Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки
Шрифт:
Братолюбие и ненависть
Коран хвалит тех, кто «сдерживает гнев и прощает людей. Воистину, Аллах любит творящих добро». Авраамическая традиция придерживалась подобных ценностей с тех пор, как была написана Еврейская Библия. В сущности, такие ценности фигурируют практически во всех традициях. Конфликты между людьми следует гасить в любом обществе, при любой религии, чтобы обеспечить сплоченность, наказанием за недостаток которой зачастую становится истребление. (Погибает если не сам народ, то его культура.) От беспорядков нередко выигрывает конкурирующая группа. Коран достаточно откровенно выражает эту логику: «Неверующие являются помощниками и друзьями друг друга. И если вы не будете поступать таким образом, то на земле возникнут смута и великое беззаконие» [1054] .
1054
Коран 3:134; 8:73.
Предельно прагматичный
1055
Коран 48:29.
Все это очень далеко от призывов любить врагов, приписываемых Иисусу. Впрочем, как мы уже видели, Иисус вряд ли вообще произносил их. А человек, который привнес эту идею в христианское писание, то есть Павел, был всего лишь сторонником прозелитизма, который не мог позволить себе вызывать враждебность у могущественных противников его движения. Словом, он был подобен Мухаммаду в начале мединского периода, или Мухаммаду в Мекке — тому самому, который наставлял «оттолкнуть зло тем, что лучше» и приветствовать противников словом «мир!» [1056]
1056
Коран 41:34; 25:63.
Иудейский аналог Павла и Мухаммада из Мекки — Филон Александрийский. Понимая, что если в Римской империи разразится межрелигиозная война, иудеи будут обречены, Филон находит в Писании слова о терпимости и изобретательно преуменьшает значение тех фрагментов Второзакония, в которых Бог призывает израильтян истреблять неверующих.
Эти строки ассоциируются с царем Иосией. Неслучайно обстоятельства жизни Иосии соответствуют обстоятельствам жизни Мухаммада, в частности, когда последний произносил наиболее воинственные призывы. Оба они были политическими лидерами, желающими расширить свои территории. Их нравственные компасы внесли необходимые поправки.
Конечно, показания нравственного компаса Иосии были искажены его амбициями сильнее, чем у Мухаммада. Второзаконие предписывало учинять в городах соседей-неверующих тотальный геноцид: убивать всех мужчин, женщин и детей, не говоря уже о домашнем скоте. В Коране нет ничего сопоставимого с этой, бесспорно, самой низкой в нравственном отношении точкой зрения во всех авраамических писаниях.
ВТОРОЗАКОНИЕ ПРЕДПИСЫВАЛО УЧИНЯТЬ В ГОРОДАХ СОСЕДЕЙ-НЕВЕРУЮЩИХ ТОТАЛЬНЫЙ ГЕНОЦИД: УБИВАТЬ ВСЕХ МУЖЧИН, ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ, НЕ ГОВОРЯ УЖЕ О ДОМАШНЕМ СКОТЕ. В КОРАНЕ НЕТ НИЧЕГО СОПОСТАВИМОГО С ЭТОЙ, БЕССПОРНО, САМОЙ НИЗКОЙ В НРАВСТВЕННОМ ОТНОШЕНИИ ТОЧКОЙ ЗРЕНИЯ ВО ВСЕХ АВРААМИЧЕСКИХ ПИСАНИЯХ
Но если Мухаммад не поощрял убийство женщин и детей, убийства в общем он поощрял неоднократно. По крайней мере, несколько раз отзывался о них одобрительно. Что касается цифр, количество подобных высказываний в Коране вряд ли превышает их количество в Библии. (В одном только Второзаконии постоянно звучат призывы к разрушению и захвату городов неверующих, в Книге Иисуса Навина также выражено почти радостное отношение к кровопролитию.) Но Коран короче Библии; если сравнить их в пересчете на объем, то, несомненно, там больше призывов к насилию.
Итак, если задаться вопросом, какая из книг «хуже», в смысле «воинственнее», можно сказать, что приз за качественныйперевес достается еврейской (и следовательно, христианской) Библии — благодаря беспрецедентным масштабам геноцида во Второзаконии, но в количественномотношении победитель — Коран, по крайней мере, судя по частоте воинственных фрагментов, если не по их абсолютному количеству. А если добавить к стихам, поддерживающим насилие на земле, стихи, злорадно рисующие мучения неверующих после смерти, тогда победа Корана в количественном состязании выглядит еще убедительнее. (Как мы уже видели, христианская идея ада, унаследованная Мухаммадом, не успела полностью выкристаллизоваться к моменту написания евангелий.)
Спасение
И в Коране, и в Библии есть учение о спасительной благодати. В наиболее душевные моменты они изображают спасение ближних — в сущности, спасение всего мира.
