Этюды, картины с целины

– Как скажешь… – бригадир строителей снимает каску и стаскивает балаклаву. – И впрямь – легче стало!

Бронетранспортер подбрасывает на ухабах, и наш пленник приходит в себя.

– Вы сумасшедшие… неужели не понимаете, что вы сейчас делаете?! Что сейчас ломаете?! Чего вам всем не хватало?! – он почти кричит, напрягая связанные руки.

– О! Глянь-ка – голосок прорезался! – весело удивляется Петрович. – Да звонкий какой!

– Глупцы… – мотает головой бывший премьер. – Господи, какие же вы все идиоты! У вас могло быть всё! Вы понимаете – всё!

Старший группы качает головой.

– Да… а он и впрямь – такой вот баран, как про него говорили!

Приподнимаюсь и, сделав пару шагов, опускаюсь на сиденье напротив пленника.

– Не понимаем, говоришь? Туповат ты, братец! Совсем от жизни оторвался, в своем домике сидючи. Что ж думаешь, окромя бабок – так и других ценностей ни у кого нет? У таких, как вы – может, что и так. Очень даже в это поверить готов. Только вот беда для вас – не все такие! Есть и другие люди – и их большинство. Так там совсем про другие вещи думают и иного хотят. Нормального общения друг с другом, дружбы и взаимопомощи. Чтобы к соседу можно было бы просто так вечером зайти, а не с автоматом по улице топать, по сторонам озираючись. Просто работать – а не отжимать у других людей то, что ими честно нажито. Я вот из этого города родом, так сердце кровью обливается, глядя на то, во что его сейчас превратили!

– Война… – глухо бурчит серый кардинал Дикого поля.

– А кто её развязал? И зачем? Молчишь? Склероз внезапно долбанул?

Мой собеседник не отвечает.

– Тут ещё работы – на годы и годы! За вами разбирать и исправлять! И чистить! Надоело это всё – сил уже никаких нет! Сколько ещё можно стрелять да убивать?! Я просто жить хочу, как обычный человек, понял ты?! Я хочу жить дома!

Александр Конторович Башни над городом

Пролог

Рукою шаря, словно нищий, Прожектор нас в тумане ищет. Мы к вашим временным жилищам Спешим из тьмы. И у последнего порога Нам командир внушает строго, Что в небе нет ни звёзд, ни Бога — Есть только мы! А. Городницкий

Вынырнув из-за верхушек деревьев, окружавших посадочную площадку, вертолеты сразу же сбавили скорость, разворачиваясь для посадки.

Шевельнулись тонкие стволы пулеметов в дверных проемах, ощупывая летное поле и находящихся там людей. Но никто из встречавших даже не пошевелился — дело привычное… Здесь любая посадка и любой взлет происходили в обстановке, максимально приближенной к боевой. Поэтому никого уже давно не удивляло наличие среди прибывающих машин тяжеловооруженного вертолета огневой поддержки. Нормальное явление…

Когда летающие машины коснулись колесами земли, двигатели сбавили обороты, и гул винтов слегка притих. На траву спрыгнуло несколько человек. Двое привычных спецкурьеров со своими охранниками, парочка офицеров, возвращавшихся из отпуска и коренастый майор, вопросительно озиравшийся по сторонам.

Именно к нему и направились офицеры комендатуры, безошибочно выделившие среди прибывших пассажиров новичка, слабо знакомого со здешними реалиями. Как раз его они и должны были встретить, за всеми остальными давно уже прибыл транспорт, посланный из их частей.

— Сэр?

Майор обернулся, окинув взглядом подошедших.

— Майор Нефедофф, сэр?

— Да, это я.

— Первый лейтенант Малкин, сэр! — бросил ладонь к козырьку кепи первый из встречавших.

— Лейтенант Игельс! — приветствовал старшего офицера второй.

— Вы из комендатуры?

— Совершенно верно, господин майор! Присланы за вами. Позвольте ваши вещи?

— Только это, — Нефедофф кивнул на лежащий в траве стандартный «даффл».

Малкин ловко подхватил мешок с земли и, придерживая рукою кепи, чтобы его не сбило напором воздуха от ещё вращающихся винтов, повернулся к стоянке автомашин.

— Прошу вас, сэр! — указал рукою направление движения Игельс. — Нас ждет вон тот «хамви»!

И все офицеры поспешили к ожидающей автомашине.

Несколькими днями ранее… Где-то далеко от этих мест.

— И вы полагаете, что это самый удобный кандидат? — сидевший в кресле джентльмен перевернул несколько листов в стандартной армейской папке. — И чем же он вам понравился? Пока я не вижу в нём никаких особенных достоинств.

— Ну, — его собеседник, располагавшийся по другую сторону широкого стола, был настроен весьма благодушно. — Это вполне подходящий для наших целей офицер. Опытный — несколько лет службы в горячих точках. Джибути, Ливия, Ирак, Афганистан… так что для него будет не в новинку общение со всевозможными «атаманами». Прошел специальные курсы для служащих временной администрации в таких местах. Причем — не просто прослушал лекции, а даже был направлен туда повторно — для повышения квалификации! Как подающий надежды специалист.

— И в чем же он подаёт эти надежды?

— В Ливии капитан (тогда ещё он был капитаном) смог организовать работу местной полиции достаточным образом, чтобы они пресекли деятельность различных банд, которые терроризировали там всю округу. Он как-то ухитрился привлечь на свою сторону часть этих же самых бандитов так, что они стали с упоением резать своих бывших сотоварищей. С нашей стороны потребовалось совсем немного усилий. Так… по мелочи. Подбросили боеприпасов, устарелого вооружения… этого хватило.

— Ну… — почесал подбородок джентльмен, который сидел в кресле. — Ливия… как-то это… не то!

— Но он и в Афганистане зарекомендовал себя с самой положительной стороны! И в Ираке… Он чем-то вам не нравится?

— Джон Нефедофф… он русский, что ли?

— Его предки выехали в Канаду откуда-то из-под Черновцов… так, кажется, называется этот город на Украине?

— Возможно… И что?

— Так вот — они выехали туда ещё во время войны с Гитлером! Где-то году в сорок четвертом или в сорок пятом, по-моему, там, в досье это указано точнее. И они были лицами, пострадавшими от Советов, если это вас так беспокоит. Так что с русскими, кроме происхождения, Джона ничего не связывает. Он стопроцентный янки, если хотите! — сидевший за столом человек налил себе в стакан прохладительного напитка.

Отпив, продолжал уже более спокойным тоном.

— Майора неоднократно проверяли — он чист! Совершенно аполитичный офицер, почти идеальный исполнитель…

— Да ладно вам, не волнуйтесь уж так-то! — поднял руку в миролюбивом жесте собеседник. — Я ведь просто обязан высказать все возможные сомнения. Раз вы, сэр Вильямс, так в нём уверены, то и у нашей организации к нему никаких вопросов более не возникнет.

— Так, что — утверждаем?

— Пусть летит…