Этот большой мир. Тайна пятой планеты
Шрифт:
Кстати, о Гарнье. Леднёв категорически отказывается считать его погибшим — как и остальной экипаж японского планетолёта! Да, говорит он, мы все видели, что «Фубуки» поглотил энергетический выброс из обруча. Но разве не то же самое произошло со станцией «Лагранж» или с «Тихо Браге», на котором я и сам находился в этот момент? Спонтанно возникшая «червоточина» забросила их невероятно далеко, на другой конец Солнечной системы — но ни люди, ни техника при этом особо не пострадали. Так почему же, спрашивал Валера, мы отказываемся признать, что и с «Фубуки» произошло то же самое? Да, прошло уже четверо суток, японский планетолёт не дал о себе знать — но разве перебои в сверхдальней космической связи такая уж редкость? Экипажу «Тихо Браге» после вынужденного прыжка через «звёздный обруч» понадобилось
Я с Леднёвым согласился — в самом деле, почему бы и нет? Гарнье, конечно, сволочь и законченный псих — но в тахионной физике разбирается, как никто другой, и сможет перестроить торпеды для сверхдальних скачков. И — ирония судьбы! — именно он вместе с экипажем «Фубуки» войдет в историю, как первые межзвёздные путешественники. Лет через пятьдесят о том, что они устроили здесь, в Поясе Астероидов, будут помнить лишь узкие специалисты, а вот название «Фубуки» будет навсегда списано в историю космонавтики наравне с «Востоком1» и «Апполоном-11». И это, если отвлечься от наших личных счётов к французскому астрофизику, по своему справедливо. В конце концов, ни Колумб, ни Магеллан, ни капитан Джеймс Кук не были ангелами — однако в памяти людской остались их шаги в неизведанное, а никак не неприглядные делишки. Решительно, жизнь полна несправедливости — что на Земле, что во Внеземелье, что, как выясняется, и в Галактике…'
— Стажёр-то твой отличился! — сказал Леднёв. — Доложили уже, небось?
— Нет, не успели. — я отодвинулся в угол койки, освобождая гостю сидячее место. Конечно, каюты «Зари» просторнее крошечных пеналов орбитальных грузовиков, а всё же, места здесь ненамного больше, чем в железнодорожном купе. — Он что, опять кого-нибудь подстрелил?
Леднёв довольно ухмыльнулся.
— Бери выше! Ты в курсе, что мы собираемся зондировать обруч?
Я кивнул. Неугомонный астрофизик, как только установилась связь с Землёй, отправил туда пространный доклад, присовокупив к нему собственной план исследовательских работ. Большая часть доклада была посвящена изучению данных, полученных с приборов Гарнье — и теперь Валера намеревался возобновить изучение «звёздного обруча», но уже с точки зрения разработанной им теории. Суть её заключалась в том, чтобы использовать особым образом подобранные резонансные частоты тахионных полей для получения доступа к полостям, скрытым в гигантском кольце. На вопрос, что, собственно, он надеется там найти, Леднёв пускался в путаные объяснения, понять из которых я сумел одно: в толще загадочного, невероятно прочного сплава могут прятаться тайны сети «звёздных обручей», позволявшей их создателям путешествовать по всей Галактике. Именно так, уверял астрофизик, они попали когда-то в Солнечную систему и, обосновавшись на пятой от Солнца планете — в земных мифах её называли «Фаэтон» — поставили свои «обручи» так же на Земле, Марсе, на спутниках Сатурна и Юпитера и ещё много где.
Но потом случилось что-то, некий катаклизм, отрезавший пришельцев от их галактической транспортной сети, и, чтобы вернуть доступ в межзвёздные просторы, им пришлось строить на орбите «Фаэтона гигантский 'звёздный обруч» — с известным уже результатом. Гибель Фаэтона нанесла смертельный удар чужакам, обосновавшихся в Солнечной системе. Лишённые связи с материнской цивилизацией их немногочисленные колонии быстро деградировали, растеряли знания и технологии — и в результате до наших дней дожили лишь «звёздные обручи», да и то, далеко не все.
Эта теория, безусловно, эффектная, основывалась только и исключительно на вольном толковании немногих фрагментов символов с поверхности «звёздных обручей», которые удалось расшифровать. Конечно, у Леднёва нашлись единомышленники, готовые с пеной у рта отстаивать его идеи — но чтобы убедить научное сообщество и руководство проекта
«Великое Кольцо» требовалось нечто поубедительнее. Так что вся надежда в Валеры была теперь на то, что удастся-таки вскрыть полость на Энцеладе и, в первую очередь, на гигантском обруче. Там он рассчитывал найти подтверждение своей теории — чтобы, воспользовавшись полученными знаниями, открыть человечеству путь к звёздам…Всё это я слышал много раз, ещё на Земле, до отлёта «Зари», и меньше всего хотел сейчас навлечь на себя очередную лекцию. А потому — постарался перевести разговор на другую тему.
