Фабрика драконов

— Так держать, Малой.

— Ой! — Секунду в рации раздавался громкий шорох, после чего послышался запыхавшийся голос мальца: — Они, кажется, сюда идут!

— Ты можешь запереться до нашего прихода?

— Да тут дверь — деревяшка. Они ее вышибут.

— У тебя радио переносное?

— Да, я наушники сделал.

— Тогда попу в горсть — и беги. Спрячься где-нибудь, а то мы здесь скоро шум подымем.

— Господи…

— Здесь есть кто-нибудь из гражданских, кого не надо трогать? Чтоб хорошие были ребята?

— Да! — ответил он тотчас. — Новые Люди. Вы их увидите… Они все одеты одинаково: такие штаны широкие и рубахи с номерами. Очень вас прошу, — взмолился он, — не трогайте их!

— Постараемся, если они на нас не кинутся…

— Поверьте, нет! Они даже не могут!

Интересно: «не могут» вместо «не будут». Ну да ладно.

— Кто-то есть еще?

— Нет, у них все расписано.

— Тогда уматывай.

— Ага. Ой… Ковбой? Вы там собак берегитесь.

— Какой породы? Сколько?

В ответ — лишь шипение статики.

— Ну что, — сказал я Старшему с Банни. — Целим едко, стреляем метко. Будет кто сдаваться — их дело. А иначе, как говорится, под откос.

— А куда ж еще, — согласились подчиненные.

— А теперь айда двери пинать.

Глава 74

«Улей».

Воскресенье, 29 августа, 15.08.

Остаток времени на Часах вымирания:

68 часов 52 минуты (время местное).

Наружная дверь была из стали. Я отошел на шаг, а Банни положил на замок «хлопушку», прикрыв все это дело одной из недавних придумок Кто — полимерным колпаком, гибким настолько, что его можно было сворачивать, как салфетку, и достаточно прочным, чтобы ловить шрапнель, да вдобавок еще и обеспечивал полную шумоизоляцию. Поэтому когда рвануло и замок лопнул, раздавшийся звук был не громче кашля. Дверь распахнулась, выпустив клуб дыма.

И вправду, никакой сигнализации; не мальчишка, а золото. По крайней мере, пока.

Я вошел первым.

В прихожей горели яркие лампы дневного света. Через двадцать метров коридор заканчивался Т-образной развилкой. Здесь по обе стороны находились двери; все удобно маркировано: понятно, что заправляют тут в основном дворники и технический персонал. Помещения в основном использовались как кладовки: в тех, что слева, держали мешки с удобрениями, лопаты и садовый инвентарь; на полках лежала рабочая одежда. Справа оборудованы мастерская, бойлерная и раздевалка для подсобных рабочих. Одежи было так много, что появилась мысль переодеть в нее моих соратников. А впрочем, ни к чему. И вообще довлело ощущение, что мы теряем время, поэтому вместо этого мы каждую дверь заделали сенсорными пластырями — ниже уровня глаз, чтобы не было видно. В пластырях находились тонюсенькие волокна с крохотными передатчиками. Их надо было, отняв клейкую основу, с нашей стороны приладить к щелям. Стоит открыть дверь, и пластырь, порвавшись, пошлет нам сигнал на сканеры. Просто и полезно.

В одной из комнат на цепях висел крупный узел какого-то оборудования. Судя по разбросанным инструментам и невыключенному свету, работа здесь шла полным ходом. Вокруг никого не было — должно быть, все побежали смотреть на устроенный Малым пожар и, как водится у прислуги, возвращаться обратно к делам не торопились: надо же еще постоять посудачить.

Не выпуская из рук «беретту», я первым двигался по пустому притихшему зданию. Правда, тишина длилась еще от силы несколько секунд.

Впереди, в десятке шагов от нас, справа показались двое в замасленных комбезах — видимо, механики, занятые с оборудованием. Они увлеченно беседовали по-немецки с австрийским акцентом. Завидев нас, оба выпучили глаза и застыли как вкопанные.

— Э-э… — выдавили их одновременно раззявленные рты при виде трех наведенных стволов.

Я навел лазерную точку «беретты» на лоб тому из них, что покрупнее, и поднес к губам палец.

Что от него требовалось? Да ничего: стоять и помалкивать, не корчить из себя героя. Так нет же, обязательно надо было дернуться в попытке завопить. Пришлось сделать ему в виске дырку. Старший, в свою очередь, вынужден был проделать пару близко сидящих отверстий в груди у его напарника. Оба сползли по стеночке на пол.

Будь удача чуточку помилосердней, мы бы за несколько секунд прошмыгнули незамеченными в технический отсек. Но она, как видно, пребывала в игривом настроении: сзади из боковых проходов шли еще люди, целая когорта.

Разумеется, поднялся ор, затем стрельба.

А там завопила сигнализация.

Какие уж тут прятки.

Глава 75

«Фабрика драконов».

Воскресенье, 29 августа, 15.17.

Остаток времени на Часах вымирания:

68 часов 43 минуты (время местное).

Трое бизнесменов из Китая стояли отвесив челюсти и выпучив (насколько это позволял азиатский разрез) глаза, забыв про показное равнодушие. Шутка ли: за стеклом на массивной коряге громоздился, сложив вдоль извилистого туловища крылья, настоящий дракон.

Да-да, наяву, а не во сне; сидел, надменно повернув к гостям голову, таращился, помаргивая, поминутно вздымая опахала усищ.

Старший из троицы, пожилой мандарин, осклабился от уха до уха. Он глубоко, до самой земли, поклонился сказочному богдыхану, а с ним и его более молодые помощники. А за компанию поклонились и Парис с Гекатой: авось, поможет благополучному завершению сделки. Хотя и так было ясно, что дело в шляпе.

— А это… это… — подзаикиваясь от избытка чувств, произнес старший, полнолицый Чань, — он может…

— Летать? — с улыбкой переспросил Парис.

Подойдя, он резко постучал в стекло. Внезапный звук всполошил дракона; подпрыгнув на коряге, тот растопырил белоснежные крылья, размахом превышающие рост человека, и сиганул на соседнее дерево. Замкнутое пространство вольера мешало насладиться зрелищем сполна, но все равно вышло донельзя эффектно.

Чань пробормотал что-то на своем птичьем языке — что именно, Парис не уловил. В китайском близнецы были несильны, бизнес-вопросы с подобными покупателями обсуждались на английском.

— Но… как? — переспросил Чань, оборачиваясь к близнецам.

— Коммерческая тайна, — уклончиво ответил Парис.

Разумеется, похвастаться очень даже хотелось: создание настоящей летающей ящерицы было у близнецов, пожалуй, наиболее дорогостоящим и сложным проектом, осуществленным на практике. Существо в вольере было, по сути, собрано из целого ряда животных: крылья от альбатроса, усы от гигантского сома из дельты Меконга, чешуйчатый гребень от техасской рогатой ящерицы, а внушительное туловище в основном от варана. Были в этой мешанине гены и других животных, но дизайн получился столь прихотливым, что большинство особей этого, с позволения сказать, вида умерли вскоре после появления на свет или оказались ни на что не годны ввиду нестыковки генов. Это была единственная внешне здоровая особь, да еще и способная подниматься в воздух.