Евангелие от обезьяны

Из переулка метрах в ста позади нас выруливает в усмерть тонированный «Круизер» и, надрывно рыча явно тюнингованным движком, раненым тигром несется к съемочной группе. Процесс создания телевизионного опиума для народа знаком мне досконально – это одно из тех знаний-обуз, которыми хотелось бы никогда не владеть, но профессия обязывает. И потому я ничуть не удивляюсь, когда из открытой двери со скрипом затормозившего «Круизера» на свет Божий вываливается Насрулла Зиязитдинов собственной персоной. Наоборот, я бы удивился, если бы его здесь не было.

– Здесь Сруль, – без эмоций констатирует кто-то из съемочной группы. – Привезли Сруля.

– Вижу, что привезли, – раздраженно отвечает другой. – А хули он в черном-то весь? Не могли прикинуть его во что-нибудь поярче? Как он смотреться будет на таком фоне?

– Как?..

– Как мудак. Как черная кошка в темной комнате.

– Идиот, – вклинивается в разговор Николай Кацуранис. – У него такая форма одежды. Он же муфтий.

– Тоже мне муфтий. Это обычный онистский защекан, а не муфтий, – ворчит человек, которого обозвали идиотом. Но дело свое делает. Настраивает камеру, устанавливает штатив. Видимо, ассистент оператора. Молодой и говорливый.

– Мы все здесь онистские защеканы, – честно одергивает его Кацуранис, чем неожиданно даже вызывает у меня нечто вроде симпатии. – Имеешь что-нибудь против – ищи другую работу. А пока не нашел – делай свое дело и не выебывайся… Насрулла Ибрагимович! Здравствуйте, Насрулла Ибрагимович! Вот сюда, пожалуйста, сюда. Минуты две-три, ОК?

Взяв муфтия под руку, толстун уводит его из кадра, в котором уже стоит, схватившись трясущейся рукой за наушник, молодой корреспондент с лицом настолько испуганным, что телезрителям можно лишь посочувствовать. Зачем брать пусть даже «молодого и амбициозного», но не нюхавшего пороху сотрудника на «Зарницу» вроде сегодняшней – ума не приложу. Самая правдоподобная версия звучит так: надо же им когда-то обстреливать неоперившуюся поросль юных фронтовых корреспондентов. Старая гвардия, обстрелянная еще в девяностых на Кавказе, потихоньку спивается и выходит в тираж.

– Здравствуйте, Ксения, – начинает парнишка, когда его наконец выводят в прямой эфир. Надо сказать, выведение пошло ему на пользу: мандраж теперь не столь явный, и даже на бледных доселе щеках засветилось некое подобие румянца. – Мы ведем репортаж из Замоскворечья, с Большой Ордынки. Около часа назад в двух кварталах отсюда прогремел мощнейший взрыв. Сейчас его эпицентр оцеплен силами местных подразделений МВД и федеральных войск, которые были введены в Московскую городскую исламскую автономию в соответствии с Пактом о разграничении сфер влияния 2002 года. Напомню, согласно этому пакту правительство может вводить федеральные войска на территории конфессиональных автономий в случаях чрезвычайных ситуаций, создающих угрозу жизнедеятельности свободных зон и конфессиональных автономий, а также советской государственности, социально-экономической стабильности и вертикали власти. На данный момент известно, что взрыв был направленным, а взрывчатка была заложена в районе Большого Краснохолмского моста. Ее мощность составила, по предварительным расчетам, не менее 1700 килограммов в тротиловом эквиваленте. Полностью уничтожен десятиметровый фрагмент разделительной стены на Космодамианской набережной. Большой Краснохолмский мост частично поврежден. Есть жертвы. На данный момент из-под обломков извлечено два тела военнослужащих МВД – сотрудников межлокационного поста, располагавшегося на мосту. Однако специалисты утверждают, что количество жертв может быть и выше: на момент взрыва службу на межлокационном посту несли шесть милиционеров, и пока лишь двое из них обнаружены живыми, с ранениями разной степени тяжести. До сих пор неизвестно, находились ли в момент взрыва на мосту гражданские лица. О количестве жертв со стороны Московской городской исламской автономии пока также не сообщается. На место происшествия стянуты ударные силы МЧС, осуществляется доставка пострадавших в больницы города. Между тем федеральные войска осуществляют рейд по близлежащим к эпицентру взрыва районам, где, по данным подразделений МВД Исламской автономии, могут скрываться террористы, причастные к этому ужасному злодеянию. Работа ведется федералами в тесном сотрудничестве с местными силами охраны правопорядка. Ксения?

Для своих лет мальчик глаголет браво, правильно расставляет акценты. Все как по нотам, уроки Первого канала стажер усвоил четко. Еще перед тем, как назвать количество жертв, обосновал законность рейда. Во имя Империи и Дружбы народов не забыл приплести и доблестных мусульманских милиционеров, которые здесь если сейчас и есть, то исключительно на крышах со снайперскими винтовками, нацеленными в бензобаки «Уралов» и глупые головы спецназовцев. Милой перчинки ситуации добавляет и тот факт, что всего метрах в ста от места съемки, за спиной волосатого мизантропа-Сквидворта, оные спецназовцы как раз спешно забрасывают тело юного борца в арку, до которой оно так и не успело добежать, пока было живым человеком. И горе-налет, и теперь вот прямой эфир застал служак врасплох. Ни о первом, ни о втором их не предупредили; теперь, не дай Бог, туша мирного жителя под ногами у бравых Спасителей Отечества попадет случайно в выпуск новостей.