— Да бог с ним, с «обручем», никуда он от вас не денется. Ты лучше расскажи, что там Серёжка учинил?
— Так я и рассказываю! — ответил астрофизик. — Понимаешь, прежде, чем начать зондировать «обруч», нужно установить приборы на его поверхности. Сверлить металл «обруча» дело пустое, магнитные крепления тоже бесполезны — не магнитится он, хоть ты тресни! Использовать тросы тоже нельзя, выступов на поверхности, за которые можно было бы зацепиться, присоски в вакууме бесполезны. Мы даже пытались приморозить контейнеры к поверхности обычной водой — но увы, ледяная подушка быстро разрушается в процессе зондирования. Вот и крутись, как хочешь!
Я тяжело вздохнул. Беда с этими энтузиастами от науки им только дай оседлать любимую тему…
— Это всё понятно, Валер, но при чём тут мой стажёр?
— Как это при чём? Он ведь и нашёл способ, как крепить приборы на «обруче»! Откопал, понимаешь, на складе ремонтного оборудования полтора десятка двадцатикилограммовых канистр с полимерным клеем и предложил их использовать. И, представляешь — сработало! Теперь ставим контейнеры под приборы, завтра должны запустить программу исследований…
— Метод Федьки Лба! — усмехнулся я, припомнив эпизод из любимого фильма. — Ну, Серёга, ну молодец! А остальным позорище, в особенности Середе. Склады ремоборудования — его вотчина, должен был догадаться!
— Так клей-то предназначен для крепления плиток термозащиты на кораблях при полётах в атмосфере! На «Зарю» канистры попали случайно, в описи материалов не значатся, на складе их засунули в дальний угол, заставленный какими-то ящиками. Витька туда и не заглядывал, а твой стажёр не поленился — раскопал накладную, перевернул склад вверх дном и нашёл-таки!
— Молодчина Серёжка! — с удовольствием повторил я. — А ты — чтобы сегодня же сделал запись у него в дневнике практики! Парню ещё отчёт сдавать, пригодится!
— Не вопрос! — Леднёв широко осклабился. Кстати, о практике — парень на редкость умело работал на поверхности «обруча». Может, отпустишь его со мной на станцию «Лагранж»? Понимаешь, зондировать эту громадину можно долгие годы, и ничего так и не найти — а на Энцеладе место уже известно, площадка удобная, жилые балки рядом, энергостанция осталось только подобрать резонансные частоты и вскрывать! Опыт у твоего стажёра имеется, он ведь тогда и нашёл панель с люком, и будет только справедливо, если он же её и вскроет. К тому же, на «Лагранже» сейчас ещё двое из их группы — вот вместе и закончат практику. Согласен?
Раздумывал я недолго.
— Только куратором практики запишем тебя, Зурлову и без него забот хватает. Да и характерами они не сошлись, как мне показалось…
— Договорились. — согласился астрофизик. — «Заря» пока остаётся в Поясе, а мы отправимся на «Лагранж» на Тихо Браге, он завтра прибывает с Земли с группой специалистов-тахионщиков. Лёш, может, и ты с нами? Там сейчас будет очень интересно.
…Вот кто-бы сомневался, что именно этим дело и закончится!.
— Извини, Валер, у нас другие планы.
— Ясно… — он кротко вздохнул. — Значит, и Юльку, с собой заберёшь?
— Заберу, уж извини. Пора сделать паузу в наших внеземельных скитаниях, доучиться, а там видно будет. Да и с личной жизнью пора определяться…
— Эгоисты вы оба, вот что! — буркнул Леднёв. — Никакого понимания текущего момента! Личная жизнь у них… А мне что прикажешь делать? На твоей Юльке, если ты не в курсе, почти вся вычислительная работа — кем её заменить?
— Владой. Ей давно прочат большое будущее в математике. После того, как её выперли из «юниорской» программы, девчонка пошла в МГУ, на мехмат — и, насколько мне известно, вполне оправдывает ожидания. Включи её в свою группу стажёром — подготовишь, обучишь вашей специфике, будет тебе новый сотрудник… сотрудница, то есть.