Этот мир не выдержит меня. Том 5

А значит, ему по-прежнему можно доверять.

Выждав секунду, Фольки резко развернулся, намереваясь уйти по-английски, не утруждая себя долгими и ненужными прощаниями. Однако, сделав всего шаг, он замер на месте как вкопанный. Причиной столь резкой — если не сказать экстренной — остановки стала всего одна моя фраза.

Одна, но весьма многообещающая. По крайней мере, для падкого до денег северянина.

— Ты получишь золотой, — негромко произнёс я.

Фольки снова повернулся ко мне лицом. В глазах читалось недоверие, смешанное с радостным предвкушением.

— Целый золотой дукат? — на всякий случай уточнил он.

— Целее не бывает, — усмехнувшись, подтвердил я.

Золотой — сумма по здешним меркам, мягко говоря, не кислая, однако жалеть о столь серьёзных тратах было глупо. Во-первых, Фольки действительно заслужил поощрение, а во-вторых, «наследства», оставшегося после Короля нищих, должно хватить на любые текущие расходы. Главное, успеть наложить на него свою лапу раньше, чем это сделают другие желающие.

А в том, что они будут, я ни капли не сомневался.

— И ты пойдёшь со мной в город, — добавил я, — где тебя ждёт холодное пиво, горячая еда и на всё согласные женщины с не самыми высокими моральными принципами.

Услышав столь приятные слова, Фольки повеселел. Он даже пахнуть стал чуточку лучше. Хотя, возможно, дело было в том, что моё обоняние сдалось под натиском бесконечной вони.

— Условие только одно, — сообщил я.

— Справедливо, — Фольки кивнул. — Один золотой, одно условие… Говори!

— Ты перестанешь изображать из себя оскорблённую в лучших чувствах невинность и, наконец, доложишь о том, что произошло, пока меня не было.

— Доложу, чего же не доложить? — Фольки расплылся в улыбке. — Я всегда знал, что наши пути, сойдясь раз, уже не разойдутся… Копьё вернёшь?

Я подцепил древко носком и подбросил это подобие оружия вверх. Северянин ловко поймал его, крутанул в руке, а затем снова повесил на плечо. Улыбка мужчины стала ещё шире.

Следующие полчаса Фольки обстоятельно рассказывал мне о тех трудовых подвигах, которые он совершил в мою честь. Слушать про вырытые им ямы, которые оказались так глубоки, что запросто могли посоревноваться с Кольской сверхглубокой, и возведённые шалаши, не уступавшие качеством лучшим дворцам Его Императорского Величества, было слегка утомительно. Однако, закончив самовосхваление, северянин поведал-таки кое-что интересное.

Оказалось, что после моего загадочного исчезновения всё чуть было не пошло прахом. Часть набранных людей разбежалась, другая часть стала выяснять, кто достоин занять место командира, а некоторые просто перепились, устроив попутно пару-тройку дебошей. Однако ситуацию под контроль сумел взять Марк.

Он приструнил самых дерзких, вернул в строй тех, кого ещё можно было вернуть, и прилюдно наказал тех, с кем работать было уже никак нельзя. Опорой в этом нелёгком деле стали те самые рабы, которые прошли с Марком недолгую, но очень интенсивную битву под Древними сводами. После бойни, организованной Королём Нищих, их осталось не так уж много, однако даже горстка людей — это грозная сила. Особенно, если они готовы идти за своим лидером до конца.

В общем, Марк навёл некоторый порядок, но ситуация снова могла обостриться в любой момент. Никаких полномочий — кроме полномочий силы — у него не было, ведь графская билья, разрешавшая набор отряда, находилась у меня. А значит, появление «оппозиции», которая захочет разобраться с «узурпатором», было всего лишь вопросом времени.

И Марк не хуже меня понимал, к чему всё может прийти. Именно поэтому он отправил значительную часть людей сюда, в гости к Фольки. На природе всегда есть чем заняться, а занятой солдат менее склонен к бунту, чем тот, который без конца слоняется по городу, подогревая своё безделье конскими дозами алкоголя. Правильное решение. Я и сам на месте разведчика поступил бы так же.

— Что в городе? — коротко спросил я.

— В городе весело, — Фольки растянул губы в улыбке, обнажив крепкие белые зубы. — Вся грязь поднялась со дна и вылезла на улицы… Горожане, как водится, обосрались со страху! Да так сильно, что вонь стала беспокоить самого графа, и он отправил на подмогу жителям полсотни всадников…

Что же, ничего удивительного. Мой вояж под Древними сводами здорово взбаламутил тухлое озерцо здешней преступности. Для кого-то открылись окна возможностей, кто-то почувствовал воздух свободы, когда Короля Нищих вдруг не стало, а остальные просто не знали, что делать, и принялись развлекаться так, как умеют. Грабежами, разбоями и насилием.

— А всадники, — с хохотом продолжил Фольки, — кого порубили, кого пожгли, а кого конями растоптали! Говорят, кровь текла по улицам как река, пока не смыла всю плесень. Не знаю, сколько среди той плесени оказалось достопочтенных горожан, всадники-то в шлемах своих не видят ни хрена, так что наверняка кого-нибудь не того зарубили сдуру… Но таков путь — кому суждено от стали сдохнуть, тот точно от запора не помрёт!

Предполагаемые жертвы среди мирного населения северянина совершенно не смущали. Он относился к чужой смерти философски, без лицемерного сочувствия и чрезмерного пиетета. Впрочем, как и к своей, что было довольно честно.

Кровавая река, бегущая по улицам — это, понятно, художественное преувеличение, однако обстановка в городе явно оставляла желать лучшего. Скоропостижная кончина Короля Нищих стала серьёзным ударом для всей организованной преступности, но вместе с тем она же дала толчок беспорядкам… Вот такая вот диалектика.

Подземный самодержец, при всех своих недостатках, обеспечивал какой-никакой порядок «на районе». Теперь, когда образовался «вакуум власти», многие хлебнут горя. И в этом была толика моей вины.

Нет, посыпать голову пеплом я не собирался. Как и впадать в уныние. Тем более, это не я вышел на улицы, чтобы грабить и убивать, и не я так ловко устроил зачистку города, что в результате неё пострадали невинные люди.

Однако последствия своих действий нужно осознавать, иначе можно утратить связь с реальностью. А это в нашем деле равносильно смерти.

— Так что город бурлит, — подвёл итог Фольки, — как чан с разогретым дерьмом… И брызги того дерьма долетают даже досюда.

— О чём ты? — я прищурился. Слова северянина мне не понравились.

— Да ходили здесь какие-то, — неопределённо махнул рукой мой собеседник. — Двое. Смотрели, вынюхивали…

Интересно. Не друзья ли это тех славных парней, о которых мне рассказывал Гвар? Интуиция буквально вопила, что моё предположение очень недалеко от истины.

— Когда?

— Вчера, после полудня.

— И? — спросил я. — Что с ними стало?

— Доходились, — коротко ответил Фольки.

Что же, ничего удивительного. Если шастать вокруг деревни можно относительно безопасно, то рядом с военным лагерем такие прогулки обычно заканчиваются крайне печально.