Этюды о моде

Ко всем бедам, которые испытали во время русского похода 1812 года наполеоновские солдаты, в самые холодные дни добавлялась ещё и такая - с них буквально падала одежда. Дело в том, что во время сильных морозов /ниже 13 -15 градусов Цельсия/ оловянные пуговицы, которыми "оснащалось" обмундирование французов, просто-напросто крошились /олово переходило в порошкообразную модификацию/ и, естественно, ничего уже не держали.

До наших дней сохранились российские армейские пуговицы с цифра­ми. Они означали номер полка. В частности, такие пуговицы носил во время армейской службы поэт Тарас Григорьевич Шевченко. На пугови­цах артиллеристов изображены два пушечных ствола. Двуглавый орёл и якоря украшали пуговицы гвардейского морского экипажа. Герб России - двуглавого орла - можно увидеть на многих пуговицах того времени.

Весьма необычные пуговицы носили во время второй мировой войны офицеры военно-морских сил Великобритании: каждая представляла собой миниатюрный компас.

В наше время символика на фирменных пуговицах нивелировалась. Да и сами пуговицы стали не литыми с чеканкой, а штампованными. Но в двадцатые - тридцатые годы прошлого века ещё сохранялись старые традиции. И хотя исчезли былое разнообразие и красочность символов, всё же пуговицы тех лет интересны и оригинальны.

Без пуговицы петля - ненужная деталь. Только одна петля может существовать самостоятельно: на лацкане мужского костюма. Её парт­нёр-пуговица на другом лацкане давно исчезла. Некоторые элегантные мужчины носят в этой петлице цветы: в Германии - гвоздику, во Фран­ции - орхидею.

Существует для пуговиц и свой этикет. К примеру, мужчины не зас­тёгивают самую нижнюю пуговицу на классическом жилете, а на пиджа­ке - застёгивают только среднюю, если их три, или верхнюю - если две. Рубашка с галстуком, но с расстёгнутой пуговицей воротничка, симво­лизирует не столько милую небрежность, сколько моветон: среди люби­телей подобного стиля числятся биржевые маклеры и агенты, журналис­ты и завсегдатаи дешёвых ресторанчиков. И ещё учтите: в социальном парадном мужском костюме пуговицы рубашки скрыты, если только они не бриллиантовые...

Если задаться вопросом, каково происхождение самого слова "пуго­вица", придётся погрузиться в глубины русской и славянской исто­рии.

Такое привычное сейчас слою "пуговица" в старину звучало как пугвица, а в Древней Руси - как "пугы", лишь в родительном падеже принимая форму "пугъве".

Таким образом, получается, что слово "пуговица", "пуговка" продол­жают форму родительного падежа изначального слова "пугы". Похоже это слово звучит и в других славянских языках. В этом отношении наиболее показателен и интересен словенский язык, как сохранивший во многих случаях наиболее древние значения коренных словенских слов. Это связано с тем, что только ареал расселения славянского народа дочти полностью входит в обширную территорию дунайской прародины древних славян. Так вот, словенское слово "подлица" означает булавку, заколку. А это сразу даёт нужное направление историко-этимологическим поискам.

Вспомним, что до появления пуговиц древние европейцы, в том числе и славяне, использовали для скрепления частей одежды именно заколки. Таким образом, слово "пуговица" использовалось у славян задолго до появления самих пуговиц. Когда же появились пуговицы как вещи, то старое, привычное для наших предков слово "пугы", означавшее закол­ку для скрепления одежды, стало употребляться уже для обозначения новых предметов.

Ведь предназначение и заколки, и пуговицы одно и то же - скрепле­ние одежды. Не пропадать же добру слову, служившему "верой и прав­дой" десятки веков.

Такой способ нельзя считать необычным.

Аналогичный смысловой путь прошло и слово "стрелять". Никому и в голову не придёт сейчас воспринимать его буквально, то есть "пус­кать стрелы из лука". Но древнеиндийское слово "пугас", родственное слову "пуговица", означает именно нижнюю часть - стрелы. А это сразу же удревляет его историю на многие, многие тысячелетия.

Получается, что изначально в качестве скрепляющей заколки для одежды использовались кусочки стрел. Может, здесь действовал тот же принцип: не пропадать же добру!

