Фабрика одиноких носков

— Бейсболку, — зачем-то уточнил Федя, поигрывая инструментом для обрезания. — Лера, стой смирно.

Тут девушка поняла, что вместо губ Федя собирается отрезать её волосы. Это не добавило оптимизма. Она сильнее затрясла головой, не зная, что прикрывать. Наконец взмолилась:

— Федечка, не надо! Пожалуйста.

Но он наступал. В его серых глазах плясали чёртики, словно издевались. Федя нависал над девушкой Эверестом, а ножницы громко клацнули, будто клыки в пасти злобной собаки. Лера шагнула назад, отступая, но он протянул руку и схватил её локоны, чуть потянув вниз. И девушка поняла, что отступления не будет. Зажмурилась.

Вжик. Вжик. Хрум.

Пропели лезвия ножниц победной песней, и Лера почувствовала прохладу на затылке.

— Годится, — проскрежетала Семёновна. — А что со второй девкой делать?

— Сейчас решим, — тихо сказал Федя, и Лера открыла глаза.

Он стоял рядом и сжимал в ладони отрезанные локоны, с тоской приминая их пальцем.

— Прости, Валер… Отрастут — будут ещё краше.

Семёновна не пустила их в дом.

— Нечего в окнах отсвечивать, — объяснила она. — Соседи дюже любопытные.

Анна полулежала на кушетке в сенях, со слезами на глазах разглядывая опухшую лодыжку. Увидев остриженную Леру, усмехнулась.

— А меня как будете маскировать?

Федя задумался, присел на табуретку и вопросительно поглядел на старушку.

— И не думай, — та махнула рукой. — Загружай своих девок в машину и мотай отседова. Енту можешь в багажник положить. Одеяло я дам…

— Семёновна, а если бежать придётся?..

— А ежели менты у меня шмон устроють?! Я ещё пожить хочу. Я уже подмогла тебе, Федька.

Старушенция полезла в комод и достала одеяло, рубашку, просторные штаны и синюю олимпийку с высоким воротом.

— Вот…

Семёновна остановилась на полуслове, ибо в дверь дома громко постучали.

— Хозяйка, открывай! Полиция!

На секунду все четверо замерли.

Первым опомнился Федя — он потащил из жилета пистолет, но старушка перехватила его руку.

— Забирай толстожопую, и тащи в подпол, — прошептала она, пихая одежду Лере. Потом шустро приподняла в сенях незаметную под половицей дверку. — Сюда. Малая, там быстро переоденешься.

И, проследив за тем, пока Федя с женщинами скроется в подполе, одернула юбку и вышла на веранду из сеней, оставив дверь открытой.

— Чего шумишь?! — старушка оглянулась на подпол и открыла дверь на веранду. — Я не вызывала полицию.

Вошли трое — два полицейских и один в чёрной униформе ЧОПа «Гриф».

— Ты одна, бабуля? — спросил один из полицейских, заглядывая в сени.

— Не одна, — подбоченясь, громко ответила Семёновна. — Племяш ко мне приехал с сыном. Консервацию взять, компоты. По весне витамины нужны. Федька, скоро ты там?!

Из подпола вылез Фёдор, груженый тремя банками компота.

— Да тут я…

Федя оставил свою «сбрую» с оружием в подполе и скинул ботинки, завернув штанины до колен. С недоумением взглянул на «делегацию» полиции и представителя ЧОПа.

— Служивые, бабушка самогон не гонит. Отвечаю…

Полицейский шагнул из сеней назад — на веранду.

— А документы у племянника есть?

Валерия во время разговора переодевалась под испуганным взглядом Анны, стараясь не шуметь в тесном подполе. Харитонова, сидя на низенькой скамейке и сморщившись от боли, сжимала пистолет.

— Есть документ. А как же, — Федя сделал вид, что замешкался, не зная, куда деть банки с компотом. — Показать?

— Сделай любезность, — кивнул полицейский.

Федя потоптался на месте, будто искал место, куда поставить банки.

— Тогда подержи, — он сунул банки полицейскому. — Только не урони!

И под недоумённым взором стража порядка пошёл в сарай, крикнув в открытую дверь подпола:

— Валерка! Хватит варенье лопать! Бери банки с огурцами и вылезай!

Лера, уже переодевшаяся в мешковатые штаны и олимпийку, лихорадочно искала банку с каким-нибудь вареньем. Хорошо, Анна жестом указала на полулитровую емкость с крупными ягодами земляники.

Валерия вытаращила глаза и крутила баночку, не представляя, чтоделать дальше. Харитонова показала на кирпич около стеллажа и показала, что банку надо уронить. Лера испуганно решилась на сей эксперимент, и банка глухо треснула.

— Валерка, опять что-то разбил, негодник! — зашлась в хриплом крике Семёновна под ухмылками полицейских. — А ну-ка вылезай! — Старушка гневно схватила куцую метёлку. — Задницу надеру и не посмотрю на отца!

Из сарая в сени зашёл Федя с потрепанным паспортом, заглянул в подпол и сморщился.

— Бабуль, не ругайся. Щас Валерка всё приберёт. Ну, задел маленькую баночку… А ты сразу задницу…

Полицейским, видимо, надоела перебранка между родственниками, и тот, кто стоял около сеней, махнул рукой, повернув к выходу с веранды. Банки он поставил на пол.

— Бабушка, а ты никого из незнакомых не видела сегодня поутру?

— Нет, — затрясла головой Семёновна. — Пошто мне глазеть на улицу? Я яишенку готовила племяннику… Как знала, что приедет. Да не один, а с сынком.

— А соседи твои? — полицейские уже выходили на улицу.

— Так спросите их сами, — Семёновна вышла вместе с ними и показала на соседский домик напротив. — Там дед с бабкой живут, а там, — она махнула на дом рядом, — буржуй с молодухой. Собака у них дюже злая.

Полицейские усмехнулись и отправились восвояси. Семёновна проводила их взглядом, нахмурив брови. Потом вернулась в дом, закрыв дверь на засов, и встретила напряженный взгляд Феди.

— Машину я только сегодня утром пригнала, ещё темно было. Так что, Федька, не очкуй. Пока менты по деревне пройдут, грузи малую и уезжай. А за другой девкой потом вернёшься — она у меня в погребе посидит, покуда ты дела свои порешаешь.

Лера, услышав слова Семёновны, обрадовалась, хоть и не подала виду. Наконец-то, эта Харитонова перестанет быть преградой на пути к Феде. Да и ему будет легче с одной Лерой. Она не капризничает, не привередлива… Вон, даже волосы позволила отрезать! Лера же понимает, что это для безопасности — путь то ещё предстоит неблизкий и опасный. А с Анной только одни проблемы.

Лера приободрилась и привычным жестом хотела поправить прическу, но ладони обняли воздух. Она только улыбнулась…

Покорить сердце сероглазого супермена теперь стало приоритетной задачей. Её совсем уже не пугала разница в возрасте и прочая ерунда. К тому же, этот мужчина теперь не казался ей странным, а скорее, наоборот, очень привлекательным.