Это все из-за метели

Тем временем, веселье за столом набирало обороты. Музыка играла чуть слышно, не мешая общаться и наконец раздухарившаяся Роза, подначенная девчонками, встала и произнесла стихотворный тост. Приняв соответствующий одухотворенный вид и загадочно поглядывая на Бывалыча, выдала с патетикой.

– Я пью за разоренный дом, за злую жизнь мою. За одиночество вдвоем и за тебя я пью. За ложь меня предавших губ, за мертвый холод глаз. За то, что мир жесток и груб, за то, что бог не спас!

И артистично выпила свой напиток. Ответом ей были бурные овации и одобрительные выкрики. Народ был поражен. Юля тоже, и наклонившись ко мне, тихонько прошептала.

– Вот уж чего я не ожидала от нашей ... подруги. Надо же, Цветаеву знает!

– Да, я тоже удивлен... и даже поражен. Хотя это не Марина Цветаева а Анна Ахматова. Если мне не изменяет память, " Последний тост женщины ". Известная и очень выразительная вещь.

– Ты меня еще больше удивляешь! Тебе-то про такое откуда известно? Только не говори мне что интересуешься поэзией Серебряного века, все равно не поверю.

– Ну как не говорить, когда это так и есть? Правду говорить легко и приятно. Но понятное дело, знатоком в этих вопросах не являюсь, так, в младые годы слегка почитывал Цветаеву и Ахматову. Раннее творчество Цветаевой просто чудо как хорошо. Далее слог стал тяжеловат, утратил свою чарующую силу и образность. Хотя ее понять можно, случилась война, революция, эмиграция, лишения. Кого угодно надломят, особенно женщину. Затем возвращение на родину, страдания и самоубийство в 41 году. " Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт ..." Тут все четко по Высоцкому.

– У меня просто нет слов - после недолгой заминки наконец выдала Юля, внимательно разглядывая меня.
– Я думала что связала свою жизнь с суровым и жестким мужиком, на раз ломающем челюсти противникам. А вместо этого оказывается тонко чувствующая красоту поэзии, высококультурная личность! Люди, ущипните меня, я кажется сплю!

– Что в этом такого невероятного? Еще А. Пушкин написал " ... Быть можно дельным человеком. И думать о красе ногтей ..." - еще раз подначил я свою подругу.

– Охренеть! Ущипните меня еще раз! Нет, лучше два! Нет, три! Сегодня воистину день открытий. Надеюсь хоть ногти ты не красишь? Я как-то не удосужилась это проверить. Внимание другим частям тела уделяла.

– Нет, это будет уже явный перебор...

Веселье набирало новые обороты, вот кто-то из девочек прибавил громкость звука на музыкальном центре и потащил своих кавалеров танцевать. Не избежал подобного и я, Юля четко контролировала мои действия и не отпускала от себя. Как мог, отбыл и этот номер и вновь мы оказались за столом, где неугомонная Рая взялась снова подначивать Сдобина. На тему, произнести нечто такое возвышенное-поэтическое, соответствующее моменту. Типа, бери пример со старших товарищей, вроде Розы. Раскрасневшийся Сережа наконец набрался решимости, встал и пробормотал стишок своим катастрофическим, глубоким басом.

– Под Горбатою горою жили злые гномики ... и еб%лись меж собою, потому что гомики.

От подобного поэтического шедевра, женщины буквально опешили, Митрич закхекал, Бывалыч откровенно заржал, закрыв лицо ладонями. Парни выражали свои эмоции кто как, а я опустив взгляд вниз, беззвучно давился хохотом, невольно представив сказочных коротышек с окладистыми бородами, оказавшихся презренными пид%расами.

– Сережа, ты опять все опошлил!
– издала Рая крик души и поддавшись общему разудалому настроению, тоже захохотала.

Веселье продолжалось, шло своим ходом, но больше никто не решился попросить Сдобина произнести тост. Сказанного им было вполне достаточно.

