Эволюционер из трущоб. Том 10

— Бабуль, зато мы освободили две угольные шахты, три медных и одну золотую, помимо этого появилась куча полей, пригодных для посева, — спокойно парировал я, еле сдерживая улыбку. — С их помощью ты сможешь не только окупить затраты, но и заработать много ряпчиков.

— Фи. Ряпчики. Тоже скажешь, — презрительно фыркнула бабушка, не любившая просторечий. — Лучше говори на языке Шульмана и называй деньги шекелями. Таки смекаешь? Или ты поц безграмотный? — Маргарита Львовна передразнила Шульмана, скопировав его манеру речи, отчего я расхохотался.

— Ха-ха. Таки смекаю, бабуль, смекаю.

Она прищурилась, погрозила пальцем и тут же смягчилась, добавив тихо и с теплом в голосе:

— На самом деле, ты молодец. Иногда я не могу понять, в кого ты такой умный уродился?

— Конечно же, я весь в тебя, бабуль, — с лукавой улыбкой сказал я.

— Ох и лиса-а-а. Хитрющий, спасу нет, — усмехнулась Маргарита Львовна, растрепав мои изрядно отросшие волосы. — Но тут, конечно, не поспоришь. Весь в меня.

Если честно, то я уйму времени проводил с бабушкой. Не знаю. Она мне нравилась. Такая неприступная, железная леди. А со мной дурачится и шутит так, будто сбросила тяжесть прожитых лет и снова стала молодой. Хорошая женщина, в душе которой засела зияющая рана. В тайне она переживала о судьбе сына — Константина Игоревича Архарова. Я же пока не видел ни единой возможности, как его спасти.

Нет, безусловно, я мог бы проникнуть на территорию дворца и попытаться добраться до отца, круша всё на своём пути. Но всё же я прекрасно понимал, что эта попытка обречена на провал. Судя по всему, Константина Игоревича держат в темнице под дворцом, а значит, чтобы его вызволить, мне придётся сразиться против лучших бойцов Империи, ведь просто так мне никто не даст туда пробраться.

Вот только я с трудом смог выстоять против Егорыча, который был магистром на закате лет. Да, вы скажете, как же так? Ты же одолел разом четырёх Юсуповских магистров! Всё так, одолел. Но если бы они не пытались действовать скрытно, а использовали массовые заклинания, то я уже был бы мёртв. А про схватку с абсолютами я даже думать не стану. Самоубийство чистой воды.

К чёрту мысли о плохом. На дворе самый разгар лета. Мы с ребятами купались в речке, загорали, когда выпадало свободное время, и жарили шашлыки. Благо я глава рода! И могу взять столько мяса со склада, сколько пожелаю. Правда, этого «сколько пожелаю» вскоре стало недостаточно, когда к нашей трапезе стали присоединяться прочие архаровцы.

Сперва на огонёк заглянул Федька. Помня, как я однажды отлупил его погремушкой, я не смог отказать мальцу и пригласил за стол. На следующий день этот сопляк приволок с собой десяток друзей. Через неделю — два десятка. А к концу третьего месяца мы перестали жарить мясо, так как появилась вероятность, что эта прожорливая орава полностью уничтожит поголовье скота на фермах.

Ну то, что мы перестали жарить мясо, это я слукавил. Скорее, мы стали устраивать турниры. Тот, кто победил в соревновании, мог заполучить шампур шкварчащей свинной шеи и удалиться, высоко подняв нос. Остальным же приходилось с завистью смотреть победителю в спину.

Если говорить точнее, то таковых победителей могло быть аж одиннадцать штук, так как соревнования проходили в разрезе возрастных групп от шести и до шестнадцати лет включительно.

Солнце жарко припекало мои плечи, а золотистый песок пляжа, нагретый до предела, обжигал ноги даже через подошву ботинок. Я стоял на небольшом камне, созданным мной для того, чтобы судить происходящие сражения. Вокруг шумела и гудела толпа, возбужденная азартом состязаний.

