Еврейские погромы и национализм

Вышло так, что погром произошёл в том самом городе, который выбрали для типографии. Плеве знал о роли Гольдмана, т.к. его арестовали.

По данным полковника И.Г. Чарнолуского, возглавлявшего жандармское управление, «около 90% местных революционеров были евреями». Историк признаёт, что перед погромом рост социал-демократического движения «начал представлять собой серьёзную угрозу». Агитация велась среди студентов, рабочих и солдат [Э. Джадж «Пасха в Кишинёве. Анатомия погрома» Кишинёв, 1998, с.50-51].

Можно отметить другие примеры еврейского леворадикального лидерства. В 1906 г. издателем единственной вполне демократического направления газеты в Кишинёве был Г. Гликсман. В сентябре 1904 г. толпа перебила окна квартиры монархиста Крушевана, редактора газеты «Бессарабец» – ещё один эпизод из серии революционных погромов. Ленин так и рекомендовал: «с крушеванами нельзя бороться словами, пером. С ними приходится бороться иначе» [В.М. Топилина «Легальная печать Молдавии 1905-1907 о первой российской революции» Кишинёв: Штиинца, 1987, с.16-18, 49].

Весьма неприятный еврейский историк Дубнов без устали повторял враньё про «чудовищный план преступления» Плеве и мерзко радовался его убийству. Он пишет про «невинное покушение» на Крушевана еврейского погромщика, осуждённого на 5 лет тюрьмы [С.М. Дубнов «Книга жизни» СПб.: Петербургское востоковедение, 1998, с.254, 270].

Невинным еврейский историк назвал ножевой удар в шею монархиста.

В 1903 г. Плеве говорил: «антиеврейские беспорядки в Кишинёве дискредитировали местную власть и осложнили положение в центре. Такие явления совершенно недопустимы. Губернатор и вы должны работать согласованно и всячески ограждать население от всяких насилий» [П.П. Заварзин «Жандармы и революционеры» // «Охранка» М.: НЛО, 2004, Т.2, с.39].

Плодотворно сотрудничавший с выдающимся политиком Вячеславом Плеве профессор-экономист сохранил сказанные покойным в 1902 г. слова, которые необходимо запомнить каждому помешанному на теме еврейских погромов писателю: «Вы, вероятно, удивитесь, когда я Вам скажу: все меня почему-то считают юдофобом, тогда как скорее меня следует называть юдофилом; я с раннего детства знаю евреев и уважаю их за многие почтенные качества. Когда я учился в детстве, в варшавской гимназии, то лучшими моими друзьями были евреи» [И.И. Янжул «Воспоминания о пережитом и виденном в 1864-1909 гг.» М.: ГПИБ, 2006, с.303].

Лживая легенда о вине правого национализма в еврейских погромах всегда сопровождалась клеветой на самых достойных монархистов. Эта ложь привела к насильственной смерти значительного числа крупнейших русских государственных деятелей, занимавших пост министра внутренних дел. Гибель В.К. Плеве от рук террористов в 1904 г. имела куда более негативное значение для благополучия Российской Империи, нежели смерть П.А. Столыпина в 1911 г.

А.И. Спиридович в аналитической записке об антисемитизме в России обоснованно заключал, что погромы возникали вследствие местных причин. «Относительно же предупредительных мер архив Департамента полиции может дать доказательства, сколько соответствующих циркуляров создал Департамент полиции по этому поводу хотя бы в 1903, 1904 годах» [«Вопросы истории», 2003, №8, с.31].

Воспоминания начальника Кишинёвского охранного отделения Заварзина подтверждаются губернатором, которого направил Плеве для предотвращения погромов: «в секретном деле Департамента полиции, которое я внимательно изучил перед приездом в Бессарабию, не было ни одного намёка, дававшего повод предположить, что Министерство внутренних дел считало желательным допустить не только избиение евреев, но даже какую бы то ни было антиеврейскую демонстрацию».

Это написал автор, прославившийся филосемитизмом и вступивший в ряды масонов после ухода со службы.

Перед Пасхой следующего, 1904 года, Плеве послал специальный приказ предупредить возможное повторение погрома. Но вопреки всем известным усилиям министра по защите евреев, клеветнические обвинения Плеве по-прежнему популярны и используются в антимонархической пропаганде. Продолжаются и лживые приписки устройства погромов монархическим организациям, хотя автора «Записок губернатора», засвидетельствовавшего невиновность правительства, но попытавшегося в угоду евреям обвинить черносотенцев, в 1913 г. суд отправил в тюрьму на 4 месяца за доказанную клевету по адресу активиста монархического движения [С.Д. Урусов «Записки. Три года государственной службы» М.: НЛО, 2009, с.404, 723, 769].

В ноябре 1905 г. на либеральном съезде планировалось принять резолюцию о привлечении к ответственности полиции в тех местах, где произошли погромы. Представитель Екатеринослава Каменский, знакомый с действительными причинами преступлений, опроверг мифологические представления сторонников конституции: «укажите, что сделать, чтобы остановить эти разгромы и спасти евреев. В деревне нельзя объяснить погромы только делом рук полиции. В населении есть такие свойства, которые нужно остановить, нужна для этого особая власть». После нескольких выступлений других ораторов, А.И. Гучков, говоря о Польше, заявил: «насилия начались со стороны революционеров». В ответ на это собравшиеся в Москве со всей страны любители свободы слова кричали ему с мест: «Довольно! Замолчите!». А на другой день еврейский делегат из Иркутска Фриденсон, поставив в заслугу евреям революционный террор, тоже показал подлинный источник погромов: «30 лет участвую я в революционном движении и за это время видел, какие жертвы принесены в этом движении евреями. Но кроме этого за каждый успех движения евреи платились ещё специальными погромами» [«Либеральное движение в России» М.: РОССПЭН, 2001, с.459, 462, 465, 470].

Согласно сводке Департамента Полиции за декабрь 1905 г.: «в гор. Екатеринославе революционеры почти неделю держали в страхе весь город. Они ходили по частным квартирами, вымогали деньги для своих преступных целей, и насильственно закрывали торгово-промышленные заведения». Боевой стачечный комитет подчинил себе заводской район, потребовались войска, чтобы одолеть комитет из сбежавшихся туда революционеров, захвативших управление районом. Уже после октябрьского погрома в Одессе полиция перехватила транспорт оружия с 42 тысячами патронов, а 17 декабря в Одессе в кофейню, посещаемую интеллигентной публикой (не в чайную СРН) террористы бросили 4 бомбы, убив и ранив несколько человек [«Красный Архив», 1925, Т.11-12, с.173-175].

В такой-то обстановке единственно, что беспокоило либералов – как бы спасти евреев. Связи между еврейскими жертвами и убийствами русских по всей стране, точно обозначенной словами Гучкова, либералы признавать не желали.

Даже на революционных сборищах признавалось насчёт погромов: «деклассированные слои общества, уголовные преступники и подонки городского населения всегда пользовались революционными волнениями для своих антисоциальных целей» [«Четвёртый (объединительный) съезд РСДРП. Апрель-май 1906» М.: Госполитиздат, 1959, с.528].

В высшей степени проеврейский историк заключает по поводу антимонархической клеветы, доселе используемой людьми, одержимыми борьбой с антисемитизмом: «многие годы русская либеральная интеллигенция тешила себя иллюзией, что погромы были организованы правительством. Как показывают исследования современных историков, грехи правительства общественное мнение сильно преувеличивало. Организацией погромов оно не занималось» [О.В. Будницкий «Евреи и революция 1905 года в России» // «Неприкосновенный запас», 2005, №6].