Этот прекрасный свободный мир...

– - Посмотрим...

– - Конечно, посмотрим, -- согласилась Мойра.
– - Вот когда Черч велит тебя выпороть, тогда и посмотрим. Да ты неделю не сможешь сидеть...

– - Пропусти, -- Роберт оттолкнул Мойру и пошел прочь.

– - И не думай, что я тебя пожалею!
– - крикнула вслед девушка, но потом подумала, что если у Бобби хватит ума приползти к ней поплакаться, она, так и быть, проявит снисхождение и жалость. Хотя Бобби и был редкостным дураком, Мойра признавала, что он весьма недурен собой.

 ***

Свадьба Томаса Лонгвуда и Марши Смит была самым запоминающимся событием сезона. Хотя в столичной мэрии и церкви присутствовали только самые близкие друзья молодых -- и Рассел Брук в их числе -- свадебный бал собрал всю элиту свободного мира. По общему мнению, молодые идеально подходили друг другу, символизировали безграничные возможности Свободного мира, а Марша Лонгвуд была прекрасна и величественна как королева.

Рассел Брук, за два дня до свадьбы успевший избавиться от приставки "алиен" и дополнения к имени "де Стейт", чувствовал небывалый душевный подъем и с трепетом вслушивался в громкие и славные имена:

– - Консул Стивен Томпсон... консул Вильям Стейтон III... консул Марвин Торнтон... директор Картрайт... директор Мэтьюс... директор Проксмайр... директор Палмер... директор Сполдинг... секретарь Форсайт... сенатор Данкан... сенатор Иглтон... сенатор Робертс... сенатор Дженкинс... сенатор Томпсон... сенатор Клементс... сенатор Макмартин... сенатор...

Бруку казалось, что от этих людей волнами исходят энергия и напор. Он мог руку дать на отсечения, что элита его нового мира не знала, что такое безделье и прожигание жизни. Эти люди не жалели своих сил на благо свободного мира, и находиться среди них, принадлежать к ним было необыкновенно приятно. Сейчас Брук по-новому смотрел на полученные недавно полные гражданские права и думал, что обязан отблагодарить общество за предоставленные ему возможности.

Музыканты заиграли вальс и на середину зала одна за другой начали выходить пары.

– - Посмотрите, какая красивая женщина, -- шепнул кардиохирург на ухо Милфорду.
– - Как вы думаете, она не будет возражать, если я приглашу ее на танец?

– - Господь с вами!
– - остановил порыв друга Милфорд.
– - Это же Эллис Дженкинс... Ну да, вы же ее не знаете... Редкостная стерва хоть и выглядит как ангел. Как сенатор она, конечно, выше всяких похвал, но как человек -- помилуй Бог... К тому же... видите вон того мужчину? Да-да, того, что приглашает ее танцевать? Надо же... пошла...
– - поразился врач и покачал головой.
– - Значит, завтра они непременно поругаются. Так вот, это сенатор Томпсон. У них уже много лет идет война -- скорей бы они поженились и перестали морочить людям головы...

– - Странно, -- заметил Брук, разглядывая сенатора, -- мне кажется, я его где-то видел.

– - Видели-видели, -- подтвердил Милфорд, -- только не его, а его деда -- в учебнике по истории нашего мира. Он младший внук Великого Томпсона и действительно чем-то на него похож. Так что не ссорьтесь с Томпсонами и не связывайтесь с Эллис Дженкинс. Здесь достаточно красивых женщин и без нее.

В том, что красивых женщин на балу много, Рассел Брук убедился через несколько минут. Женщины были очаровательны и даже умны, и последнее поразило кардиохирурга в самое сердце. Ему редко приходилось встречать женщин, которые умели бы говорить о чем-либо, кроме тряпок и мужчин, но при этом не выглядели бы истеричками и феминистками. Здешние женщины умели слушать, а их замечания всегда попадали в цель. Впервые в жизни Брук не скучал на светском рауте и не испытывал тайного негодования на бездельников, которые даже безделье и то не умели обставить достойно и красиво.

