Этот большой мир. Тайна пятой планеты

И опять он прав. Очевидно же, а вот, поди ж ты — сам не сообразил… Что ж это за день сегодня такой — всё время я оказываюсь тем самым, кем хотел давеча обозвать Шарля?

— Кстати, а с чего это вы со Стивом затеяли возню с шифрованием? — спросил я, чтобы скрыть смущение. Подозревали что-то?

— Нет, конечно. — гасконец мотну головой. — Были бы подозрения — вообще не ввязались бы в это дело. А так… может, интуиция у Стива сработала? У него всегда с ней был полный порядок — хотя, до тебя, конечно, далеко.

Я отвернулся, пряча ухмылку. Не интуиция это, Шарль, дружище, жизненный опыт, и у меня его ох, как много… впрочем, тебе об этом знать ни к чему. И остальным тоже. Достаточно, что один человек в курсе, Юлька… пожалуй, два, если считать Евгения нашего Петровича, который И. О. О. Порой мне кажется, что он меня насквозь видит со всеми моими скелетами по шкафам. Видит, молчит, и делает своё дело.

— Выходит, вы вовремя улетаете? — спросил Шарль.

Я согласно кивнул.

— Да, ждать нельзя, ни единой минуты. Если успеем раньше «Фубуки» — будет попроще, что бы Гарнье там не задумал.

— Может, я с вами? — неуверенно предложил он

— Зачем? У тебя свои дела на Титане. Я понимаю, ты классный пилот, на «Миражах» летал — но нам-то это чем поможет? Мы же не «звёздные войны» устраивать собираемся!

— Ну да, конечно… — Шарль как-то сразу поник. — Алексис, а можно ещё вопрос?

Я кивнул.

— Скажи по старой дружбе: вы, правда, рассчитываете обнаружить там, в поясе следы цивилизации Фаэтона? Я перед отлётом с «Гагарина» слушал новости — так об этом уже по всем земным телеканалам твердят. Говорят — ваш Леднёв намерен доказать, что именно его обитатели создали «звёздные обручи», но потом сделали что-то такое, что погубило их вместе с планетой. Признайся, ты тоже так думаешь?

Я едва не поперхнулся от неожиданности.

— Видишь ли, Шарль, дружище… как бы это тебе объяснить…

…А действительно — как? Порой мне кажется, что я верю в Валеркины гипотезы, как бы дико они не звучали, а порой меня так и тянет насмехаться над его завиральными идеями. Но ведь никак не отмахнёшься от главного: «обруч» он нашёл, и именно там, где и собирался его искать. А значит — будем посмотреть, не так ли? Но Шарль тоже хорош — вон, как издалека подкатил, а на самом деле просто хочет поучаствовать в поисках. Что ж, понять можно — тщеславие никогда не было чуждо нашему гасконцу, а в том, что в Поясе нас ждут поразительные открытия и удивительные находки, сомневаться не приходится. Так что имеет смысл подумать, посоветоваться с компетентными товарищами — гладишь, он, и вправду, пригодится нам в грядущих поисках…

Мы отбываем. С тяжёлым, надо признать, сердцем — на той стороне «червоточины», что соединит «батуты» станции и «Зари» нас ожидает… что? Появление «Фубуки», о котором предупредил Стивен, обещает, в лучшем случае, продолжение грандиозного международного (теперь уже и межпланетного!) скандала, а в худшем… нет, о худшем даже думать не хочется. Японцы, конечно, народ малопредсказуемый, способный преподнести любые сюрпризы — но не настолько же они отморожены, чтобы затевать первую в истории космическую войну?

Хотя, кто говорит о войне? Случись что с «Зарёй» — я имею в виду нечто посерьёзнее метеоритной дырки, что-то способное погубить весь экипаж разом, — то на Земле, скорее всего, ничего не узнают. Расстояния не те — прекратится связь и всё, думай, что хочешь, гадай на кофейной гуще! Ну, пошлют ещё один корабль вдогонку — так ему ещё надо найти место происшествия! Установленные нами радиомаяки гипотетический супостат заглушит в первую очередь, а искать «обруч» методом тахионной пеленгации с последующей триангуляцией — дело, мягко говоря, небыстрое. Недаром Леднёв так радовался, убеждал, что нам выпал один шанс на миллион…

