Это любовь

– Нет. С нами. Нам надо расстаться.

– Что?

– Нам надо расстаться. Мне жаль.

Нет. На самом деле на жалость просто тупо не оставалось сил. Савву ожесточили последние события. За эти месяцы он прошел глобальную трансформацию. Став абсолютно другим. Менее приятным парнем в сравнении с тем, что приехал из солнечной Калифорнии. Наверное, этого Мудрый и добивался, делая то, что делал… С ними.

Вот почему Савва так злился. И именно поэтому, когда Зарубин стал его прогибать по поводу брака с Никой, он поддался и сделал ей предложение. Подумал, а что? Почему бы и нет? Одним им, что ли, можно играть на его нервах и вертеть, как придется? Хотел проучить. Дать понять, что он тоже, не моргнув глазом, может запредельно поднять ставки. Потому что он не пешка. Потому что он тоже фигура, с которой стоит считаться. Фигура, которая при желании может всех их переиграть. Чтобы когда это все придет к какому-то логичному финалу, ни у кого бы и мысли не возникло, будто он просто живет по навязанному Мудрым сценарию. Что эта жизнь – исключительно его добровольный выбор. Более того, это выбор сильного человека. Потому что какому слабаку хватит духа делить свою женщину, оставаясь при этом в тени?

Чем больше он злился, тем сильнее становилась его решимость. И осознание – да, он готов к этому.

– В смысле, Савва? Я же уже свадьбу планирую…

– Прости. Так получилось. Мне больше нечего добавить. Я в душ. А ты пока собери вещи, ладно?

– Это такая шутка?

– Нет. Я же сказал.

Черт! Он начинал раздражаться. Савва многое бы отдал, чтобы находиться сейчас в другом месте. Но сначала ему нужно было встретиться с человеком, с которым его свел Аркаша, теперь это…

– Вот так просто? Нам надо расстаться? И все? – губы Ники дрогнули. Кажется, она действительно только теперь начала осознавать, что он говорит всерьез. – Никаких объяснений?

– Они тебе не понравятся. Поэтому мой тебе совет – не стоит докапываться до истины.

– Папа предупреждал, что ты можешь неспроста со мной встречаться, – прошептала Ника сощурившись. – Потому что у вас какие-то с ним дела… Это так?

Савва обогнул ее по периметру. Толкнул дверь в ванную, но Ника, конечно, увязалась за ним. С его стороны было глупо думать, что все можно закончить более-менее мирно, без каких-то серьезных травм.

– Уверена, что готова к правде? – спросил, сощурившись.

– Да!

Нет. Но это не его дело…

Прежний Савва, скорее всего, никогда бы так не поступил. Этот Савва научился выбирать наименее энергозатратный метод избавления от проблем, ни с кем особенно не считаясь. О, да! Благодаря Мудрому Савва быстро освоился в системе координат свой-чужой. И он готов был загрызть любого, кто посягал на его… Все равно, кого или что: женщину, счастье, время…

– Твой отец был прав.

В какой-то мере он давал Нике урок. Как в свое время их ему давал Мудрый. Да, жестокий – урок про то, что никому нельзя верить. Сейчас он мог показаться ей бездушным и до предела болезненным. Но возможно, в будущем она за него скажет спасибо. В конце концов, нежной девочкой в их среде можно оставаться лишь под крылом у папы. Когда они поквитаются с Зарубиным, Нике один хрен придется повзрослеть и отрастить броню.

– Ты страшный человек, – прошептала она. Савва кивнул. Что толку отрицать очевидное? С ее точки зрения, конечно же, страшный.

– Прости.

Ника отступила. Савва захлопнул дверь. Снял с себя одежду, в которой просидел почти сутки в палате. Встал под душ. Приоткрыл губы, ловя прохладные капли. С остервенением натер тело мочалкой. Педиатр малого сказал, что у того сейчас настолько слабый иммунитет, что он может подхватить любую заразу. Савва меньше всего хотел ее ему принести.

Стоило подумать о малыше, как губы сами собой расползлись в улыбке. Аркаша сказал, что тот пока ни на кого не похож. Но старый хрен просто не хотел верить, что малой – его, Саввина, копия. Ну, ведь даже синюшно-прозрачные пальчики – просто один в один. Савва с ума сходил, их перебирая в руках…

Все же как хорошо, что они наблюдались в дорогом роддоме для избранных, где не принято было задавать вопросы. В противном случае вряд ли бы они смогли объяснить, почему у инкубатора дежурят сразу два мужчины.

Закрыв воду, Савва вышел из душевой. Обтерся.