Музыка бушевала, участники бала были веселы и остроумны, Брук был счастлив. Со смущенным видом кардиохирург принял благодарность сенатора Данкана, станцевал тур вальса с директором Палмер -- удивительно элегантной и обаятельной женщиной, был представлен младшей дочери консула Торнтона и обменялся парой слов с сенатором Томпсоном. Когда поздно вечером молодые под аплодисменты собравшихся покинули бал для первой брачной ночи, Брук от души пожелал им счастья и жалел лишь об одном, что этот прекрасный вечер закончился.

Пьяный без вина -- потому что несколько коктейлей были не в счет -- Брук вместе с Милфордом вышел из зала арендованного отеля, чтобы пройтись пешком и привести в порядок мысли и чувства.

– - Хороша!
– - проговорил, наконец, Милфорд.
– - Нашего директора можно только поздравить...

– - Да, -- согласился Брук.
– - Я помню Маршу Смит... еще когда нас вытащили из воды... Какое самообладание... какое достоинство... Нет, все же у вас удивительный мир! Не могу представить, чтобы в Америке директор иммиграционной и таможенной полиции женился на... к примеру, на нелегальной иммигрантке-мексиканке...

– - Рассел, все ошибки старого мира мы оставили там -- в старом мире!
– - торжественно провозгласил Милфорд.
– - Нам они -- не-нуж-ны. Уж если так получилось, что к нам попадают люди, то о них надо за-бо-тить-ся! И мы за-бо-тим-ся... это наш долг! Вы замечательный человек и я горжусь дружбой с вами... А доктор Картрайт? Какой инженер... А Марша Лонгвуд... ну, это вообще особый случай... Или наш глава... У нас каждый получает то, что ему необходимо... и работает там, где может...

– - Кстати, чуть не забыл, -- Рассел Брук даже встал посреди улицы.
– - А как там Роберт Шеннон? Он смог, наконец, адаптироваться?

– - Смог, смог...
– - успокоил Милфорд, -- хотя и не так, как вы. А что делать?.. Мы старались, но не все похожи на вас... Он сейчас под опекой семьи... Любители искусства... очень заботливые люди... У него есть все, что ему необходимо -- холсты, краски и эти... как их там -- кисти... и никаких забот... Все заботы на опекунах, а он в благодарность немного помогает им по хозяйству...

– - Я так и думал...
– - пробормотал Брук.
– - Не хотел настраивать вас против Шеннона... но... ходили слухи, будто за него все решал дед... Неудивительно, что и здесь он предпочел спрятаться под чье-то крылышко... Ну и черт с ним -- с Шенноном!
– - заключил кардиохирург.
– - Не хочет отвечать за себя -- пусть сидит под опекой! Мы с вами не таковы!

– - Не таковы, -- подтвердил Милфорд.
– - Нам не нужна опека...

– - И не говорите, -- согласился Брук и тепло попрощался с другом, обнаружив, что дошел до дома.

Только ложась спать, кардиохирург вспомнил, что так и не спросил Милфорда, что необходимо для приобретения прав опеки над питомцами и как лучше выбирать "домашнюю мебель". Лицезрение счастливой свадьбы убедило Рассела Брука в необходимости свить собственное гнездо. Именно этому делу кардиохирург и собирался посвятить ближайший месяц.

 ***

Что бы ни утверждал доктор Черч, Роберт не хотел тянуть с написанием картины, но и не желал проваливать тест. В сутках по-прежнему было двадцать четыре часа, так что надежды на свободу, угроза порки, притягательность красок и капризы Рейберна кого угодно могли свести с ума, и все же Роберт нашел выход из ситуации -- сократил время сна. Теперь он спал по пять часов в сутки, но работа двигалась.