Этюды, картины с целины

Хлопок – отлетает вбок рычаг!

Рывок – и граната скрывается в колодце. Падаю ничком на землю.

– Ложись!

Бух!

Со свистом прорезают воздух осколки – пронесло… нет там никого, даже птиц не видно.

Поднимаюсь на ноги. Эх, Гнат, Гнат… ладно, промолчим.

– Пошли!

Чпок!

Уже нырнув за колодец, начинаю соображать – что произошло?

Пуля?

Ну да… я как раз на ноги встал, вот стрелок и промазал. Кстати говоря, ненамного промазал-то, всего чуток пуля мимо моей башки промахнулась. Вот бедному Гнату и досталось напоследок. Ну да ладно, с него не убудет уже.

А где же мои сопровождающие?

Из-за угла ближайшего дома выглядывает толстый ствол ВСС – это первый.

Второго не вижу, но, надо полагать, и пулеметчик уже где-то заныкался.

Ладно. Это все, конечно, здорово, но мне-то что теперь делать? Выстрела я не слышал, точнее – не разобрал в той трескотне, что отовсюду доносится. Поди, догадайся теперь какой из этих выстрелов твой?

Надев на ствол каску, приподнимаю её над краем колодца.

Никакой реакции.

Шальная пуля?

Сомнительно что-то…

А если так?

Сдернув с разгрузки дымовую гранату, запускаю ее между колодцем и предполагаемым местонахождением стрелка. Увы, определить таковое могу чисто умозрительно, основываясь, в основном, на точке попадания пули. Слева, по отношению ко мне, джип Бориса, он почти весь обзор с той стороны закрывает. Зато справа – обзор превосходный. А вот с обоих боков какие-то полуразрушенные постройки торчат. На первый взгляд, позиция удачная, так то – на первый! Я-то знаю, чего в эти развалины понапихано…

Стоп!

Спереди выстрел был! С другой стороны полулежащего Могилу почти и не видно.

Подождать? Пока разгорится дым, сделав невозможным любое визуальное наблюдение, и улизнуть. Пусть стрелок пасет колодец, мне он без надобности. Вода у меня во фляге есть.

Бамс!

Хлопнула граната из подствольника – меня выкуривают из-за укрытия. А фигово это! Положат мне сюда такой вот «огурчик» – и копец…

Откуда-то сзади рыкает пулемет, трассеры низко проносятся над землей – со стены одного из домов взметается пыль. Оттуда выстрел был?

Там снайпер вместе со вторым номером!

Снова рация.

– Здесь Гриф! Зажат стрелками на площади, около колодца. Яркий (позывной Могилы) убит. Огонь по мне ведут из дома с синей крышей, напротив колодца! Прошу поддержки огнем!

Неспортивно?

Ну, это с какой стороны посмотреть…

Вывернувшаяся откуда-то сбоку БМП дает короткую очередь по дому – от фасада летят кирпичи. Ещё очередь… и бронемашина скрывается в дыму, уходя в боковую улочку. И на том спасибо!

А я – уже не за колодцем, перевожу дух. Выглядываю за угол.

С полуразобранного пушкой чердака свисает человек. Вижу только голову и плечи. Обычный камуфляж… стоп… на нем разгрузка черного цвета! У меня в отряде так никто не одевается!

Но этот видок мне знаком… и даже более того. Так были одеты оба моих телохранителя.

Ветерок ерошит светлые волосы – это не снайпер, второй номер. Санек, который у нас меткий стрелок – рыжий. Стало быть, по крайней мере, подствольника можем не опасаться…

Делаю знак своим сопровождающим, и мы все, прижимаясь к домам и заборам, бегом пересекаем площадь. На бегу один из них бросает в сторону разбитого дома ещё одну дымовую гранату, теперь тут ориентироваться можно разве что на ощупь…

Вот и обрушенная снарядами стена, под ногами хрустит битый кирпич, ещё какая-то хрень.

Стон!

Наверху, на разрушенном чердаке. Это явно не второй номер, тот где-то в сторонке быть должен. Пальцы ощупывают разгрузку, откинуть клапан, кольцо долой – пошла, родимая!

– Бойся!

Ныряем под прикрытие ближайшей стены.

Бух!

Истошный вопль бьет нас всех по ушам!

Хлопок капсюля-воспламенителя – и вторая граната отправляется по известному адресу.

Бух!

Как ножом обрезало крик.

А ведь «мои» телохранители имели возможность слышать наш эфир. И знали (во всяком случае, могли предположить), что на призывы своего зама я, скорее всего, приду… там меня и встретят, такого сердобольного.

Встретили… Только вот малость просчитались… На бобра капкан ставили – а туда медведь попал. Забыли парни, что весь наш отряд ещё считает меня своим атаманом? Напрасно… вот броня-то отрядная и помогла!

– Ходу!

И снова хрустят под ногами обломки кирпичей и битое стекло – неизбежные спутники любого городского боя. Бормочет динамик рации – бой перешел уже в почти неконтролируемую фазу. По правде сказать, перевес все-таки на нашей стороне, большинство очагов сопротивления уже уничтожено. Но где-то ещё грохочут пулеметы – «местное население» отбивается отчаянно. Уже, как я понимаю из разрозненных докладов, не стоит речь об их прорыве куда бы то ни было, они просто подороже продают свою жизнь. Успеваю перенацелить пару групп – пусть возьмут под контроль покинутое нами сейчас место.

А в городе… там относительно тихо. Если, конечно, можно назвать все происходящее тишиной. Постреливают одиночные автоматчики, где-то работают снайперы… словом, бардак во всей его красе – все воюют против всех. Сотни заперлись на своих базах, охраняемые объекты ощетинились стволами, недвусмысленно намекая на нежелательность появления посторонних в радиусе поражения. А население… оно привычно предоставлено самому себе – защищайтесь, как хотите. И как можете… если, конечно, есть чем.

Оно и защищается – все сидят по домам, нацелив оружие на входную дверь. Ко мне – не суйся! Иди вон, соседа потроши, там есть, что взять…

Привычная и хорошо знакомая «хатаскрайность» – всё как всегда…

Пригнувшись, ныряю в пролом. Открываю зажмуренный заранее глаз, прикрывая второй – видимость сразу улучшается. Внутри полусумрак, света нет, только от проломов и разбитых окон падает немного света. Шторы тут тяжелые и плотные, даже взрыв не все сорвал. Так что с освещением здесь проблематично.

Вспыхнувший подствольный фонарь одного из сопровождающих высвечивает лежащего навзничь парня с автоматом в руках. А-а-а… узнаю – «сынок» старьевщика. Но автомат в его руках на старьё очень даже не похож – новехонек!

Ещё один, – тоже, надо полагать, «сынок»… или племяш, кто их там разберет? И тоже с автоматом.

Лестница – около ступенек скрючился мужик совершенно гражданского вида. Но – на полу, рядом с телом, валяется пистолет. Да-а-а… «мирное» тут население… нечего сказать!

Площадка второго этажа. Здесь разрушений почти не видно, и света здесь ещё меньше. Лучи фонарей пляшут по стенам, перекрещиваются, выхватывая то перевернутый стол, то чью-то ногу в армейском ботинке. Остро и кисло воняет взрывчаткой, ноздри щекочет запах пороха.