От блеска реки Сылва слепило глаза, но я был счастлив. Такой день нужен был всем нам — и детям, и взрослым, чтобы сбросить напряжение от постоянных битв. Хотя можно ли шестнадцатилетних парней назвать взрослыми? Наверное, можно, раз они регулярно рискуют жизнями во благо рода.

Самые интересные поединки разворачивались в младших категориях. Особенно бурно шли бои между малышами от шести до десяти лет против нашей тройки ветеранов — Лешего, Серого и Артёма.

— Вперёд, ребятня! Кто нанесёт хотя бы один удар, получит порцию шашлыка! — подбадривал их я, видя, с каким азартом горят глаза у детей.

Рыжая копна волос падала на глаза Лешего, пряча его задиристую улыбку. Он ловко уворачивался от атак юных бойцов и с удовольствием провожал их пинками и затрещинами, попутно подначивая:

— Ну что, слабачки, сдаётесь? Кто сможет зацепить великого Лешего, а?

Серый, огромный и широкоплечий, с квадратной челюстью, ухмылялся во всю ширь своего лица. Бритая голова блестела от пота, а широкие кулаки, привычные к груше, аккуратно и бережно толкали детей обратно в песок, не позволяя ни одному нанести удар.

— Смелее, пацаны! — гремел Серый, широко улыбаясь. — Иначе и сегодня всё мясо мы сожрём сами!

Карие глаза Артёма с необычной оранжевой радужкой блестели на солнце. Он двигался плавно и уверенно, легко отбивая детские удары, я бы даже сказал, что Артём скучал, а не развлекался. Тем не менее, ему удавалось почесать своё эго, требующее восхваления.

Сражения шли одно за другим, и я уже начал думать, что никто из малышей не сумеет ударить хотя бы одного из трёх взрослых бойцов. Но тут заметил, как мой младший брат Федька, ловкий и хитрый как лисёнок, осторожно и почти незаметно крадётся к Артёму сзади, держа в руке небольшой клинок. Я даже затаил дыхание, наблюдая за ним.

Федька прыгнул, словно молодой котёнок, и внезапно нанёс короткий режущий удар по плечу Артёма. Артём вскрикнул от неожиданности и рефлекторно ударом локтя отбросил моего брата на несколько шагов назад. Федька поднялся с песка, сплюнул кровь с разбитой губы, и широко улыбнулся:

— Хе-хе, зазевался, как ворона, сонный сын барона! — нараспев выкрикнул он. — Гоните шашлык, что ли?!

Толпа взорвалась громким смехом. Серый чуть не упал на песок от хохота, глядя на недовольную физиономию Артёма, а Леший похлопал моего брата по плечу, одобрительно кивнув:

— Молодец, но в следующий раз бей не в плечо, а в задницу. Понял?

— Эй! Придурок, ты чему ребёнка учишь?! — взорвался Артём, а все вокруг снова покатились со смеху.

— Да я ж, шучу, — примирительно сказал Леший и подмигнул Федьке, Федька подмигнул в ответ. — Шашлык заслужил, иди к Мимо.

Федька, сияя от гордости, побежал к мангалу, возле которого суетился мимик. Мимо ловко переворачивал ароматное мясо, которое аппетитно шипело на раскалённых углях. Малец тут же схватил первую порцию и стал с удовольствием жевать, издевательски посматривая на своих друзей, с завистью смотрящих на победителя.

Я не смог сдержать улыбки, глядя на этот праздник жизни. Сегодняшний день напоминал мне, что жизнь — это не только борьба и постоянная война. Это ещё и вот такие моменты — жаркий день на песчаном пляже, радостный смех детей и запах жареного мяса, разносящийся по берегу реки.

— Ну что, Михаил, весело вышло? — спросил меня Егорыч, подходя и хлопая по плечу. — Вот так и надо жить. Пусть дети чувствуют себя настоящими героями!

Я улыбнулся и кивнул, ощущая радость и тепло, которые наполняли мою грудь. Возможно, я и был архимагом, прожившим целую жизнь, но именно сейчас, в окружении друзей и семьи, я впервые по-настоящему почувствовал себя дома.