Этот мир не выдержит меня. Том 5

— Я… ты… мы… это… там… — Гвар попытался вступить в диалог, однако связная речь пока что давалась ему с большим трудом.

Физическая усталость, неожиданное падение, боль и страх лишили его способности изъясняться членораздельно. Так бывает, при сильном стрессе.

— Спокойно, — я присел рядом, вытянув из ножен чёрный кинжал. — Лежим тихо, лишний раз не дёргаемся, на вопросы отвечаем коротко, ясно и по существу. Кивни, если понял.

Никаких угроз, никаких криков, никакого насилия — чрезмерное давление могло сломать и без того напуганного паренька. Однако он должен был понимать всю серьёзность ситуации. И демонстрация оружия — спокойная, ненавязчивая — подходила для этих целей лучше всего.

Гвар судорожно кивнул. Он не спускал испуганного взгляда с блестевшего на солнце клинка.

— Ты один? — коротко спросил я.

Гвар снова кивнул.

— Оружие есть?

Гвар быстро замотал головой.

— Говорить можешь?

Гвар подумал пару секунд, а затем неуверенно кивнул.

— Тогда говори, — спокойно произнёс я, глядя в испуганные глаза парня.

— Я… я бе-бе-бежал за тобой, — с лёгким заиканием сообщил Гвар.

— Это я и сам понял, — усмехнулся я. — Зачем?

— Прощения по-по-попросить хотел, — Гвар судорожно сглотнул. — За брата… За Альба, то есть…

Парнишка выдохнул — так, словно сбросил с плеч тяжеленный груз. Судя по взгляду, он говорил совершенно искренне.

Удивительное дело. Я ожидал всякого — слежки, нападения, угроз… Но вот чего в списке ожидаемого точно не было, так это извинений.

— Не знали мы, что он с лихим людом спутался, — продолжил Гвар уже без заикания. — Никто не знал! Ты не думай, Феликс, мы всё, что по обычаю положено, сделали… Нет в нашем роду больше Альба! Отец клок его волос, который с детства хранил, в печи сжёг, а мать обещала имя Альба навсегда забыть!

Радикальный подход, ничего не скажешь. Нет, Альбу, который сейчас тихо и спокойно отдыхал в безразмерной крабьем желудке, от такой «анафемы» было, конечно, ни холодно ни жарко, но суровость его родни впечатляла. Общее превыше всего, а того, кто это самое общее предал, ждало лишь забвение…

Вроде бы всё правильно, но что-то внутри меня протестовало против такой концепции. Я не был завзятым индивидуалистом — наоборот, служба в армии, да и вся советская юность привили мне чувство коллективизма, однако столь поспешный «суд» над Альбом казался мне чем-то неправильным.

Идеалистом, который готов давать второй шанс каждому провинившемуся, я тоже не был. Во взрослой жизни нет «вторых шансов», и предатель должен быть наказан, причём наказан сурово… Но выносить «приговор» кому-то из своих близких только на основании чьих-то слов, я бы не стал. Пусть даже это слова самого фильдеперсового из всех графьёв на планете.

Не то чтобы я вдруг проникся нежными чувствами к психопату, собиравшемуся изнасиловать мою сестру, совсем нет. Сдох и славно — туда ему и дорога. Если бы мне понадобилось снова организовать для Альба путёвку на тот свет, я не стал бы колебаться ни секунды. Однако «забирать» у матери память о сыне как-то не входило в мои планы…

Впрочем, что сделано, то сделано. Да и со своим уставом в чужой монастырь, как известно, лучше не лезть. К тому же сложившаяся ситуация, в общем-то, играла мне только на руку. Теперь, когда Альба посмертно вычеркнули из семьи, мести со стороны его родичей можно было не опасаться. Сплошные плюсы… Но нутро всё равно жёг какой-то неприятный огонёк.

— Это всё? — негромко спросил я, спрятав чёрный кинжал в ножны.

Гвар, смотревший на меня глазами побитой собаки, нерешительно пожал плечами. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но не был уверен, стоит или нет.

— Говори, — я подбодрил парня, а затем с улыбкой добавил: — Не бойся.

— Я и не боюсь! — Гвар отреагировал так, как и положено пацану: — Пару дней назад у деревни какие-то люди вились…

— Что за люди? — насторожившись спросил я. Жизнь научила, что ничего хорошего от «каких-то людей» ждать обычно не стоит.

— Не знаю, — Гвар качнул головой. — Пришлые, чужие… Двое их было.

— Чего хотели?

— Да не знаю, — снова ответил Гвар. — Говорили, что зерно покупать будут, как урожай соберём. Всё ходили-бродили вокруг, но к старшим не лезли, с молодыми больше общались…

Я прищурился. Зачем разговаривать с молодёжью, которая ничего не решает? Реальным покупателям — совершенно незачем. А вот членам оперативного отряда, собирающим разведданные — строго наоборот. Там, где взрослые не скажут ни слова, юная поросль разболтает всё… Всё и даже чуточку больше.

— О чём вы разговаривали? — спросил я.

— Да не знаю, — уже в третий раз сказал Гвар. Сказал и поморщился. — Обо всём! И про девок, и про рыбалку, и про то и про другое…

Всё правильно. Информацию собирают именно так — не конкретными вопросами на интересующую тему, а потоком, вычленяя из вала бесполезных данных крупицы нужных сведений. По-другому никак.

— Мы с пришлыми не очень говорить любим, — продолжил Гвар. — Сам знаешь… Но с этими почему-то всё как-то легко было.

Ничего удивительного. Хороший оперативник «впитывает» информацию как губка, и объект разработки сам спешит поделиться с таким благодарным слушателем слухами, байками и новостями…

В общем, никаких сомнений у меня не осталось. Покупка зерна — это всего лишь легенда, а сами «покупатели» — чьи-то глаза и уши.

Вопрос только в том — чьи?

Глава 2

Я несколько долгих секунд обдумывал ситуацию, не спуская взгляд с Гвара. Парнишка, по-прежнему лежавший на земле, явно нервничал — он ёрзал и не знал, куда деть руки. Ничего удивительного, любой на его месте чувствовал бы себя не в своей тарелке.

— Соберись! — я щёлкнул пальцами прямо перед носом Гвара. — Как выглядели эти люди?

— Да как выглядели, — парень вздрогнул от неожиданности. — Люди как люди… Обычные, как все…

— Если они такие обычные, то зачем ты решил про них рассказать? — задал закономерный вопрос я.

Гвар шумно выдохнул и пожал плечами. Похоже, он сам до конца не понимал, для чего начал этот разговор.

— Соберись, — повторил я. — В них было что-то такое, что показалось тебе неправильным. Осталось только понять, что именно.

— Да не знаю… — уже в который раз произнёс Гвар.

Его взгляд скользнул в сторону, но я снова щёлкнул пальцами, чтобы сконцентрировать внимание парня на себе. Нельзя позволять ему разрывать зрительный контакт.

— Думай, — я не кричал, но говорил резко, отрывисто. — Вспоминай.