Эйта

– Странная у тебя подружка, - заметила Ладе бабушка.
– Она случаем не блаженная?

– Нет, просто дикая немного.

– Совсем немного, - с усмешкой сказала Желанна.
– Ладно, хозяйничай тут сама, а у меня дела. Кабы ты заранее о приезде сообщила, я бы их отменила, а так, извиняй.

– Это ничего, мы справимся, - заверила бабушку Лада.
– Может тебе помочь чем?

– Отдыхайте, - улыбнулась женщина, поцеловала внучку в лоб и ушла.

Лада едва заметно поморщилась, у нее вдруг резко и очень сильно заболела голова, но потом все отпустило. Она вздохнула и принялась готовить завтрак.

– Она бабушку убить не сможет, - сказала Эйта, когда Добрыня подошел чтобы позвать ее к столу. Мужчина вздрогнул, он часто в дороге думал о том как можно снять проклятие, но о том что старушку убить придется никогда.

– А ты с проклятием не ошиблась?
– тихо спросил он. Эйта удивленно посмотрела на мужчину.
– Я не то чтобы сомневаюсь, - Добрыня смутился.

– Ты сомневаешься, - усмехнулась Эйта.

– Хорошо, сомневаюсь, - Добрыня присел около девушки на корточки.
– Ты прости, но Желанна она.... Ну не похоже чтобы на ней проклятие было. Ну ты же сама видишь, она здоровая, красивая, можно сказать, даже цветущая.

– А еще я проклятие на ней вижу, - ответила Эйта.
– Страшное проклятие. Мне рядом сидеть жутко.

– Но как же так выходит? Проклятие есть, а по ней и не видно?

– Я же говорила, она последней умрет, - напомнила Эйта.
– А до тех пор то проклятие ей сил и дает. Вот у Лады забирает, а ей дает. Желана сама того не знает, живет себе радуется что силы не иссякают, - Эйта замолчала. Добрыня тоже ничего не говорил.

– Ты решил что будешь делать, когда Лада умрет, - вдруг спросила девушка. Бывшего дружинника будто по лицу ударили, он вскочил на ноги. Эйта тоже встала.

– Я не вижу другого способа проклятие снять, и даже если Желану убить, не поручусь что оно снимется.

– За ней пойду, - голос не слушался и Добрыня откашлялся.

– Самоубийцы на Небо не попадают.

– В дружину к кому-нибудь наймусь, - буркнул мужчина.
– А там в бою..., - он махнул рукой.
– Пошли к столу, завтрак готов.

– Да, в дружину вроде как не самоубийство, - согласилась Эйта и пошла следом.

Завтракали молча, каждый думал о своем.

– Эйта, а ты можешь сказать у кого бабушка, - Лада запнулась.
– Убила, - едва слышно добавила она.
– Малыша.

– Могу, - кивнула колдунья.
– Мы вчера дом тот проезжали. Я покажу.

– Бабушке не скажешь?
– спросил Добрыня, хотя ответ был ему известен. Лада отрицательно покачала головой и отвернулась, а потом резко встала и принялась со стола убирать.

Эйте происходящее не нравилось, если еще вчера она чувствовала что Лада полна решимости бороться, то теперь этого чувства больше не было. Лада сдалась. И Добрыня сдался. Он собирался быть с любимой женой до ее конца, а потом намеревался погибнуть сам.

13

– Не стучитесь, Не откроет Грушка, - раздалось за спиной у Лады и Добрыни.

– Хозяйку Груша зовут?
– уточнил Добрыня.

– А то что ж, мил человек, в гости стучишься, а к кому не знаешь?

– удивился советчик.
– Тебе что от этой полоумной надо-то?

– Она полоумная?
– Лада взяла мужа за руку, так было легче.

– Да уж лет сорок поди, - хмыкнул мужичек.
– Точно сорок, - вспомнил он.
– Как ребенка своего удавила, так умом и тронулась.

– Сама удавила?
– спросил Добрыня.

– Сама, - кивнул словоохотливый сосед.

– Но как же так, Добрыня?
– Лада посмотрела на мужа.

– Не знаю, - пожал плечами тот.

– Так чего вы от Грушки-то хотели?

– Да так, видать домом ошиблись, - Добрыня повел жену обратно к дому Желаны.

Бабушка уже вернулась и хлопотала на кухне. Лада снова почувствовала дурноту, едва порог дома переступила. От Эйты это не укрылось.

– Узнали что?
– спросила она.

– Нет, - Добрыня покачал головой.

– Бабушка, а ты полоумную Грушу знаешь?
– спросила Лада, тяжело присаживаясь за стол.

– Знаю, как не знать. А что?

– А почему она ребеночка своего убила?

Желана обернулась и в глазах ее мимолетно, блеснул холод. Мимолетно, но Добрыня и Эйта заметили.

– Дура потому что, - равнодушно ответила бабушка.
– Тяжело он ей дался, болезный был, плакал все время, вот она не выдержала и подушкой его и придавила.

– А потом что?
– спросила Лада, вытирая со лба вдруг появившуюся испарину. Ее кидало то в жар то в холод.

– Ладушка, - Добрыня подскочил к жене. Эйта наоборот отошла в дальний угол, помочь тут она не могла, но сердце сжалось от жалости к подруге.

– Со мной все хорошо, - через силу улыбнулась Лада.
– Так что потом было, бабушка?

– Потом?
– удивилась Желана.
– Да ничего. Муж ее ушел, а потом она головой тронулась.

– К тебе ушел?
– спросила Эйта. Женщина резко повернулась и недобро так прищурилась.

– Ко мне, - все же ответила она.
– А что?

– Хорошо вышло, да?
– спросила Эйта, вставая и подходя к Ладе. Она положила той руки на плечи, стараясь хоть немного отогнать дурноту.
– И ребеночка убила, и от соперницы избавилась, и мужика получила, а главное во всем Грушу обвинили, тебя и не заподозрили.

– Пошла вон из моего дома, - Желана поджала губы и указала Эйте на дверь.

– Бабушка, - Лада попыталась встать, но не смогла.
– Бабушка, - повторила она тише.
– Эйта колдунья, она говорит проклятие на нас.

– Вон, я сказала, - повторила Желана громче, в голосе звенел лед.

– Вот теперь я верю что ты не ошиблась, - вздохнул Добрыня, обращаясь к Эйте.
– Пошли отсюда, Ладушка, - он помог жене встать.
– Проживем столько, сколько боги нам отпустили, а там будь что будет.

Лада заплакала, но послушно пошла к выходу.

– Лада, ты ей веришь?
– спросила Желана.
– Чужой девке?

– На мне проклятие, бабушка, - Лада устало повернулась.
– Его даже снять нельзя, я умираю. Нас осталось четверо, ты, я да мама с папой, остальные все умерли.