Это я удачно попала!

Я только покачала головой: надеюсь, мой друг знает, что делает. Магические клятвы - не игрушка, если магия сочтёт, что клятва нарушена, отдача замучает. Собственно, это также одна из причин, по которым магию не развивают раньше подросткового возраста - чтобы дети не раздавали клятвы направо и налево. Считается, что подростки уже более сознательны. 

Затем Сирен посетовал, что, если Эвану удастся его эксперимент, то от людей еще и в воздухе будет не скрыться. Мало того, что всю землю заполонили, в океан тоже влезли со своими кораблями, так теперь еще и это.

– Меня же из драконьего общества исключат, и я никогда не женюсь, если вдруг станет известно, что я к этому лапы приложил!
– стенал дракон.
– Не то, чтобы я так хотел жениться, но когда-нибудь всё же придётся. А так для меня не найдётся ни одной драконицы - разве что такой же изгнанницы, как и я. 

– Не волнуйся, Сирен, никто не узнает, - похлопал его по чешуе Эван, - мне клятва не позволит рассказать, как и Эли. Так что, если сам не проболтаешься, всё будет нормально.

Я не стала поправлять, что с меня феи клятву не взяли. Это было бы слишком странно для Эвана, ведь я такой же человек, как и он. Пусть мы с драконом друзья, но вряд ли это аргумент для того, чтобы освободить меня от клятвы - Эван ведь тоже мой друг. Нет, я понимала, почему ко мне такое отношение - феи считают меня одной из представителей магического народа, а потому не допускают и мысли, что я сдам их людям. Я, в общем-то и не собираюсь - но не из солидарности, а просто потому, что считаю это неправильным. 

– Эли, а что тебе сказала та женщина? Ты зачем с ней ходила?
– спросил Эван и тут же спохватился: 

– Ой, прости, тебе же, наверное, тоже нельзя рассказывать.

– Всё нормально. Мы немного поболтали, - технически я не соврала. Поболтали же? Поболтали. Кстати, у меня тоже есть вопрос:

– Сирен! А почему эта женщина такая красивая была и так сильно отличалась от своих соплеменников? 

– Ты про Глогу?
– спросил дракон, а я поняла, что не знаю имени красавицы - та не представилась.
– Она старейшая среди народа фей. Говорят, она живёт с момента сотворения нашего мира. 

– Такая древняя?
– удивилась я. Насколько помню со школьного курса истории, мир Бутона существует полтора миллиона лет.
– Да быть того не может!

– Может, это и сказки, - не стал спросить дракон, да только она была старая еще тогда, когда я только вылупился из яйца. 

– Поэтому она так выглядит? 

– Да. Феи устроены иначе, чем люди. С возрастом их морщинистая кожа разглаживается, поэтому самых старых фей отличить от людей можно только по росту, ну и по голосу. У людей же всё наоборот: рождаются с кожей гладкой, будто натянутой на барабан, а к старости покрываются морщинами. По мне, что то, что другое - ужасно. То ли дело - красивая драконья чешуя! 

Я не стала говорить дракону, что вообще-то рождаются дети тоже сморщенными, видала я новорождённых детишек подруг. Но вдруг тут иначе? Всё же физиология у местных людей пусть немного, но отличается от земной. Да и настолько ли это важно? Ясно ведь, что дракон имел в виду. Я задумалась над интересными особенностями старения фей и людей. Если феи - теоретически вечные существа, то, может быть, они не стареют вовсе, а просто стремятся к совершенству? Хотя это в нашем человеческом понимании Глога красива, а для самих фей, наверное, выглядит старой и страшной. Всё-таки, понимание красоты у каждой разумной расы - своё. 

Еще я думала, что местные феи совсем не похожи на фей в представлении землян. Скорее, феи тут напоминают другую фэнтезийную расу - дриад. Кожа как кора, одеяния из листьев, голос - буто скрип дерева. Дриады или лешие - только с крыльями. 

***

Эван гостил у меня неделю. Когда он впервые увидел наше поместье и наш сад, то выдохнул:

– Если бы я переехал в такой дом, я бы тоже в деревню на лето не приезжал, - за что получил от меня "горчичник" по спине. Это должен был быть подзатыльник, но до его затылка я не дотянулась. Пришлось рассказывать другу, как много мы тут переделали, сколько сил было вложено в сад и в преображение дома - потому и не смогла я приехать в прошлом году. 