Разумеется, в некоторых случаях «спасение» — эвфемизм для того, что имеют в виду авторы. Как мы видели, Второисайя представлял себе спасение народов как приниженное подчинение Яхве и Израилю, подчинение, которому предшествовало суровое возмездие за былые обиды. Так и Мухаммад, находясь в режиме Второисайи, — как бессильный и униженный пророк в Мекке — воображал себе глобальное спасение с элементами кары. Когда-нибудь Бог «выставит из каждой общины свидетеля, неверующим не позволят оправдываться, и от них не потребуют покаяния» [1057] .
Атмосфера репрессий отчасти лишает милосердия и христианское спасение. Мы видим, что в книге Откровение, написанной в разгар притеснений со стороны римлян, изображается апокалипсис, когда у спасителя «острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным» [1058] .1057
Коран 16:84.
1058
Откр 19:15.
Существуют и более радужные варианты спасения. Согласно Второисайе, Израиль будет «светом народам». Ученики Иисуса разнесут всем «Благую весть». И концепция рая в представлении Мухаммада — определенно хорошая новость.
Для тех, конечно, кто вправе рассчитывать на доступ. Однако он открыт большему количеству людей, чем можно вообразить. В Коране не раз говорится, что не только мусульмане, но и иудеи и христиане достойны спасения, если они верят в Бога и в Судный день и ведут жизнь, достойную называться праведной [1059] .
1059
Например, Коран 2:62: «Воистину, верующим, а также иудеям, христианам и сабиям, которые уверовали в Аллаха и в Последний день и поступали праведно, уготована награда у их Господа. Они не познают страха и не будут опечалены». И 5:69: «Воистину, верующие, а также иудеи, сабии и христиане, которые уверовали в Аллаха и в Последний день и поступали праведно, не познают страха и не будут опечалены». Стих, который особенно часто цитируют теологически консервативные мусульмане, доказывая, что лишь мусульмане достойны спасения, — 3:85: «От того, кто ищет иную религию помимо ислама, это никогда не будет принято, и в Последней жизни он окажется среди потерпевших урон». Примирить эти явно противоречащие друг другу стихи можно, обратившись к тому факту, что слово, переведенное как «ислам», буквально означает «подчинение» (Богу) и в некоторых коранических фрагментах может применяться как общий термин, относящийся ко всем, кто признает единственного истинного бога — хотя, разумеется, слово «религия» в этом отрывке снижает убедительность предлагаемого толкования. Конечно, ошибочной может быть и сама попытка примирить эти стихи: они произнесены в разное время и при разных обстоятельствах. См. также 2:112: «Кто покорит свой лик Аллаху, совершая добро, тот получит награду от своего Господа. Они не познают страха и не будут опечалены».
Возможно, эта инклюзивность отражает недовольство Мухаммада иудейскими и христианскими притязаниями на исключительное право обладания истиной о спасении. Он удивляется: «Иудеи сказали: „Христиане не следуют прямым путем“. А христиане сказали: „Иудеи не следуют прямым путем“. Все они читают Писание». Он напоминает им, что все они «всего лишь одни из людей, которых Он сотворил. Он прощает, кого пожелает, и причиняет мучения, кому пожелает» [1060] .
Мухаммад не стал заходить слишком далеко и признавать универсалистскийхарактер спасения. Чтобы спастись, надо признать авраамического бога единственным Богом. Тем не менее, считая всех приверженцев авраамических религий достойными спасения, он открывает врата спасения шире, чем это делали христиане. В какой-то момент он открывает эти врата особенно широко: упоминает зороастрийцев (огнепоклонников) в одном ряду с христианами, иудеями и мусульманами и говорит, что Бог, который «ведет прямым путем того, кого пожелает», будет их судьей в день воскресения [1061] .
1060
Коран 2:113 (Asad); 5:18.
1061
Коран 22:16–17.
Занятно то, что это упоминание зороастрийцев — единственное в Коране. В общем и целом Коран никак не подтверждает то, что Мухаммад поддерживал связь с зороастрийцами, если не считать этого единственного стиха, в котором они возникают неизвестно откуда и вдруг оказываются вполне достойными рая. Остается лишь гадать, не был ли этот стих добавлен или, по крайней мере, исправлен после смерти Мухаммада, когда при завоевании персидских земель под владычеством мусульман оказалось много зороастрийцев [1062] . Как мы уже видели, эти завоевания стали причиной внесенной в учение поправки, в соответствии с которой зороастрийцев отнесли к «людям Писания» — эта классификация помогла им быть более покладистыми подданными империи и ценным источником дани.
1062
В мусульманскую традицию входит рассказ, объясняющий, почему Мухаммад мог высказать свое мнение о том, что зороастрийцы достойны спасения; в этом рассказе фигурирует обращенный к нему вопрос правителя области, где жили зороастрийцы. Однако, если коранический стих, о котором идет речь, был вставлен в текст уже после смерти Мухаммада, в политических целях, то появление подкрепляющего его рассказа в традиции — вполне естественное явление.