Ёжка против ректора

— Очередное покушение на твоих сестер… Кому вы перебежали дорогу, Чертёнок?

— Слишком многим, чтобы чувствовать себя в безопасности. Кощей… Жрецы Света… А еще тот маг, у ледяных великанов… Он ведь поставил на мне метку, так что вполне мог устроить пожар, ориентируясь на мое местонахождение!

— И тогда бы горела эта квартира, а не общежитие. Нет, Хима, тут покушение именно на всех Ёжек, а не конкретно на тебя. — Мужчина задумался. — А может, отправить вас снова в академический отпуск?

— Как сказала бы Рада: «В склепе отоспимся!» А пока расслабляться рано, хотя и хочется… — на последних словах не удержалась и поморщилась от боли в ногах.

Заметив это, Мстислав перевел взгляд на мои стопы и нахмурился. Еще мгновение, и меня усадили на высокий бортик ванной. Наложив обезболивание, ножки аккуратно обмыли, стирая кровь и грязь.

— Много мелких осколков, — сообщил Коршунок, перенося меня на кровать и устраивая на подушках. — Сейчас будем вытаскивать.

— Может, лучше в лазарет?

— Там пока переполнено, так что я сам. Не бойся, больно не будет.

Ох, Мстислав, волнует меня как раз другое. Даже несмотря на обезболивающее, я отчетливо чувствую твои прикосновения, и они сводят с ума! Видимо, вчерашнее зелье оказалось сильнее антидота и продолжает действовать!

Прикосновения мужчины были осторожными, но при этом четкими и быстрыми. Справился он за полчаса, очень точно рассчитав действие заклинания. С последним осколком к ногам вернулась чувствительность, заставляя снова поморщиться от боли.

Заметив это, мужчина поспешно отложил орудия пыток и, лукаво глянув на меня, изрек:

— Давай поцелую, и все пройдет!

Возмутиться я просто не успела, почувствовав прикосновения горячих губ к чувствительной коже. Но, что самое интересное, боль действительно ушла!

— Как ты это сделал? — спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься от накативших эмоций.

— Слабый дар целительской магии. Незначительный при серьезных ранениях, но полезный в мелких неприятностях. Ты как?

— Очень хочу видеть сестер.

— По идее, их уже должны были подлечить и отпустить. Иди отмывайся от пыли, а я пока проверю все и поищу тебе вещи.

— Угу, — пробурчала я и поплелась в ванную на негнущихся ногах.

Проклятый Харраш, неужели Мстислав не понимает, что делает со мной?! После вчерашнего поцелуя все его прикосновения стали восприниматься иначе, более интимно, что ли. Потому от каждого движения мага сердце заходилось испуганной птицей и стремилось к нему, чтобы вновь попасть в капкан наслаждения.

Тряхнув головой, я включила воду и принялась промывать волосы, в которых обнаружились не только щепки от рамы, но и маленькие осколки. Разодрать образовавшийся колтун удалось только с третьей попытки, да и то не без жертв.

Пока избавлялась от клочьев волос, в голову полезли странные мысли.

Первая — как же нам с Мстиславом быть дальше? Может, для него ничего и не изменилось, но для меня… Воспоминания о поцелуе окрасили щеки в розовый цвет и заставили губы расплыться в довольной улыбке. Как же он целуется! Но об этом лучше не думать, по крайней мере — сейчас!

Что там дальше? Ага, кто покушался на моих подруг? Раз Мстислав обещал, значит, решит этот вопрос, но… Все-таки хотелось самостоятельно найти гадов и сделать с ними что-нибудь нехорошее.

И, наконец, третья мысль — Дэбэйлл не жилец! Забью этого засранца дубинкой и избавлю мир от его чрезмерной наглости и глупости! Но это будет уже после того, как разберусь со своими чувствами, вспыхнувшими с новой силой, и нападавшим на Ёжек. Эх, мечты-мечты!

Пока размышляла о насущных вопросах и мыла голову, умудрилась прозевать вредную пену, тут же попавшую в глаза. Кое-как промыв их, выключила воду и попыталась на ощупь взять полотенце. Увы, но оно отчаянно отказывалось находиться. Пришлось выбраться из кабинки и прищуренными глазами оглядеть вешалки в надежде отыскать желаемое. Вот только его там не было!

Тогда-то я додумалась потянуться по своей связи к Мстиславу, чтобы вздрогнуть от неожиданности — он был здесь! Стоял позади, скользя жадным взглядом по обнаженному телу и удерживая в руках полотенце. Так, спокойствие и только спокойствие! И никаких гормональных истерик!

— Мстислав… Ты что?

— Извини, я как раз зашел, чтобы оставить полотенце, — выдохнул мужчина, подходя ближе.

Накинув мне на плечи махровое полотно, он пробормотал что-то неразборчивое и быстро покинул ванную, оставляя меня наедине с разбушевавшимися гормонами.

— Хима, подруги уже ждут тебя в столовой, так что я оставил открытый портал. Справишься сама? — раздался приглушенный голос.

— Да.

— Тогда до вечера.

— До вечера, — отозвалась в ответ, хотя прекрасно знала, что он уже покинул квартиру.

Собравшись в рекордные сроки, в последний раз глянула на свое помятое отражение и отправилась в царство тоски и голодного желудка.

— Девочки! — завопила я, заприметив подруг в коридоре, ведущем в столовую. — Как вы? Все целы?

Обсмотрев и ощупав каждую, не смогла сдержать эмоций и тихо шмыгнула носом, чем вызвала цепную реакцию.

— А ну, не реветь! — возмутилась Любава и наколдовала всем по таблетке валерианы. — Хима, ты сама-то как?

— Чем вчерашний ужин закончился? — проницательно заглядывая мне в глаза, спросила Радомила. — И где началось нынешнее утро…

— Я все расскажу, честно-честно, но только за столом и с изрядной порцией местной гадости! Есть очень хочется.

Рассмеявшись и поддержав меня кивками, девочки двинулись ко входу, старательно игнорируя взгляды остальных студентов — и жалостливые, и ехидные. Сейчас как никогда нам не хватало наших богатырей, которые и поддержали бы, и особо наглых в стенку закатали. Впрочем, с последним я могу справиться и сама, но только после приема пищи!

— Ой, кажется, у меня с голодухи начались обонятельные галлюцинации! — На подступах к столовой Яника замедлила шаг и стала принюхиваться к доносившимся ароматам. — Печеным мясом пахнет.

— Нет, творожной запеканкой с изюмом, — возразила Ульяна.

— Видимо, это массовое помутнение рассудка, дымом надышались. — Любава, как всегда, пыталась рассуждать здраво. — Пойдемте уже внутрь и все проверим.

Однако выполнить задуманное оказалось не так-то просто. У входа в помещение толпились студенты и о чем-то спорили.