Эйта

Мужчины вышли. Егор все смотрел на хмурящегося князя и боялся что-нибудь болтнуть не нужное. Ему было очень любопытно о чем говорили Эйта с князем, пока он за водой бегал, ну да спросить парень не решился.

А Эйта сначала устало опустилась на лавку, но потом заставила себя подняться и начать готовить укрепляющий отвар для Милады. Она кидала в котелок травы, нашептывала заклинания и надеялась, что князь не обманет и будет ее жизнь прежней, ну почти прежней. И может быть, думала девушка, это не так уж плохо что город рядом. Раньше к ней полтора дня ходу было, а теперь ближе и больше народу приходить сможет. Жить станет сытнее и проще. Опять же, если князь слово сдержит, будут ей и дичь и зерно привозить, тоже хорошо, так зимовать проще будет, да и сейчас можно будет чаще себя баловать.

7

Со дня возвращения князя от Эйты прошло две недели, а княжне Миладе лучше не становилось. Она так же не вставала с постели и ослабела до такой степени, что уже почти ничего не ела.

– И за что ты этой ведьме зерно с мукой отправлял?
– ругалась княгиня.
– Где ее помощь? Обманула она тебя, и амулет забрала и не сделала ничего.

Еремей только хмурился, да сжимал кулаки так, что ногти в ладонь до крови врезались.

– Княже, так внизу колдунья лесная, - шепотом сообщила служанка Милады, которой разрешено было в горницу заходить.

– Легка на помине, - зло прошипела княгиня.
– Ну я ей сейчас.

– Тут сиди, - строго велел князь и поспешил вниз.

– Здравствуй, князь, - Эйта слегка склонила голову.

– И тебе хотел бы пожелать того же, да не могу, - промолвил Еремей.
– Обманула ты меня, Эйта.

– На дочь твою можно взглянуть?
– спросила девушка.

Она потому и пришла, что Улеб рассказал ей что по городу упорно ходят слухи что еще день другой и предстанет молодая княжна перед отцом всего живого - Небом, а тело ее отдадут Матери Земле. За самой колдуньей вины не было, она свое проклятие сняла, как и обещалась, и отвар сварила настоящий, не лукавя. Но в том что в смерти княжны Еремей ее обвинит не сомневалась. Но ой как же страшно ей было в город идти. Уже дойдя, Эйта долго стояла на границе леса, а потом шла по улицам к княжьему терему, а сердце в груди стучалось как дятел: тук-тук-тку-тук-тук. Девушке казалось что все вокруг знают кто она и смотрят обвиняющее. О том что смотрят потому что одета она несколько нелепо, ей в голову как-то не пришло.

– Зачем тебе Милада?
– поинтересовался Еремей.
– Хочешь убедиться что сделала свое черное дело?

– Ты по что меня обвиняешь?
– Эйта смотрела мужчине прямо в глаза.
– Нет моей вины перед тобой, пусть ведун тебе твой скажет есть ли на Миладе мое проклятие. Или он не может?
– догадалась колдунья и презрительно фыркнула.

– Ей все хуже, - Еремей начал сомневаться а действительно ли виновата колдунья, уж больно уверено она себя вела.

– Помнишь, ты говорил, что ежели мне что обидным покажется и уговор наш разорвать захочется, чтобы я наперво к тебе пришла? Вот сейчас такой случай. Я свое проклятие еще тогда сняла, так что болезнь ее не моя вина. Если пустишь, я посмотрю, может смогу чем помочь.

– Проходи, - Еремей махнул рукой на дверь.- Всем молчать, - приказал князь, когда Эйта в комнату вошла.
– И вообще ступайте прочь.

– Кто это?
– княгиня, а отличие от слуг, выполнять приказание князя не собиралась.

– Эйтой меня звать, - ответила девушка, присаживаясь у кровати больной.

