Эволюционер из трущоб. Том 7

Установив соединение с кристаллом, стал восстанавливать рунические символы. Работа мелкая, кропотливая, ювелирная. Сюда палочку, тут дорисовать кусочек кружка, здесь треугольник, а тут… Да хрен его знает. Вроде, была галочка. Отстранившись, я осмотрел рунические символы — все целы. А теперь…

Я вывалился в реальность и услышал пронзительный вопль птичек. Твари на бреющем полёте пронеслись над моей головой. Я отчётливо рассмотрел птероса, который, зыркнув на меня, клацнул клювом. Спасибо, конечно, но вашими авиалиниями я больше пользоваться не буду. Рывком я поставил артефакт вертикально, схватил кристалл и установил на один из постаментов и… Ни-че-го.

Стая летунов сделала резкий вираж в воздухе и собиралась развернуться, но мощный порыв ветра разметал их в разные стороны. Это был Иван. Следом зазвучал грохот пулемётов. Огненные струи взмывали в небо, разрывая птичек в клочья. Правда, был один нюанс.

С запада, востока и юга в нашу сторону неслись ещё летуны. Совсем не много, штук двести. Пять минут — и они будут у нас в гостях. А на такую орду нам не хватит ни патронов, ни маны. Погрузившись в Чертоги Разума, я вернулся к изучению плиты. Нужно было понять, в каком из символов я допустил ошибку, а чтобы это сделать, придётся изучить все письмена, нанесённые на стену. Надеюсь, я успею.

Удивительная письменность. В русском алфавите тридцать три буквы. В рунической письменности Дреморы пятьдесят пять рун. Сейчас же перед моими глазами тускло мерцали сотни уникальных рун. Я стал искать руны, похожие на те, что были повреждены. Одна, вторая, третья… Ага! Вот тут не галочка, а завитушка! На скорую руку исправил повреждённый символ — и вуаля! Руны засверкали намного ярче.

Вернувшись в реальность, я увидел прекрасную картину. Птерос, уходя от пулемётной очереди, решил сделать мёртвую петлю. Вот только над Ленском появился синий купол, в который он и влетел на полном ходу.

Полыхнул разряд молнии, и летун камнем рухнул вниз. Прямиком на кабак «Пьяный козёл». Шифер разлетелся в разные стороны, голова птицы проникла внутрь заведения, а вот филейная часть всё ещё торчала на морозе. Довольно быстро летуны осознали, что они заперты под колпаком, и попытались прорваться наружу. Правда, выбрали они кратчайший маршрут. Напролом.

Из сорока птичек лишь две додумались уйти на бреющем полёте, паря в нескольких метрах над снежной пеленой. Остальные же сгорели на работе. Посмотрев вдаль, я улыбнулся. Надвигающиеся на нас стаи будто почувствовали, что барьер восстановлен, и тут же развернулись в обратный путь.

В метре от меня хрипела подстреленная гарпия. Лупила крыльями, разбрасывая снег во все стороны, сучила лапами. Резким движением я подскочил к твари и схватил её за шею, ногой придавив сразу две лапы к земле.

— Ут. Активировать модификатор похитителя, — приказал я и стал наблюдать за довольно интересной картиной.

Во-первых, я ощутил острую боль в районе лопаток, очевидно, это была мутация. Не погружаясь в Чертоги Разума, приказал Ут отправить доминанту сразу на переработку. Боль утихла, а вот гарпия чувствовала себя не очень. Суставы, к которым крепились её крылья, становились тоньше с каждой секундой. Так продолжалось до тех пор, пока крылья не отвалились, оставив после себя розовые обрубки плоти.

Я отпустил гарпию и врезал ей пинка, придавая ускорение. Тварь вскочила с земли, ошалело посмотрела по сторонам и, невзирая на кровь, сочащуюся из пулевого отверстия в боку, попыталась взлететь. Но ничего не вышло, крыльев-то больше нет. Выпучив глаза, тварь заверещала и понеслась по улице, словно курица с отрубленной головой.

— Ха-ха-ха! Это что за гадкий утёнок? — заржал Борис, увидев гарпию.

— Ловите гуся! Зажарим! — заголосил Леший.

— Цыпа-цыпа-цыпа! — попытался подозвать птичку седовласый гвардеец.

Одним словом, в Ленске резко позабыли о том, что всего час назад он был захвачен бандой Барса. А ещё пятнадцатью минутами ранее вот эта цыпа летела сюда, чтобы полакомиться чьей-нибудь плотью. Сейчас же за «цыпой» устроили настоящую охоту. Гвардейцы и местные жители гоняли её по улицам, швыряли в пернатого снежками и дико хохотали. Атмосфера изменилась до неузнаваемости.

Наблюдать за этим, конечно, было забавно. Вот только дел у меня по горло. Я посмотрел на артефакт, стоящий посреди пепелища. На него падал снежок, мерцающий в тусклом свечении кристалла. Интересно, на сколько хватит его мощности? Ведь энергии из кристалла я зачерпнул довольно много. Иначе артефакт не удалось бы восстановить.

Засунув два пальца в рот, я громко свистнул, привлекая внимание гвардейцев. Иван и ещё один боец тут же подбежали и вытянулись по струнке.

— Михаил Константинович, есть указания? — спросил Иван, рассматривая причудливый аппарат, стоящий за моей спиной.

— Да, имеются, — кивнул я. — Помогите отнести вот эту хреновину в управу.

— Сию минуту, — ответили бойцы, схватили артефакт и поволокли его в нужном направлении.

Я же всю дорогу шел рядом и придерживал кристалл, чтобы он, не дай боги, не вывалился с постамента. Да, барьер отключится краткосрочно, но даже такое отключение может сыграть с нами злую шутку.

Вы же помните, что я умный, красивый, а ещё и очень скромный? Конечно, помните. Так вот, на правах владельца Ленска, я забрал себе спальню Барса. Честно говоря, она оказалась столь огромной, что в ней с лёгкостью могли бы жить все гвардейцы, вместе взятые. Так вот, напротив моей спальни имелась кладовка, в которую мы и определили генератор магического барьера.

Посоветовавшись с Барбоскиным, я принял решение, что из управы мы сделаем казармы. Хорошо отапливаемое здание, куча пустых кабинетов, есть душевая комната. Что ещё нужно бойцам? Каждый получит личную комнату, а в случае опасности не придётся носиться по городу, пытаясь поднять бойцов в атаку. Все в одном месте, и по щелчку пальца будут готовы отразить нависшую угрозу.

Правда, самая большая сейчас угроза располагается на втором этаже напротив моей спальни. Взяв с собой Барбоскина, мы отправились в гости к Фролу, который разместился в комфортабельном бараке темницы. Уголовники, которых однажды освободил из тюрьмы Барс, привыкли к паршивым условиям, а вот Фрол чувствовал там себя весьма неуютно.

— На выход, — сказал я, посмотрев на Фрола.

— Решили и от меня избавиться? — усмехнулся он. — Понимаю. Лишив банду главарей, её проще контролировать.

— Птица-говорун. Рот закрой и топай. Ведь ты не обладаешь ни умом, ни сообразительностью, — буркнул я и толкнул его на выход.

Гвардейцы, охранявшие темницу, захлопнули за Фролом дверь камеры. И мы отправились в управу. Под ногами хрустел снег, там и тут валялись туши погибших летунов… Кстати, о них.

— Тимофей Евстафьевич, попросите бойцов собрать туши тварей и отнести их к ломбарду Шульмана, а также составьте список всего необходимого — для комфортного проживания и обороны Ленска, — попросил я.