Пока здоровье Али находилось в опасности, детали отошли на второй план, а сейчас опять встали перед ним во весь рост. Савва поморщился от осознания, что впереди их ждет грандиозная битва за то, кого вписать отцом ребенка в документы. Он в этом отношении имел довольно четкую и понятную позицию. Даже несмотря на кучу юридических тонкостей, о которых Савва, конечно же, тоже знал, он не отступал от мысли, что в свидетельство о рождении должен быть вписан биологический отец. При их возможностях это как-то можно было решить. А как объяснить, почему ребенок его, посторонним? Да мало ли… Можно сказать, что Аля с Аркашей на какое-то время расставались. А можно и вовсе не давать объяснений. Ведь какого хрена они должны перед кем-то отчитываться? С детьми, конечно, сложнее, так ведь на кой им подробности? Вырастут – и все поймут сами так, как им хочется.

И да, Савву уже не пугало то, как далеко заходит в своих прогнозах. Он больше даже мысли не допускал, что жизнь может повернуться к ним другим боком. Потому как был уверен, что доказал свою преданность и завоевал право быть в семье. К чести Мудрого, тот свою преданность доказал тоже. Пока молодой Гросс добывал компромат изнутри, Аркаша искал союзников за контуром, обеспечивая Саввину безопасность. А ведь он вполне мог этого не делать.

Когда вышел из ванной – Ники, к счастью, и след простыл. От нее осталось лишь сообщение в мессенджере, в котором она просила выбросить ее вещи, которые не собиралась забирать.

Да и пофиг…

Савва надел свежую рубашку, джинсы и помчался в больницу сменить на посту Мудрого. В палате его поджидала премилая картина – бледная Альбина кормила ребенка грудью, а Аркаша склонился к ним, блестя посеревшей лысиной. Волосы его отросли не больше, чем на миллиметр, но Савва поймал себя на том, что впервые видит Мудрого с волосами.

– Привет, – откашлялся он. – Вижу, тебе получше?

Заглянуть Альбине в глаза ему не хватило смелости. Поэтому он обвел взглядом палату. Не сразу понял, что его смутило… Ах, да. В фильмах обычно палаты рожениц завалены цветами. Они же с Мудрым конкретно так затупили. Ну, пипец… Два мужика у бабы, а толку – как с козла молока.

– Да, спасибо. Уже все хорошо.

– Напугала нас.

– Правда? – Аля прижалась губами к лобику сынишки, и себе избегая прямого взгляда. Ну, это что? Это нормально. Когда ей думать об их отношениях, когда столько событий сразу?

– Эй! – прошептала она, трогая прозрачную щечку сына пальцем. – Не спи. Поешь еще, ты должен хорошо кушать.

– Не буди. Уснул – значит, поел нормально, – возмутился более опытный отец – Мудрый. В этот момент Савва даже порадовался, что ему не нужно проходить этот путь в одиночку. Нет, безусловно, он бы справился с отцовскими обязанностями, но когда у тебя на подстраховке есть кто-то знающий – это большое облегчение. Особенно учитывая, что у них ни бабушек нет, ни дедушек. Только они. Друг у друга.

– Он такой маленький, Аркаш. Я как будто по всем фронтам облажалась.

– Ага. Поговори! Еще чего. Облажалась она… – возмутился Аркаша. – А ты чего там стоишь? Давай сюда топай. И руки помой…

Это он к нему, к Савве, и впрямь застывшему изваянием на пороге.

– Можешь понянчить, пока его не забрали.

Он уже держал сына и пытался неумело покачивать. Но сейчас, под прицелом хмурого взгляда Альбины Ринатовны, все было вновь. И без того ужасно неловкие руки превратились ни на что не годные плети.

– Да не трясись ты! – фыркнул Аркаша.

– Себя вспомни, – неожиданно встала на сторону Саввы Альбина. Тот вскинулся. Их взгляды, наконец, встретились.

– Он похож на меня.

– Может быть, – пожала плечами Аля.

Никто не собирался облегчать его участь. И он, конечно, сам виноват, однако и они хороши тоже! В той ситуации все отличились. Но разве могло быть иначе? Им нужно было приладиться друг к другу, где-то пообтесаться, а где-то, наоборот, стать прочнее, нарастив защитный слой… Проверить друг друга. Временем, подлостью, да даже другими женщинами… Поняла бы Альбина, что он для нее что-то большее, чем грелка в постели, если бы он не переключился на Нику? А он? Сумел бы вот так рывком вырасти им под стать, не преподай ему Мудрый таких жестоких жизненных уроков? И он сам… Стал бы доверять Савве настолько безоговорочно, если бы тот делом не доказал ему свою преданность?