Фабрика мертвецов

– Садитесь со мной, Свенельд Карлович. – сочувственно предложил отец, протягивая руку Штольцу. – Ваш брат – юноша не только ответственный, но и весьма мужественный, я уверен, мы можем доверить ему наш непростой груз. А вы пока меня о здешних делах просветите.

Ингвар, подбодренный его словами, дернул рукоять, паро-телега затарахтела и покатила прочь. Митя направил свой автоматон следом – если и впрямь есть возможность забрать багаж и не мучиться более с сорочками, поездка приобретала смысл. Осталось лишь решить, оглянуться на Лидию или не стоит?

– Анна привыкла к светскому образу жизни. – сквозь клацанье стальных подков донесся голос Штольца. Странный, будто тот сам себя пытался убедить, но сам себе не верил. – И часто... скучает. Я ей многократно предлагал вести бухгалтерские книги – тут и скуке конец!

Едущий следом Митя поглядел на германца с брезгливым интересом, словно на экспонат в Кунсткамере. Он и впрямь считает, что скуку молодой дамы могут развеять бухгалтерские книги?

– Ежели хозяйственные цифры ей неинтересны… - продолжал Свенельд Карлович. В голосе его звучало искреннее непонимание: как может быть неинтересна БУХГАЛТЕРИЯ!
– …взялась бы как Ада, мужиков учить. Здешний ужас Остап Степанович Бабайко на нашей территории мешать не сможет, а мне весьма требуются хотя бы элементарные знания в работниках. Для начала мер веса и длины, а то они, изволите ли видеть, что расстояния, что зерно лаптем меряют! Да и простая гигиена не помешала бы, ибо лапоть тот – ношеный!

– Сурово вы… - отец покосился на едущего рядом Митю, через плечо – на Свенельда Карловича, и осторожно поинтересовался. – Этот Остап Степанович… чем он так ужасен?

– Противник не то что прогресса и культуры, а даже элементарного образования! – отрезал Свенельд Карлович. – Ему выгодно держать мужиков безграмотными: это помогает их обсчитывать. Такая омерзительная маленькая прибыль: даже записывая долги мужиков в свою бухгалтерскую книгу, он дает, допустим, три целковых, а пишет – три с полтиной!

– Та якщо б мужичье цифирь знала, хиба дозволил бы Остап Степанович им в свои книги заглянуть! – простодушно вмешался подъехавший с другой стороны урядник Гнат Гнатыч. – Непорядок это!

– Ваш Остап Степанович регулярно занимается мошенничеством… а вы тому попустительствуете?
– повернулся к нему отец.

– Виноват, ваше высоко-блаародь! – каменея лицом и пуча глаза, немедленно вытянулся в седле урядник.

– Жалоб не поступало.
– конь его начальника, господина исправника, аккуратно вклинился рядом с автоматоном отца. – Господин Бабайко человек почтенный, податных недоимок или волнений в селении, где он проживает, не случается.

– У них зимой были смерти от голода. И это здесь, где палку в землю воткни – и с нее урожай будет! Посмотрю я, что вы запоете, Зиновий Федорович, когда в его деревне от нищеты как раз и взбунтуются. – вскинулся Свенельд Карлович. – Вы же их, небось, разом с жандармами усмирять и явитесь!

– Явимся, коли надо будет. И усмирим, чтоб неповадно. – Зиновий Федорович решительно тряхнул хлыстом.
– За смерти голодные мы, сударь, ответственности не несем, а вот за волнения – очень даже.

– Я бы предпочел, чтобы мой департамент предотвращал пожар… а не являлся его тушить. – пробормотал отец.

– Так ваш-высокоблаародь! Сняли ж с полиции пожарные тушения? Неужто опять ввели? От лыхо! – искренне огорчился Гнат Гнатыч, а исправник только зыркнул на подчиненного, да отъехал в сторонку.

Отец принужденно улыбнулся. Митя в очередной раз потешил себя праведным злорадством: да-да, батюшка, вот с этим урядником, и с этим вот исправником вам работать. О бесподобном Остапе Степановиче упоминать не будем, ни к чему…

– Так о чем мы… - отец продолжал недобро глядеть на новых своих подчиненных.
– Ах да… Неужели вы так в имении безвылазно и сидите? Может, стоит вывезти Анну Владимировну хотя бы в Москву – ее тоска и развеется?

– Через два года. – четко уведомил Свенельд Карлович. – Имение, в том неприглядном состоянии, в каком досталось Анне, требует еще двух лет совершенно неусыпного внимания. А после сможем позволить себе зимнюю образовательную поездку по Европе. У меня уже запланированы интереснейшие визиты в некоторые сельскохозяйственные институты, а также к производителям новейших автоматонов… да и на результаты раскопок господина Шлимана в Берлинском музее было бы интересно взглянуть. Пусть даже некоторые достойные уважения исследователи утверждают, что нашел он вовсе не Трою.

– О, да вы любитель археологии, Свенельд Карлович! – вскричал отец.

Напряжения или настороженности в этом возгласе не было, но Митя прекрасно понял, что отец и напрягся, и насторожился. О местной археологии говорил инженер-путеец, который тоже сейчас ехал с ними – трупом в кузове паро-телеги. Хотя археология – тема безобидная, не о взяточничестве же ему случайным попутчикам рассказывать?

– Вот разве что любитель. – покачал головой германец.

– Свенельд Карлович скромничать изволит! – проворчал прислушивающийся к разговору исправник. – Он у нас по археологическим делам первый человек! С одесским да питерским обществом в переписке состоит. На строительстве чугунки как захоронение какое вскроется – прямо к нему!

Чугунка… Совсем занятно становится.

– Не в железной дороге дело: в наших краях и при простом распахивании поля можно на древнее городище наткнуться. Нет ничего глупее, чем как некоторые помещики: выбросить находки в выгребную яму, и пшеницу посадить, будто не было ничего. Начнем с ценностей сугубо материальных… - принялся загибать пальцы германец.
– Коли сыщете время ко мне заехать, покажу вам золотые украшения из скифского кургана, что мы раскопали, когда распахивали заброшенные при Аннином покойном муже поля.

– Везет Свенельд Карловичу! – угрюмо восхитился исправник. – Золото прям из земли выкапывает.

– Думаю, дело в том, что Свенельд Карлович в этой земле копается. – улыбнулся отец, а Штольц смутился.

– Сами увидите, работа древняя. – пробормотал он.
– Анна все порывалась в них на губернаторский бал явится. Я, конечно же, не позволил…

– Тираните вы супругу! – ухмыльнулся Зиновий Федорович.

По лицу германца пробежала неприятная гримаса, но выдержке его можно было позавидовать – голос звучал по-прежнему ровно:

– Господа, а вы вполне сознаете, что именно может обнаружится в сих раскопках?

– Мне уже говорили об опасности.
– отец скользнул глазами по подпрыгивающему в кузове телу путейца. – Вы и впрямь полагаете, что здесь можно обнаружить что-то вроде алтаря Макоши или Велесова камня?

– От той опасности нас церковная купель хранит да святой истинный крест. – важно вставил Зиновий Федорович. – А там и кровные Макошичи подоспеют, уж они-то знают, что со своим родовым имуществом делать.