоже должны были прозвучать. В их случае – неизбежно при свидетелях.

– Сказано – молодость, – фыркнул Аркаша. – Язык-то у тебя хорошо подвешен.

– И не только язык, – решила поддержать веселый тон беседы Альбины, потираясь щекой о руку мужа, но не отводя потеплевшего взгляда от Саввы.

– Пару месяцев придется подождать. Как минимум. А там маленький ребенок, на которого будут уходить, возможно, все силы… Не жди, что потом дорвешься, – заметила строго.

– Посмотрим.

Савва кивнул. И не желая продолжать тему, от которой у него уже сейчас каменело в штанах, откашлялся:

– Так ты не сказала, что с бумажками? Разве не пора этим заняться? Дать мелкому имя…

– Уже.

– Да? А почему вы мне не сказали? – натурально напрягся.

– Потому что тебя больше волновали его отчество и фамилия, – закатила глаза Альбина.

– И?

– Это Герман. Герман Грос. По-моему, звучит.

Эпилог

Мужчина может иметь хоть миллион детей. Его биология это позволяет, в отличие от биологии женщин, количество яйцеклеток которых закладывается еще в материнской утробе и является конечным. Учитывая же, что единственной задачей человека с точки зрения этой самой биологии является собственное воспроизводство, неудивительно, что испокон веков за женщин шла такая борьба. Удивляло, что даже тут они выбрали иной путь…

– Гера, сынок, да отдай ты этот букет! – усмехнулась Альбина. – Что ты в него вцепился?

– Не отдам! Я сам его подарю учительнице.

– С этим никто не спорит. Вот доедем до школы, и, конечно, подаришь, – кивнула Альбина, вынимая из ладошек Германа-первоклассника злосчастный букет гладиолусов. – Акулин, тебя еще долго ждать?!

– Сейчас! – проорала та из глубин дома. – Все равно Егор не готов.

– Готов, – буркнул Егор, появляясь на пороге. Поступив в этом году в универ, он страшно злился, что ему не разрешили гонять туда за рулем подаренной отцом по такому случаю бэхи, но Альбина была непоколебимой – вот как исполнится восемнадцать – так пожалуйста. А пока – нефиг. Савва, который чисто по-мужски Егора понимал – кому не хочется пофорсить перед девчонками на крутой тачке, вступаться за пацана не стал. Толку? Если даже его отец предусмотрительно слился еще в самом начале конфликта? Да и восемнадцатилетия ждать оставалось не так уж долго.

И вот теперь дружной толпой они собирались кто в школу, кто в универ. Охрана вешалась, разводя их маршруты. Впрочем, им было не привыкать.

– Привет, Акуленыш, – хмыкнул Савва, вручая расфуфыренной Акуле букет. – Я бы на твоем месте стер помаду, пока папа не видел.

– О, ты опять здесь? – не осталась в долгу Акула. Савва хмыкнул.

– Снова здравствуйте.

Конечно, его частое, если не сказать постоянное присутствие в их доме давно уже воспринималось как нечто само собой разумеющиеся, а все подколы на эту тему и наигранное удивление были не более чем игрой на публику. Савве казалось, что взрослые дети что-то для себя поняли, но они никогда не требовали объяснений, наверное, чувствуя, что никто им не скажет правды. Все что они знали наверняка – это версию про Саввино донорство, заготовленную для посторонних.

– Ого, Гер, да ты красавчик, – воскликнула Акула, потрепав по волосам младшего брата. – Все девчонки будут твои…

Малой поиграл бровками. Все захохотали. И в этом смехе утонул стук Аркашиной трости.

– По какому поводу веселье? – спросил он, выходя в холл, где они и столпились.

– Да так, – отмахнулась Аля. – Все? Будем ехать?

– Угу, – кивнул, решительно проходя к выходу и мимоходом скользнув взглядом по лицу дочери: – Акул, твою юбку, что, собаки погрызли?

– Нормальная юбка.

– Короткая.

– Мне почти шестнадцать!

– Почти.

– Мама, скажи ему!

– Говорю. Это не собаки, Аркаш, а такое дизайнерское решение, – Альбина подошла к мужу и поцеловала его в до скрипа выбритую щеку.

Остановившись у кортежа из шести машин, дети начали рассаживаться по местам. А родители чуть-чуть притормозили.

– Постарайтесь сегодня освободиться пораньше, ладно? – попросила Альбина.

– А что у нас сегодня?

– Праздничный обед по случаю первого сентября. Подумать только – Егор студент, Гера первоклассник…