Этюды, картины с целины

— В свете сегодняшних… достижений, — Полозов выделил последнее слово с убийственным сарказмом, — мы на месте приняли решение о дополнительной подготовке. Учитывая, что из-за неисправности артефакта мы даже не видели всю глубину вашей некомпетентности…

— Что, — Северов недоверчиво посмотрел на нашу группу, — даже Волконский не смог убить ни одной твари?

— Он убил пятерых! — подал голос Костя.

— Нет тела — нет дела, — отрезал Полозов. — Пустой звон.

— С завтрашнего дня, — торжественно объявил Северов, — вы будете проходить дополнительную подготовку… — он сделал драматическую паузу, — у академика Громова.

По толпе студентов прокатился единый стон.

— Каждый день! — добил Полозов. — Физические тренировки!

— Неееет! — взвыли первокурсники.

— А теперь расходитесь! — рявкнул Полозов. — Завтра первое занятие, и даже не думайте отлынивать!

Студенты поплелись к общежитию, понурые как стадо побитых собак.

Я уже собирался уходить, когда почувствовал легкое прикосновение к плечу. Ирина. Её темные глаза смотрели с каким-то особым интересом:

— Дим, — она понизила голос. — А ты уверен, что было правильно оставлять твою нежить там, в Пригорье?

— А куда её девать? — я пожал плечами. — Не с собой же в академию тащить.

— Ну… — она чуть улыбнулась. — Можно было отправить к моему дедушке. И твоего питомца тоже.

Наконец-то. Столько ходила вокруг да около, а теперь сама завела этот разговор.

— Вот как? — я внимательно посмотрел на неё. — А расскажи-ка поподробнее, что это за дедушка такой…

Глава 4

Я лениво ковырял ложкой в тарелке с гречкой и тушенкой, размышляя о том, как подозрительно спокойно прошла эта неделя. Сегодня возвращается последняя тридцатка первокурсников с практики в Пригорье, и, судя по довольным рожам преподавателей, у них все прошло просто отлично. В отличие от нас…

«Самая провальная группа за последние пять лет» — так нас окрестил Полозов. И ведь действительно — у последующих групп и хрустальные шары работали как часы, и твари попадались на каждом шагу, и система подсчета очков функционировала безупречно. А мы… эталон некомпетентности, позор академии.

Я отправил в рот очередную порцию гречки. На вкус — как картон. Впрочем, может это просто настроение такое — меланхолично-параноидальное.

Не может быть все так гладко! Семь дней абсолютного штиля… это неправильно, нелогично, противоестественно.

В моем мире должен быть баланс. Если неделю ничего не происходит, значит где-то копится такой заряд неприятностей, что мало не покажется. По всем законам жанра сейчас должны как минимум восстать полчища нежити. Или в небе появится дракон, который начнет выжигать академию. Или… да что угодно!

Я перевел взгляд на Костю, который с энтузиазмом голодного вурдалака уничтожал содержимое своей тарелки. Вот кому хорошо — никаких душевных терзаний, только еда и сон. Хотя нет, я не прав — на тренировках он пашет как проклятый. И ведь есть результат — вчера даже умудрился на долю секунды материализовать что-то похожее то ли на рукоять эфирного меча, то ли на дубинку.

Интересно, что там бес накопал в библиотеке. Если найдет способ стабилизировать его, у Кости может появиться настоящее родовое оружие. Было бы неплохо… а то как-то совестно что я его в вурдалака превратил.

Внезапно тишину столовой разорвал тяжелый вздох — Костя уныло смотрел в пустую тарелку, как брошенный щенок. Его физиономия выражала такую вселенскую скорбь, что я не выдержал и пододвинул ему свою порцию:

— Держи, доедай. Все равно в горло не лезет.

Лицо друга мгновенно просияло. Он схватил ложку и набросился на еду с таким энтузиазмом, словно не ел неделю.

— Твою мать, — пробормотал я, наблюдая как исчезает гречка. — Ты хоть жуешь? Или сразу в желудок телепортируешь?

— Мне нужно много энергии, — прочавкал Костя. — Я растущий организм!

Костя подавился и закашлялся. А я продолжил размышлять о подозрительно спокойной неделе. Что-то назревает, я нутром чую. И когда оно грянет… твою ж мать, как же скучно! Хоть бы кто-нибудь попытался меня убить, что ли. Или похитить. Или проклясть. В конце концов, я не для того переродился в этом мире, чтобы просиживать штаны на лекциях!

А ведь скоро зачеты… нет уж, лучше армия нежити. По крайней мере, с ней все понятно — встал, упокоил, лег спать. А тут… конспекты, билеты, нервные преподаватели.

Входная дверь столовой распахнулась, и я застыл с кружкой у рта. В проеме показалась Катя, и, признаться, на секунду даже у меня, родного брата, перехватило дыхание. Обтягивающие чёрные джинсы, высокие замшевые ботфорты на шпильке делали её ноги бесконечными, весь образ завершала водолазка, которая была ей как вторая кожа.

Демоны… а она умеет произвести впечатление… я наблюдал, как волна шепотков прокатывается по столовой.

Рядом с ней, семенил Ефим. Его взгляд метался между лицом Кати и полом — классическое поведение влюбленного идиота. И ведь не первый месяц уже таскается следом как привязанный.

С нескрываемым интересом я наблюдал за реакцией окружающих. Забавно — студенты, еще минуту назад увлеченно поглощавшие свои обеды, чуть ли не вскакивали, приветствуя мою сестру. Кто-то почтительно кивал, кто-то торопливо вскакивал и отодвигался, освобождая проход. Что ж, не зря судьба занесла меня именно в семью Волконских.

Ну все, сейчас начнется! Наверняка уже наслышана о нашем «блестящем» выступлении на практике. Интересно, с чего начнет — с сарказма или сразу перейдет к убийственной критике?

— Не занято? — Катя остановилась у нашего стола, небрежно положив руку на спинку свободного стула

— Присаживайся, — я окинул её нарочито критическим взглядом. — Хотя в таком виде ты создаешь нездоровый ажиотаж среди местного мужского населения. Имей совесть, сестренка — у некоторых и так проблемы с концентрацией!

Костя, до этого момента увлеченно поглощавший мою гречку, поднял голову на голос и… поперхнулся, да так эпично, что я едва сдержал смех. Каша частично вернулась через нос в тарелку, частично застряла где-то на полпути.

— Твою ж… — просипел он, судорожно хватаясь за салфетку и пытаясь одновременно вытереть нос, прокашляться и не пялиться на Катю. Получалось так себе.

Краем глаза я заметил любопытную деталь — рыжие близнецы, уже направлявшиеся к нашему столу с подносами наперевес, синхронно развернулись, словно по команде. Их лица мгновенно окаменели, а походка стала нарочито небрежной, когда они потопали в противоположный угол столовой. Интересно… что такая реакция может означать…