Если подвести итог мероприятия в целом, сплачивание коллектива удалось на сто процентов. Впоследствии Юля сообщила интригующие новости, оказывается Роза и Бывалыч ночевали вместе. На что я отреагировал с философским безразличием, лишь заметил что все идет просто отлично. Связи налаживаются, наше неоднородное сообщество превращается в следующую общественную формацию - коллектив единомышленников.

Мы плывем в Мерсье.

Прошла уже неделя после вливания в наши ряды туристов-экстремалов. За это время пришло понимание, все они люди достойные, адекватные, ровные и без гнили. Никто не ныл и не привередничал, проклиная злодейку-судьбу, забросившую коллектив туристов в условия, далекие от привычных. Мужчины дружно работали над возведением стены и не стонали от тяжелых условий труда. Одна бригада под руководством Бывалыча вела землекопные работы, конкретно, рыла ров для вертикальной установки стволов деревьев, слегка ободранных от коры. В нашем распоряжении оказалось две штыковые лопаты, две совковые и одна нечто среднее между ними, этакий гибрид внушительного размера. Митрич обозвал ее " корчагинской ", очевидно в память о герое романа " Как закалялась сталь ".

Вторая мини-бригада вкапывала бревна, разного размера, устанавливая их вертикально. Это будет имитация зубцов каменных стен, для укрытия за ними стрелков. Третья занималась заготовкой материала, пилила деревья, обрубала ветки и корчевала пни. По хорошему, надо бы пропитать чем-нибудь закапываемые в землю стволы, для защиты от гниения и продления срока службы такой стены. Но увы, у нас нет даже банальной отработки. Бывалыч заикнулся про изготовление дегтя из березовой коры, мол им тоже можно обмазать бревна. На что Митрич ответил.

– Если начнем этот шевелешь, тогда вместо одного дела у нас получится уже два. Выпаривание дегтя из березовой коры дело не быстрое. Для такого количества бревен этого продукта надо до хрена, у нас столько берез в округе нет. Мы стену быстрее построим чем наладим производство дегтя на промышленной основе... Ни к чему это, нам и так сойдет, сосна смолистая, пару десятков лет точно простоит. Да и честно говоря, защитные свойства этой стены, так себе. При достаточном количестве нападающих и нормальном вооружении, ее легко взять штурмом. А уж спалить деревянное сооружение, вообще нечего делать. Не стоит напрасно жопу морщить, построим как получится и ладно. Нам лучше санитарную зону вокруг форта устроить, чтобы метров на сто вокруг ни одного куста не осталось. Чтобы ни одна сука незамеченной подкрасться не смогла и зажженную стрелу не кинула. Вот это будет дело.

Да, это верно, с такой позицией согласились все присутствующие и снова принялись за работу. Усложнять процесс никому не хочется.

Женщины тоже довольно скоро втянулись в быт анклава, отдаленного от цивилизации. Под руководством Юли и Розы занимались нехитрым хозяйством, постепенно привыкая к новой доле. Я каждое утро и вечер прилежно тренировался с луком и даже один раз сходил с ним на охоту. Потому что занятия на стрельбище это одно, а реальные действия в лесу, совсем другое. Постепенно растущие навыки лучника не подвели меня и в лесу, да и Дар сработал как надо. Итог - два добытых тетерева, сбитых мною с дистанции примерно в 50 метров. Для новичка это просто отличный результат, Роза сильно удивлялась, глядя на мои успехи.

Ну да, про дар Морриган я рассказал только Юле, которая понятно заинтересовалась необычным медальоном у меня на груди. Моя подруга лишь удивленно похмыкала, но выражать сомнения не стала. В свете последних событий у нас у всех меняется мировоззрение, слишком уж здешняя реальность отличается от той, привычной и знакомой нам. Я сразу предупредил Юлю чтобы о Прицеле и моих новых умениях никому не рассказывала. Впрочем, такую стратегическую инфу она итак никому не разболтает. Незачем на таком заострять внимание, пусть этот скил останется нашим маленьким секретом. Когда надо, женщины умеют молчать не хуже партизан на допросах в гестапо. Тамара этот момент пропустила, когда я общался с Каменным лбом и он проводил обряд, девушка находилась у воды. Поэтому, никто кроме любимой подруги не в курсе моих новых способностей.