Под конец к нам присоединились близняшки, которые, узнав, что Эван у меня, тоже захотели в гости. Разумеется, я была непротив, а очень даже "за". Интересно, что став подростками, Нора и Норис стали очень сильно отличаться друг от друга, хотя в детстве они выглядели как две капли воды. Норис тоже вытянулся, как и Эван, а вот Нора осталась мелкой, зато её формы заметно округлились. Я бы даже сказала, что они были слишком выдающимися для её возраста. При этом поведение близнецов, в отличие от внешности, не изменилось ни капли - те же отпетые хулиганы, с которыми мы соседские сады грабили на яблоки. 

Близнецы провели у меня еще пару недель после того, как Эван уехал. А там и лето подошло к концу. Я снова засела за учебники - освежить память и, возможно, пройти что-то новое самостоятельно, чтобы поддержать статус лучшей ученицы. На самом деле, мне просто хотелось отвлечься от мыслей о Харе Зборском и его стремительно развивающемся романе с Лионой. Я почти полностью передала своей помощнице дела, а сама погрузилась в учёбу, и с нетерпением ждала, когда уже начнутся уроки - поскольку сама я не могла полностью отвлечься от терзающих меня мыслей, а учебный ритм, как я надеялась, не оставит на них времени. Пока гостили друзья, я хоть как-то спасалась, да и Сирен с Фиолой не давали мне загрустить. Но еще до начала осени мои крылатые товарищи покинули меня вслед за бескрылыми, и делать мне стало абсолютно нечего, а на производствах я показываться не желала - в особенности, на новой фабрике. В принципе, в моём присутствии там не было и никакой необходимости: каналы сбыта налажены, поставки идут, рабочие работают. На деловых встречах все вопросы всё равно решали либо дед, либо Лиона - я всё-таки ребёнок, а клиенты и партнёры предпочитали иметь дело со взрослыми людьми. Отчёты же я проверяла регулярно, да и бухгалтерию почти всю на себя взяла - но это то, что я могла делать и дома. Совсем не показываться в шахте и на заводах, тем самым пустив дело, в которое я вложила душу, на самотёк, я не могла, так что время от времени выкраивала день, чтобы съездить и проверить, как там дела идут. Общалась с рабочими, проверяла работу кухни и медицинского кабинета. Работники столовых меня обожали и всегда старались накормить - а, учитывая, что я за день посещала сразу три кухни: две заводские и одну при шахте, то возвращалась я из таких поездок с недельным запасом сытости. Кстати, продукты для кухонь поставляли наши арендаторы - для них это был дополнительный источник дохода. А, учитывая, что многие из них еще и работали в шахте или на заводе, то люди были всем очень довольны. Вроде как кормят своих же, и еще и деньги с этого имеют. 

С Сиреном у меня состоялся тайный разговор после того визита к феям. Почему тайный? Потому, что очень трудно избавиться от лишних ушей - пусть даже это уши лучшего друга - когда они гостят в твоём доме. Эвану совершенно не нужно было слышать, о чем мы на самом деле общались с Глогой. 

Сирен слушал мой рассказ и хмурился, а потом выдал:

– Эли, я поспрашиваю своих соплеменников, кто из драконов бывал в других мирах, но... Ты должна понимать, мы - иные. Большинство драконов не общается с людьми, так что вряд ли я смогу организовать вашу встречу. 

– Ты же говорил, что я - не человек?

– Да, но выглядишь, как человек. А чтобы дракон мог увидеть твою ауру, ты должна приблизиться. Боюсь, моего слова не хватит, чтобы мне поверили, что ты не являешься человеком.

Нда, раз уж я сама в это не верю, неудивительно, что и драконы усомнятся.

– И что же делать?
– спросила я.

– Что-нибудь придумаем. Но, возможно, это займёт время...
– замялся дракон.

– Да ладно, я никуда не спешу, - вырвался у меня смешок.
– Мне просто любопытно, только и всего. Не получится ничего узнать - не беда. 

Сирен в ответ вздохнул, но тут уж никто из нас ничего поделать не мог. 

Я, кстати, рассказала им с Фиолой о своей теории - ну, что я человек из другого мира, просто с магией. Но мою теорию дружно отвергли.

– Может, раньше ты и была человеком, но теперь - точно нет, - категорично заявил дракон.

– Так не бывает, - возразила я, - Не может существо родиться кем-то одним, а потом стать кем-то другим. Это против законов природы. Кто кем рождается - тот тем и умирает. 

– Ага!
– воскликнула Фиола.
– А бабочка?