– Да, – продолжает мальчик, отвечая на какой-то вопрос закадровой Ксении, неслышный мне, но слышный миллионам вперившихся в телевизоры, – я должен сказать, Ксения: что сразу бросается в глаза – так это настроение местного населения. Жители Московской городской исламской автономии скорбят вместе с семьями погибших милиционеров. Они делают все возможное, чтобы помочь следствию. Во многих районах Замоскворечья спонтанно возникли передвижные следственные пункты, где местные жители дают показания, которые могли бы как-то помочь пролить свет этот теракт, уже обозначенный экспертами как самый громкий теракт с момента заключения перемирия.

В очередной раз злорадно отмечаю, как плачевно сказывается лояльность к власти, признанная главным критерием приема на работу в аппарат Центрального телевидения, на умственном уровне набранного персонала. Мальчик произносит это на фоне БТРа, давеча обкиданного скорбящими местными жителями зажигательной смесью бензина и машинного масла. БТР, конечно, сразу же потушили, но огромные гаревые пятна видны как на ладони, и даже всемогущим кудесникам-операторам Первого канала не сделать так, чтобы они выглядели невинным птичьим пометом. Видимо, зрителям предлагалось самим додумать, что за таинственные незнакомцы подожгли бронемашину славных борцов с терроризмом: Пушкин, мировая закулиса или инопланетный разум, мешающий Великой Империи вставать с колен. Это залет, однозначный профессиональный залет; впрочем, еще ведь доктор Геббельс узрел: чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят, и со времен старого фашистского лиса эта аксиома только подтверждалась. В данный момент подтверждать ее готовится Насрулла: его уже подвели к корреспонденту, он ждет, когда его возьмут в кадр и представят аудитории.

– …и, конечно, ни одно громкое расследование по таким делам просто не могло бы завершиться без поддержки простых советских людей из исламских автономий. Рядом со мной стоит знаменитый богослов, теоретик ислама и видный общественный деятель, член Совета муфтиев Замоскворечья Насрулла Зиязитдинов. Насрулла Ибрагимович, скажите, пожалуйста, как отнеслось население Московской городской исламской автономии к произошедшему?

Кивнув главою скорбной в камеру, Сруль театрально почесал бороду и затянул:

– Мусульмане Замоскворечья, да и, я уверен, мусульмане всего Советского Союза скорбят вместе со всеми своими братьями и сестрами из нашей великой многоконфессиональной и мультинациональной страны, лишившейся сегодня своих лучших сынов по воле одержимых шайтаном преступников, нелюдей. Такая тактика не находит и никогда не находила отклика в сердцах членов Всесоюзной уммы. Напротив, это самым прямым образом бросает тень на мусульман, которые всего лишь восемь лет назад спасли нашу страну от развала. И, к сожалению, уже сейчас очевидно, что в самое ближайшее время сегодняшняя трагедия будет использована силами, жаждущими развала СССР, в своих корыстных целях. Все мы знаем, что в последние годы в нашей стране снова поднимает голову русский фашизм, и сегодняшний прецедент наверняка породит волну разговоров о выведении исламских автономий из состава Союза, а то и депортации членов Всесоюзной уммы на историческую родину. Я официально хочу заявить: наша историческая родина – СССР! Мы не должны вестись на подобные провокации. Во все времена наша сила была в единстве всех народов и конфессий, населяющих стомиллионный Советский Союз. В нем она состоит и сегодня. Поэтому нам ни в коем случае нельзя раскачивать лодку, особенно сейчас. В лихорадке ужасной войны, когда брат шел на брата и когда мы потеряли сорок пять миллионов наших сограждан, нам удалось главное: сохранить территориальную целостность нашей великой страны. Сохраним же ее и теперь! Мы не позволим кучке отморозков, спонсируемых из-за границы, вбить клин между братскими народами и братскими конфессиями. Вот это я хотел в первую очередь сказать.

У меня есть сейчас два варианта: продолжать слушать маппет-шоу, пока не иссякнет эфирное время и словесная диарея его участников, или двинуться догонять основную колонну. Первое чревато потерей времени. Второе же будет выглядеть слишком подозрительно, учитывая, что все остальные журналисты толкутся здесь – после эфира, как пить дать, Насрулла запишет свою трель еще пару раз на протянутые к бороде диктофоны. Иначе никак: у каждого уважаемого издания должна быть своя легальная копия одного и того же словоблудия.

Рядом со мной переминается с ноги на ногу Кацуранис, безуспешно пытающийся прикурить от неработающей зажигалки. Пользуясь случаем, предлагаю свою. Как раз купил перед сошествием в андеграунд. От замоскворецкого слива до того самого дворика на Софийской дошел, освещая ею стенку коллектора.

– Ну а что на самом-то деле федералы мутят? – спрашиваю задушевно. Прикуривающего человека всегда проще развести на откровенность: прикуривание сближает. Connecting people, как говорится в слогане мобильников Nokia.