Ева

Нет, взять предмет у Ирис получалось. Только, схваченный путами Силы, он словно под пресс попадал, и в воздух взлетал уже бесформенный бесполезный комок. От прикосновений ломались стулья, лопались, словно бомбы, стеклянные колбы, и все эти нехитрые попытки выматывали больше, чем тяжелый физический труд. Под конец, когда Ирис уже затухающей Силой попробовала коснуться яйца, сваренного всмятку, оно взорвалось, словно по нему шарахнули молотком, и женщина, стерев с лица ошмётки яйца, разъярённая, Силой ударила в стол. Он перекувырнулся в воздухе и с грохотом упал, переломленный пополам.

— Ч-черт, — прошипела Ирис, привычно нащупывая пачку сигарет в кармане.

Легче всего было уничтожать ломать, крушить, словно долбя молотком в приступе неконтролируемой злости, и труднее всего — заставить Силу слушаться.

Однако уже кое-что вырисовывалось.

Усталость вновь навалилась тяжелой плитой на плечи, и Ирис поняла, что если она не отдохнет сейчас, то просто проиграет эту битву. Уже в который раз она призвала дроидов и велела им привести разбитую лабораторию в порядок; здесь им работы хватит на целый день.

Но был еще один незавершённый момент.

Клоны.

Тот, что лежал на столе, уже был нейтрализован. Ещё немного, и кончится капельница, а вместе с нею и его способность к Силе.

Всматриваясь близоруко в ускользающие тени будущего, Ирис не видела себя больше в стенах этой лаборатории. Она вообще не видела Риггеля. Вместо него ей в лицо неслись целые гроздья созвездий, и её звездный путь был легок и быстр.

Что это означало, она не знала. Умрёт ли она, и её душа отлетит и затеряется меж звезд, или, напротив, ей удастся ускользнуть?

— Я оставлю тебе подарочек в любом случае, — зло процедила она.

В питательную трубку каждого клона, плавающего в жидкости в цилиндре, она без раздумий ввела по капле сыворотки, и очередная ампула отправилась в мусорную корзину. Плавающие за стеклом тела ничуть не изменились, не сдвинулись с места, ни один из клонов не раскрыл глаза, но Ирис, отступая от их, глядела на их белёсые тела, на колышущиеся в воде рыжие волосы и понимала, что уничтожила их, безоговорочно, бесповоротно.

Сейчас будет мидихлореановая атака, бурный всплеск Силы, а затем они умрут.

В этот миг она пожалела, что Сила не лишила её жалости и не наделила, как Вайенса, жаждой убивать и мучить людей. Наверное, тогда бы она не чувствовала этого горького привкуса раскаяния, Ведь она впервые лишала живых существ жизни осознанно.

Впрочем, кое-чему Сила Ирис несомненно научила.

Не останавливаться.

События могли начать разворачиваться стремительно, а она чувствовала себя как выжатый лимон. Нужно было отдохнуть! До предполагаемой встречи с адъютантом оставалось больше шести часов. Нужно было обязательно поспать. Предвидя муки совести, сомнения, страх, волнение и прочие весёленькие вещи, что обычно прокрадываются под подушку и не дают спать, Ирис решительно всадила себе успокоительный укол и направилась в свою комнату, припрятав в кармане пару пробирок с сывороткой.

Никаких сомнений, никаких сожалений, совесть — прочь. Только вперёд, только к цели.

28. Клин (+18)

— Пойдём потанцуем!

Накачать адъютанта алкоголем была та ещё проблема.

Девчонка затащила Ирис в заведение, где коктейли больше напоминали сладко-кислый компотик с вишенкой, а на что-то покрепче она никак не соглашалась.

Ирис, потягивая ароматную жидкость через соломинку, слушала трехсоттысячную весёлую историю из жизни тюремной охраны и в нужных местах смеялась, показывая все тридцать два зуба.

Адъютант находила, что они с новой знакомой отлично проводят время, то и дело покатываясь со смеха от собственного рассказа. Тоска.

Налившись своим компотом по самые уши, девчонка, наконец, захотела в дамскую комнату, и Ирис, воспользовавшись моментом, влила в её оранжевое месиво грамм сто коньяка.

Молоденькая офицер, вернувшись, залпом проглотила эту адскую смесь, и крыша её скатилась мгновенно. Наверное, вот что являлось причиной того, что она отвергала всяческие попытки Ирис заказать что-нибудь покрепче — девчонка абсолютно не умела пить. Ирис заказала ещё пару раз по сто коньяка, и это убило девчонку наповал.

Далее было разнузданное веселье, танцы на барной стойке и песни с такими же отвязными парнями.

Под конец вечера девушка не могла стоять на ногах.

— Идём, я отвезу тебя домой, — Ирис, поддерживая хрупкое тело, попыталась придать ей вертикальное положение, но девчонка гнулась в разные стороны, как тряпичная кукла.

— Ы-ы-ы, — ответила девица, совершенно счастливо улыбаясь. — Но у тебя… ик! Нет допуска. Ик! Я вызову дроида…

— Но у тебя-то он есть, — зашептала Ирис заговорщически. — Смотри!

Она напялила фуражку адъютанта, надвинув её поглубже на глаза и выпятила губы, и это вызвало у девчонки взрыв хохота.

— А волосы, волосы!

Кто остриг Ирис, осталось загадкой. Благородным атласом блестящие чёрные пряди сыпались на пол, под стулья у барной стойки, а прическа Ирис становилась похожа на аккуратное ассиметричное каре офицера — покороче на затылке и подлиннее спереди, — которая следила за преображением Ирис, прихлёбывая алкоголь прямо из бутылки.

Когда стрижка была окончена, Ирис встряхнула головой, освобождаясь от отрезанных волосинок, и, нацепив фуражку, шутливо отсалютовала зрителям этого действа. Подогретые винными парами, они приветствовали её преображение радостным рёвом и очередным тостом. Губы Ирис своей алой помадой нарисовала сама адъютант.

Немного позже, Ирис вытащила свою новую знакомую из бара и кое-как устроила на заднем сидении машины. Нацепив её китель и фуражку, Ирис выспросила адрес, и они покатили в военный городок.

Проверка прошла без сучка, без задоринки. Макияж, прическа и бэдж сделали свое дело — Ирис пропустили практически не глядя.

* * *

Адьютант спала без задних ног, слегка похрапывая. Ирис сгрузила её бесчувственное тело на постель и перевела дух.

— На сегодня ты свою роль выполнила, — прошептала она, накрывая девушку покрывалом. — Сладких снов, красавица. А мне вот ещё нужно поработать!

Странно было то, что Ирис практически не испытывала никакого волнения. Ступив на территорию, где ей находиться было нельзя, в чужой одежде, с чужими документами, она была почему-то абсолютно спокойна.

Минуя один пост за другим, она не вызвала ничьих подозрений, да и сама она словно не замечала людей, встречающихся ей на пути. Перед собой она видела только свою цель — кабинет Евы, где сейчас должно быть темно и пусто. Её воображение рисовало комнату, залитый ночным светом стол и забытый под ворохом документов сайбер.