Оторвавшаяся пуговица, ка­залось бы, пустяк, но подчас она может доставить немало огорчений. Ведь далеко не всегда можно найти в мага­зинах точно такую же, а спа­рывать с одежды весь ком­плект пуговиц и заменять их новым не хочется.

Металлические пуговицы до­вольно быстро отрываются из-за того, что нитка перетирается кром­ками отверстий. Если перед тем как начать пришивать пуговицу, обвить ее кромки той же нитью ви­ток к витку в один слой, держаться она будет намного дольше.

Небольшая фаска, снятая свер­лом, отверткой или перочинным ножом с острых краев отверстий пуговицы, предохранит нитку от быстрого перетирания и удлинит срок службы пришитой пуговицы.

Пришить пуговицы навечно к рабочей или спортивной одежде можно с помощью рыболовной ле­ски диаметром 0,4 мм. Для шитья нужно подобрать иголку с широ­ким ушком. Расстояние от пуговицы до ткани должно быть средним. Тогда петля долго не будет изна­шиваться.

ИСКУССТВО ОБОЛЬЩАТЬ МУЖЧИН

Куафер меня поднял с земли,

Расчесал мои светлые кудри,

Нарумянил он щеки мои

и напудрил…

/М.Волошин/

История пудры начинается с Персии, где женщины употребляли для отбеливания кожи тальк. Издревле восточные женщины, чья кожа благо­даря южному солнцу была смуглой, притирали щёки и лоб белилами, при­чём накладывали их столь щедро, что лица превращались в безжизнен­ную маску. Ближневосточные красавицы традиционно пользовались кос­метикой сверх меры, недаром ещё библейский Иов называл своих дочерей "сосудами с сурьмой". И именно пудра оказалась идеальным средством, с помощью которого можно легко изменить оттенок кожи.

Сначала появилась пудра растительная: рисовый или пшеничный крахмал, а то и просто мука тонкого помола. Позже в моду вошла мине­ральная пудра, то есть растёртые в порошок камни. Такое средство следовало осторожно, чтобы не пораниться, наносить на лицо. Космети­кой пользовались все египтяне, и перебои с ней вызывали народные волнения.

Модницы древности натирали лица, спину, грудь и руки порошком, смешанным со свинцовыми белилами. В то время как лица ассирийских модниц покрывала белая эмаль, для древних египтянок и шумерок пуд­рой служила охра - красная и жёлтая. Ею и сейчас пользуются многие племена Африки, Южной Америки и Океании. Египтянки также использова­ли и гипс, а гречанки возвращали белизну своей кожи с помощью мела и даже, не сознавая опасности - свинцовых белил. Этот обычай переняли и римлянки, которые, впрочем, пользовались и пудрой из белой хиосской глины и даже порошком из экскрементов крокодила.

Как отмечает римский поэт Публий Овидий Назон, женщины тех далё­ких времён применяли и так называемую диасразмату - спрессованную смесь из бобовой и пшеничной муки, прообраз современной компактной пудры. От Плиния Старшего сохранилось даже несколько рецептов при­готовления пудры.

И мужчины пудрились в то время. Известно, что грим императора Не­рона включал пудру, румяна, краску для век и белокурые парики, кото­рые ему доставляли из Галлии.

В средневековье придворные дамы пудрили своё лицо пшеничным крахмалом. В эпоху Возрождения аристократки пытались придать перла­мутровый оттенок своему лицу истолченным морским жемчугом.

Каждая женщина владела искусством создания своего лица, но были и настоящие профессионалы-стилисты, как, например, миланская герцоги­ня Екатерина Сфорца, написавшая трактат по наложению грима на лицо, который вполне может соперничать с трудами Леонардо да Винчи по технике наложения красок на холст.

Начиная с ХVII века пудра - самое востребованное косметическое средство. Её наносят на кожу, смешивая с яичным белком: чем толще, тем лучше.

В те времена в моде был очень популярен белый или, так называе­мый, "лилейный" цвет кожи - утверждалось, что это отличительное свой­ство аристократов. Действительно, крестьянам, работающим на воздухе, на солнце, весьма трудно было уберечься от пыли и загара. А вот светские дамы уберегались: носили вуали и длинные перчатки - это были главные "косметические средства" той поры.