Ева

Наверное, это была Сила, которая уже подхватила в свой мощный поток Ирис — крохотную песчинку, — оторвав её от статичного берега.

Рассматривая сайбер, ощущая в своей ладони тонкую вибрацию, глядя, как плавится и превращается в плазму прикасающийся к энергетическому лучу воздух, она раз за разом видела, как меч с алым лезвием пронзает, кромсает тело Вайенса. Радостная, яростная, садистская дрожь удовольствия пробегала по спине, когда в воображении слышался его вопль, полный муки и ужаса, и его собственный клинок, погаснув, падал вниз, вниз, куда-то в мёртвую темноту.

— Только ради этого, — прошептала Ирис, чуть касаясь губами кипящего воздуха. Она нестерпимо хотела припасть губами к алому лучу, поцеловать его только за одно сладостное видение мести, которое он дарил, и невозможность сделать это отдавалась в теле нетерпеливой дрожью и сладкой истомой. Алое свечение отразилось в её разгоревшихся жаждой мести глазах, и на миг на лице женщины появилась ситхская маска, лицо, полное гнева и жестокости. — Ради мести я готова ещё раз попробовать Силы! Нет, только ради возмездия.

Водоворот видений снова нёс её, вслед за поражением Вайенса показывая пылающее пламя войны, но оно уже не так пугало Ирис, которая убаюкивала собственную совесть, уверяя себя, что не зайдёт дальше одного-единственного удара ради осуществления мести, и не вполне понимая, что Сила не пойдет на уступки. Сделав один шаг, придётся сделать и второй.

Но Ирис гнала эту мысль прочь.

* * *

Утром Ирис очень сильно пожалела, что вчера пила этот чёртов кисленький компотик с вишенкой. Голова просто разламывалась пополам, лицо отекло, словно она квасила неделю, глаза не открывались. А вчера казалось, что она совсем не пьяна!

И чёртов Вайенс, притащившийся чуть свет.

Принюхиваясь к стойкому запаху перегара в комнате, он усмехнулся, с отвращением глядя на женщину, ворочающуюся на постели. Кажется, все его догадки относительно того, как отреагирует Ирис на случившееся, полностью подтвердились.

— Напилась вчера? — презрительно произнес он. Его голос, как циркулярная пила, впился в мозг Ирис, и она застонала, сжав голову руками. — Весело было?

— Веселее, чем с тобой, — зло огрызнулась Ирис.

— Чёрт тебя дери, а что ты сделала с волосами?! Зачем ты их обкромсала? Ты похожа на метлу! — Вайенс разозлился, как следует разглядев перемены, произошедшие с Ирис. — Я не велел тебе уродовать себя!

— Тебя забыла спросить, — огрызнулась Ирис.

Против обыкновения, Вайенс не стал её бить. И пальцем не притронулся, хотя по его лицу было видно, что он был не прочь сбросить её с постели на пол и как следует поколотить ногами.

— Приводи тебя теперь в человеческий вид! Ладно, это поправимо, — произнёс он. — Давай, поднимайся, ты, пьяная свинья! Чтобы через час ты привела себя в порядок и явилась в лабораторию! Ясно тебе?

— Зачем?

— Затем! Мне нужна сыворотка, — услыхав это, Ирис сразу навострила уши. — Как можно больше.

Вот оно! Сердце Ирис заколотилось, предчувствуя развязку, женщина выпрямилась столбиком в смятой постели, протирая глаза.

Вайенс, наконец, назначил день икс, и, готовясь к нему, двигая вперёд свою пешку и жертвуя ею, хочет пополнить свои запасы могущества…

— Нафига тебе много? — произнесла Ирис.

— Император хочет продолжить моё обучение, — ответил Вайенс, — и я хотел бы поразить его своими успехами.

— Но разве… как же… — заикнулась было Ирис, и тут же захлопнула свой рот.

"Разве Император не почувствует чужую, другую Силу? " — хотела спросить она.

И они с Вайенсом посмотрели друг на друга, каждый про себя понимая, что чуть не попались, чуть не выдали своей тайны.

Ирис чуть не выболтала, что знает, что такое разница между форсъюзерами, а, следовательно, она пробовала Силу, а Вайенс тщательно попытался скрыть тот факт, что врёт.

Конечно, он не для Императора готовит сюрприз.

— Жду, — сухо подытожил Вайенс, пятясь к дверям. Он словно отступал с поля боя, и Ирис, нащупав среди смятых складок одеяла лайтсайбер, стащенный накануне со стола Евы, сжала его в руке, словно ища поддержку.

— Нам пора, — прошептала она, глядя, как за Вайенсом закрывается дверь. — Пора!

Куда и когда конкретно бросит её Вайенс, Ирис не знала, но интуиция говорила о том, что это произойдет в ближайшее время. Размышляя над новой проблемой, Ирис решила, что будет всячески затягивать процесс изготовления сыворотки, чтобы у Вайенса было как можно меньше возможностей обрести Силу.

Свою порцию — последнюю, как строго обещала себе Ирис, — она набрала в миниатюрный металлический впрыскиватель, которым делают местные анестезирующие инъекции. Крохотная вещица свободно поместилась в неглубокий кармашек брюк, и, застегнутый на молнию, он выглядел пустым и ничем не привлекал к себе внимания.

С сайбером было сложнее. Разумеется, он будет заметен, вопрос в том, как сделать эту заметность минимальной. Карабином из прочного сплава Ирис подцепила кольцо на рукоятке и привесила сайбер к своему поясу, прикрыв оружие свитером. Вышло почти незаметно. Под халатом и совсем не разглядеть.

— Ну, да поможет мне Сила! — произнесла Ирис.

В лаборатории её уже поджидал Вайенс и незнакомый человек, оказавшийся парикмахером. Он поправил Ирис стрижку, и Вайенс остался доволен и больше не орал: с такой прической лицо Ирис — отдохнувшей, принявшей душ, посвежевшей — принимало более изысканный, экзотический вид.

— Ты очень красивая, — тихо произнёс Орландо, пока она рассматривала себя в зеркало, поправляя чёрные блестящие пряди и челку, клином спускающуюся к переносице. Её белое личико с яркими изумрудными глазами, с тёмными ровными бровями притягивало к себе взгляд. Такую женщину трудно игнорировать, да…

— Спасибо, — холодно ответила Ирис. Та поспешность, с которой Вайенс велел ей навести марафет, говорила лишь об одном: беседа произойдёт именно сегодня.

— Теперь о деле, — произнёс Вайенс серьёзно, как только парикмахер, собрав свой инструментарий, исчез за дверью. — Сколько доз сыворотки ты можешь сделать за день?

— Одну, максимум две.

— Так мало?!

— Это тебе не варенье сварить, — огрызнулась Ирис. Вайенс в досаде прикусил губу, и она поняла, что тот лихорадочно ищет способ как-то избежать её убийства и не находит его.

Сыворотка была ему нужна — необходима, как воздух! Она давала такие надежды, рисовала радужные перспективы! Она открывала перед Вайенсом практически безграничную власть, и забудь он о своем плане, этой сыворотки у него было бы вдоволь, но…

Безумие, зовущееся страстью, ставило на другую чашу весов одну-единственную фигуру, белую королеву, и эта чаша перевешивала. Вспоминая о Еве, о её тонком теле, о походке, улыбке, Вайенс словно с цепи срывался, и все мысли о Силе разбивались вдребезги.