Да и где взять тот корабль? Второй тахионный планетолёт, «Тантра», ещё только стоит у достроечной стенки орбитальной верфи «Китти Хок» и раньше, чем через месяц в рейс никак не выйдет. А за месяц много чего может произойти…

Что-то разыгралось воображение. Хотя — недаром говорят, что даже если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят. В любом случае — с этим «Фубуки» ушки надо держать на макушке. Традиции для японцев — это всё, и одна из них — нанесение удара неожиданно, порой исподтишка, чтобы сразу же получить решающее преимущество. Вспомните хотя бы самурайский приём наносить удар катаной без предупреждения, одновременно с выхватыванием клинка из ножен. Да и Порт-Артуре с Жемчужной Гаванью забывать не стоит — примеры, великолепно иллюстрирующие именно эту особенность «национальной стратегии»…

Из других новостей: Юрка перед самым отлётом получил радиограмму от своей скрипачки. Говорить с Землёй в нормальном голосовом режиме с «Лагранжа» нельзя — задержка сигнала, будь она неладна, почти полтора часа в один конец… Мила сообщает, что они готовятся к японским гастролям, отбытие через две недели. Что ж, её можно поздравить — после первого гастрольного тура трио приобрело бешеную популярность что на Земле, что во Внеземелье, и теперь девушки сполна вкушают плоды. На «Лагранже» у Миры тоже имеются поклонники, в том числе, и те, кто застал её первый, вынужденный визит в систему Сатурна. Тогда она дала в кают- компании станции несколько концертов — теперь их магнитофонные записи нередко крутят по общей трансляции, строят планы, как бы заманить всё трио сюда на гастроли. Что ж, дело вполне возможное; вот встретимся с Мирой на Земле, обязательно расскажу, как её здесь ждут.

Между прочим — любопытный нюанс. Девушки летят в Токио самолётом из Шереметьево, но уже через месяц должна заработать соединяющая две столицы наземная «батутная» линия. Несколько таких уже действуют — между Москвой, Парижем, Нью-Йорком, а скоро их станет ещё больше, и тогда голубое небо нашей зелёной планеты станет медленно, но неуклонно расчищаться от реактивных авиалайнеров. Поймите меня правильно: я не фанат «зелёной повестки» (которая здесь ещё не успела, и даст бог, не успеет набрать обороты) — но не могу не порадоваться, что в атмосферу больше не будут выбрасывать смрадную гадость, образующуюся при сжигании сотен тысяч тонн керосина. И вместо того, чтобы долгие часы скучать в кресле, поглощать обеды, поданные стюардессой и пялиться на экран, на котором крутят очередной дурацкий фильм — можно будет, шагнув в поставленный стоймя «батут» в Ленинграде, выйти из точно такого же где-нибудь в Рио-де-Жанейро или, скажем, в Каире. Земля становится всё меньше, горизонты планеты стремительно сужаются — зато отодвигаются в бесконечность другие, внеземные, и добраться до них скоро будет так же просто, как долететь сейчас из Москвы до японской столицы.

А пока — нам пора. Пассажиры, облачённые в скафандры, набились в открытый всем космическим ветрам кузов «буханки»; я же в своём «Скворце» удобно устроился в пилотском ложементе. Справа от меня сидит Серёжка Лестев — на правах капитана крошечного кораблика я взял подопечного с собой, и теперь он наслаждается, разглядывая ходовые экраны, и старательно прячет руки подальше от пульта управления. Мой «Кондор» висит, прикреплённый к борту, но сегодня он мне не понадобится — пассажирский шлюз «Зари» в полном порядке, и на корабль мы переберёмся через переходной рукав, в одних гермокостюмах.

На панели вспыхнуло табло готовности, одновременно в наушниках зашипело — «таможня даёт добро!» Я произнёс в микрофон положенные слова, предупреждая пассажиров, и положил руки на джойстики. Пара «омаров» вцепились в корпус «буханки» своими клешнями-манипуляторами и, оттащив её от причала, стали разворачивать над «батутом».

— Челноку Первому — даю предстартовый отсчёт! — раздался в наушниках женский голос. — Десять, девять, восемь…

«Челнок Первый» — это наш позывной, Я торопливо опустил нашлемный светофильтр, Серёжа в правом ложементе сделал то же самое.