Это все нереально! (сборник)

Старик ошалело уставился на упавшую с неба прессу.

— А я-то полагал, шшш, что там, наверху, газетчиков нет. — Старичок поразмыслил и добавил: — Жалкие.

— Прет, док, я тут! — выпалила ракета с именем «Децербер» на бортах, и порыв ветра захлопнул за псом дверь.

— А. — Док Трудельц вздрогнул и обернулся. — Так-так… так-так… Веээ… это, льзевул?

— Да, примерно, — ответил Децербер. — На самом деле, его друг — Децербер, но платить всё равно будет Вельз.

— А, да-да, припоминаю, Вельзевул меня предупреждал… Что-то вы долго.

— М-м, попал в пробку.

За спиной дока возвышалось гордое и неприступное, ужасающее и сделанное из металла, пластмассы и материи медицинское кресло.

— Да? Ага. Ну что же. Садитесь… садитесь. — Док ткнул пальцем в кресло, не попал и, отвернувшись, заскрипел ручкой по заполонившим рабочий стол документам.

Децербер звучно рухнул в кресло, и оно, привыкшее само угнетать и мучить, оскорблённо застонало. Децерберу показалось, будто бы он расслышал что-то вроде: «Ну и тяжёлая скотина». Но, может быть, ему только показалось.

Маневрировавший под потолком стилонер щедрыми горстями сыпал в кабинет горную прохладу, оседавшую на поручнях кресла кристалликами льда.

Децербер посмотрел на невысокую, скрюченную фигурку упыря во врачебном халате.

«Почему среди докторов так много упырей? — мелькнула мысль. — На какого ни посмотришь: не доктор, а упырь. Почему?»

Об этом журналисты тоже не писали.

Белые, почти до бесцветности, волосы дока, не поражающие густотой, но довольно длинные, были уложены вокруг идеально круглой лысины концентрическими окружностями.

«А лысина у него естественная или специально выстриженная, для понта?» — не унимались Децерберовы мысли…

— Вы случайно не знаете, кто исчеркал мои бахилы? — неожиданно спросил док Трудельц.

— Нет, док, — искренне ответил пёс. — А что, должен?

— Мало ли, мало ли… — Трудельц дважды пожал плечами, в такт своим словам. — Какой-то шутник всё время меняет «бахилы» на «бацилы», я замучился за ним править. Он, наверное, думает, что это смешно. Это смешно, как по-вашему?

— Смешно так думать, док, — сказал Децербер. — Лады, если найду виновника, пришлю вам письмо с первым же истребителем.

— Что-что?

— Ну, поставлю в известность, короче.

— Ах, это. Спасибо большое… Ну да ладно. — Трудельц принял серьёзный вид. — А сейчас, пожалуйста, откройте рот, как-вас-там, эээтот, Децибел.

— Дофтор, я фе не по эфому пофоду.

— Так-так. Три из семи.

— Неф-неф.

— Что нет? Я же вижу. — Доктор оттопырил губы, придав своему обворожительному лицу выражение «Любому же дураку ясно», и указал на раззявленную пасть Децербера: — Вот, только три признака здоровых зубов из семи!

Дых! Децербер захлопнул рот, едва не отхватив Трудельцу руку. Но док оказался непростым малым: он быстро среагировал, отпрыгнув от пса не меньше, чем на три шага.

— Аа… в чём же дело, позвольте узнать? — спросил Трудельц.

— Голова, — кратко ответствовал Децербер.

— Одна?

— Нет, три.

— Все?

— Все, док.

— Хм. — Трудельц был озадачен. — И что с ними?

— Посмотрите, док. Такое странное чувство: будто стенки черепа превратились в преграду между армиями Ада и Тартара [7] , и первая обстреливает мою черепушку с внутренней стороны, а вторая делает то же самое, но с внешней. И пули, я вам хочу сказать, нехилого калибрика.

7

Тартар — одно из двух Низших государств (см. ниже), второе — Ад (см. [1]). Т. — вечный и непримиримый противник Ада.

Кроме Низших выделяют Среднейшие государства (Чистилище и Междумирье ; политические отношения — толерантные) и Высшие государства (Рай и Высочайшая Страна ; политические отношения — активные взаимопомощь и сотрудничество).

Низшие, Среднейшие и Высшие государства составляют трёхуровневую систему Мира (см. [10]).

Децербер замолчал. Это тоже было на него не похоже. Творилось что-то очень странное…

— Пулями, значит? — внёс точность док Трудельц.

— Не грешат и гранатами, — подтвердил Децербер.

— А гранатомёты?

— Не исключено.

— Танки?

— По паре десятков с каждой стороны.

— Атака с воздуха?

— Периодически проводится.

— Бластеры, плазменные пушки и пулемёты бозар?

— Да настоящая бойня, док!

— РПГ, пациент?

— Варгейм, док.

— Весьма… весьма-весьма-весьма странненько.

— Почему же, док?

— Потому что, пока вы балаболили, я вас обследовал и не нашёл следов каких бы то ни было заболеваний. Если не считать три признака и подуставшие почки. Много пьёте?

— Да как все.

— То есть как?

— Три-четыре в день — не больше.

— Яасненько, ясненько.

— Что я, враг себе, пить больше трёх-четырёх бочек алкоголя в день? Я знаю меру.

— Кхм!

— Что-то случилось, док?

— Нет, кхм, ничего, кхм. Я задумался о природе ваших осложнений. Скажите, вы не пробовали не пить?

— Что вы, док!

— А не хотите попробовать?

— Да вы что, док!

— Но, может, я и ошибаюсь… Как бы то ни было, я не обнаружил у вас никаких осложнений. Так же как и самой боли. — В знак того, что он обыскал всё, везде и очень тщательно, док Трудельц помахал медицинским оборудованием, при помощи которого, видимо, и проводил обследование. — Я бы усомнился: уж не разыгрываете ли вы меня?

— Док!..

— Если бы вы не были серьёзным, как я вижу… м-да… молодым существом.

— До свиданья, док.

— Хотя и пьяницей.

— Спасибо, док.

— Берегите зубы! — крикнул вдогонку Трудельц. — И не забывайте про «Орбитальную резинку»!

Децербер покинул кабинет Трудельца в смятении и сомнениях.

Док сказал, нет боли? Как же нет боли? Вот она, на месте — ааа! — пульсирует и переливается всеми болевыми цветами, давит и изнутри, и снаружи, в каждой голове, и, кажется, передаётся дальше по телу: к шеям, к груди… Не нафантазировал же Децербер её!

Не нафантазировал?..

— Шшш! Смотрите, куда идёте, молодое существо! — Старый (во всех смыслах) знакомец октаног едва не был раздавлен внушительной пятой Децербера.

— Прошу прощения, я вас не заметил, — рассеянно извинился пёс. — Вы хотели допоказать доктору ваши ноги?

— Хамите, парниша! Ссс.

Децербер аккуратно, но продолжая пребывать в задумчивости обогнул старичка.

Уф. Разберусь в ситуации на следующей остановке — «Дом». Но сначала остановка по требованию — «Стриптиз-бар „У Зосуа“».