Эверси
Шрифт:
Я сглотнула.
— Ум, Джек… я… я лучше пойду. Оставлю вас вдвоём разбираться с этим.
— Нет, — прорычал Джек, крепче сжимая мою руку. — Останься.
— Джек, пожалуйста, — прошептала я, поскольку была готова распрощаться со своей вежливостью и своим завтраком.
— Ты должна остаться, Кэри-Энн, — промурлыкала Одри. — Тебе это тоже будет интересно.
Она подошла к Джеку и провела рукой по его щеке. Моей щеке. Он принадлежит мне. Она глубоко вдохнула и улыбнулась широкой победной, заслуживающей Оскара, улыбкой.
—
Приливная волна, разбившая панорамное окно и выбросившая на кафельный пол акулу-людоеда, привела бы меня в меньший ступор. Я не была уверена, что правильно расслышала её слова. Но хватка Джека ослабла, а его лицо стало белее мела.
Одри нежно улыбалась, когда провела ладонью по плечу Джека, отцепляя его руку от моей, и опустила её себе на живот.
— Я знаю, ты всегда хотел семью. Семью, которой у тебя никогда не было, пока ты рос.
Я отступила назад, мои глаза метались между ними, словно я оказалась в причудливой дневной мыльной опере. Я ждала, когда Джек посмотрит на меня или рассердится на неё, или скажет, что это не может быть правдой. Я думала, что между ними всё только по контракту. Но он упоминал, что одно время их отношения были настоящими. Только я не знала, что это было… совсем недавно.
Момент затянулся, и я слегка подалась в сторону, после чего развернулась и, спотыкаясь, направилась к выходу.
На этот раз Джек не пытался меня остановить.
Глава 30
Пережив столько горя в своей жизни, я с уверенностью могла сказать, что во время первой стадии психологического потрясения на меня накатывала сильная хворь.
Мне удалось добраться до своего грузовика, несмотря на рев в ушах и внезапную слабость в ногах. Я успела доехать до пересечения Палметто и Атлантик, прежде чем мне пришлось притормозить. Открыв дверь, я вывернула содержимое желудка на тротуар. Отлично.
Мне хотелось винить тошноту в своих слезах, но я чувствовала укол предательства. После ещё нескольких рвотных спазмов, когда тошнить было уже нечем, я наконец-то выпрямилась как раз вовремя, чтобы увидеть смутный силуэт Бренды, спешащей ко мне из гриль-бара с ведром и стаканом воды.
— Боже мой, Кэри-Энн, ты в порядке?
Я с радостью взяла стакан, когда она протянула его из-за спины, успокаивающе поглаживая меня по руке.
— Нормально… должно быть, что-то съела, — прохрипела я, зажмурив глаза, и сделала глоток воды.
— Милая, ты не беременна? — прошептала Бренда, обеспокоенно понизив голос.
— Господи, нет! — Я хотела что-нибудь сострить по поводу непорочного зачатия, но прикусила язык, потому что больше не подходила под этот статус. — Не я. — В любом случае, беременна не я.
Новая волна боли прострелила мой живот, отчего у меня перехватило дыхание.
— Чёрт, мне нужно поехать домой.
Я покосилась на ведро воды. Я могла хотя бы убрать беспорядок, что тут устроила. Бренда взяла меня за руку.
— Я позабочусь об этом, милая, поезжай домой. И отработаю твою смену сегодня вечером.
Я благодарно кивнула и забралась обратно в свой грузовик, проведя оставшиеся несколько минут поездки в оцепенении.
Добравшись до дома, я побродила по пустой гостиной,
прежде чем подняться в свою комнату. Я решила прилечь, но как только свернулась калачиком на краю кровати, почувствовала на подушке запах Джека.О боже.
Мгновенье я лежала неподвижно. Потом зарылась лицом в подушку и глубоко вдохнула, но в следующую секунду швырнула её через всю комнату. Звук падающих фотографий, каких-то безделушек и бьющегося стекла был слишком громким в царившей тишине.
* * *
Единственное, что я хорошо запомнила в ночь смерти родителей, это оглушающую тишину. Нам не требовалось ехать в больницу, там некого было навещать. Миссис Витон пришла к нам, когда бабушка поехала на опознание тел. Никто не разговаривал, никто не говорил, что мне нужно пойти спать. Да и кто мог это сделать? Тишина в доме, как обычно и бывает посреди ночи, в тот момент была тягостной и оглушающей.
В конце концов, в четыре часа утра или около того, ничего не говоря ни Джоуи, ни миссис Витон, я поднялась в комнату родителей, свернулась калачиком под одеялом в цветочек на маминой половине кровати и стала медленно вдыхать её запах.
Должно быть, я уснула, потому что, когда проснулась, Джоуи спал рядом со мной на папиной стороне кровати, а бабуля сидела в кресле около окна.
Она грустно улыбалась.
Сказать, что в том месте, откуда жестоко и болезненно вырвали моё сердце, сейчас зияла дыра, было бы преуменьшением. И это чувство тягостной пустоты сменилось жуткой паникой, когда я поняла, что больше не смогу вдыхать аромат моей мамы.
Я села на кровати, делая глоток свежего воздуха, а потом уткнулась лицом в подушку, пытаясь снова почувствовать её запах. Я делала так несколько раз подряд со всё возрастающей истерикой.
Джоуи проснулся и попытался меня обнять, но я набросилась на него, отталкивая от себя. И только тогда поняла, что ужасный рев, что я слышала, исходил от меня самой.
В конце концов, бабуля и Джоуи успокоили меня, и мы все вместе обнялись и заплакали.
Я спала в кровати родителей всё лето и не разговаривала с бабулей целых восемь дней, когда она всё-таки постирала простыни.
* * *
Я встала и, направляясь на чердак, прошла мимо беспорядка, что устроила в своей спальне. Там я нашла свой уголок и свернулась калачиков.
Когда я вынырнула из сна без сновидений, Джаз сидела на полу рядом со мной.
Она протянула руку и откинула мои волосы за спину.
— Мне так жаль.
— Ты о чём? — прошептала я.
— Джек позвонил мне в магазин и сказал, что Одри здесь, и попросил проведать тебя. Что случилось? Я подумала о худшем, но он больше ничего не сказал.
— Худшее и случилось, — бесцветным голосом подтвердила я. — Они не расставались.
Я выдохнула и перевернулась на спину.
— О боже, Кэри-Энн. Мне так жаль.
— Не надо. Это не твоя вина. Ну серьезно, как я могла вообразить себе, что всё могло сложиться по-другому? Мне следовало держаться от него подальше, очень далеко. С чего бы голливудский красавчик захотел быть с девочкой из маленького городка, вроде меня? Зачем голливудскому красавчику бросать потрясающую подружку ради девочки вроде меня? Зачем…