Княгиня широко открыла глаза от возмущения и набрала в грудь воздуха побольше, но заметив сердитый взгляд мужа, сумела остановиться и промолчать.

– Князь, - в комнатку Милады ворвался едва дышащий от бега Пересвет.

– Говорят...., - тут он заметил колдунью.

– Молчи. Проходи и не мешай, - велел Еремей.
– Что скажешь?
– спросил он у Эйты.

– Не встанет она, - заявила девушка.

– Да как же ты смеешь?
– ахнула княгиня.
– Тварь ты последняя, да я тебя.....

– Уйми жену, если вдовцом остаться не хочешь, - спокойно бросила Эйта князю и снова внимательно посмотрела на лежащую на постели девушку. Милада не спала, но из под закрытых ресниц её потекли слезы.

– Не мне одной ты, видать, дорогу перешла, - Эйта аккуратно вытерла слезы на щеках больной уголком одеяла, которым девушка прикрыта была.
– На ней еще одно проклятие, - пояснила она князю.
– Не мое, - добавила она.
– Только оно хитрое очень и давнее. Оно условное, - девушка склонила голову к плечу, будто любуясь страшной чужой работой.

– Это что значит?
– спросил Еремей.
– Объясни.

– Проклятия разные бывают, - со вздохом начала Эйта.
– Вот я проклинала ее сразу, без всяких условий. И она заболела. А это...., она замолчала, разглядывая княжну.
– Оно должно было сработать, ежели дочка твоя к кому-то приблизилась, - Эйта прищурилась.

– К кому?
– нетерпеливо спросила княгиня.

– Почем я знаю?
– удивилась Эйта.
– Но, да только, видать, мое проклятие, это старое тоже стронуло. Я-то свое сняла, а прежнее осталось. Оно ее и губит.

– Ну так сними его, - воскликнул ведун.

– Можешь?
– с надеждой спросил князь.
– Я заплачу.

– Я, наверное, могу, - не очень уверенно кивнула Эйта.
– Ну да это не значит что она оправится.

– А ты сделай так чтобы поправилась, - сердито потребовала княгиня, - В конце концов, это твоя вина что первое проклятие сработала.

– Почему это моя?
– Эйта удивилась.

– Ты же сама сказала, то было на условие какое-то.

– Кто виноват потом решать будем, - прервал начинающийся спор Еремей.
– Эйта, спаси Миладу.

– А кому мне приближаться нельзя?
– едва слышно спросила Милада.
– Кто со мной мог так поступить?

– Не знаю, - Эйта обошла кровать, рассматривая княжну и так и эдак.
– Я почему-то медведя вижу. Большого такого, в синей рубахе и меч у него в лапах красивый, с орлом на рукояти.

– Бутко, - прошептала Милада.

– Бутко, - одновременно с ней сказала княгиня.

– Синеозерский княжич, - выдохнул князь.

Сын Синеозерского князя Бутко и вправду был на медведя чем-то похож, такой же здоровый, такой же сильный и невозмутимый и ходил он слегка вразвалочку. И звался бы он Медведем, но мать его, это прозвище люто не любила. С одним из князей, проигнорировавший ее нелюбовь, синеозерское княжество даже отношения разорвало. Поэтому Будко медведем чаще за глаза называли. И меч это с орлом приметным был, княжичу его дед подарил, другого такого же меча не было.

– А кто проклятие наложил, сказать можешь?
– спросил ведун.

– Точно не смогу, - Эйта так и ходила туда-сюда вокруг кровати.
– Это девка, черноволосая, к княжне близкая.

– Очень полезная информация, - хмыкнула княгиня.
– Мало ли на свете девок чернявых.

Эйта бросила на нее злой взгляд.

– Можешь больше сказать, скажи, - она отошла к окну и сложила руки на груди.

– Так, Неждана, выйди, - велел князь.

– И не подумаю, - княгиня встала точь-в-точь такую же позу как и колдунья.