Фабрика одиноких носков
Шрифт:
Вдруг, дверца распахнулась, и чья-то грубая рука, схватив Леру за шиворот олимпийки, резко выдернула её наружу. Разумеется, вместе с Лерой. Она даже пискнуть не успела.
Оказавшись спиной на земле, девушка, не открывая глаз, попыталась эту руку укусить.
— Эй, ты чего?! — раздался возмущённый окрик Феди. — Глаза разуй!
Открыв один глаз, она увидела недоуменный взор сероглазого супермена, трясшего укушенной пятернёй. Лера попыталась оправдаться.
— Я думала…
— Не надо думать, закрыв глаза. Вставай живее, и бегом вон к тому лесу.
«Опять бежать!» —
До леса, по прикидкам Валерии, было чуть больше километра, а поле, которое предстояло пересечь, заросло густой лежалой травой, явно прошлогодней.
Теперь Федя бежал за ней, прихватив из разбитой машины объёмистый рюкзак.
«Интересно, а куда он смотрит на бегу?» — подумала Лера, представляя, как Федя разглядывает её сзади. Она старалась бежать быстро, но получалось плохо — мешала трава, путая стопы.
— Лерка, давай шустрее, — торопил Федя.
И когда уже не оставалось сил, Валерия все же добежала до молодого густого ельника, и рухнула. Рядом упал на спину Федя, тяжело дыша. Сморщившись, сбросил с плеча рюкзак.
— Как неудачно-то, — проговорил он, доставая пластиковую бутылку с водой. — И как я не предусмотрел?!
— Может, скажешь, в чём дело? — Валерия взяла протянутую емкость, трясущимися пальцами открутила крышку.
— Отрезают нас, Лерка, от дороги, — Федя вытер пот со лба и вынул небольшой бинокль. — Очень грамотно отрезают. Будто гонят на кого-то.
Он посмотрел в бинокль сквозь еловые ветки, а Лера глотнула воды.
— Отдых десять минут. Потом оставляем всё лишнее и по ельнику идём вон к тому дому. Идём шустро — времени остаётся в обрез. Далее тормозим машину в сторону столицы, садимся и едем. Ты ложишься на заднее сидение, типа, отдохнуть. Нам бы только пост ДПС проехать на выезде из области.
Лера ещё раз глотнула воды и передала бутылку Феде.
— Я очень устала. У меня уже сил нет, — призналась она. Ноги гудели от напряжения и бега, а внутри тела образовалась безразличная пустота. Одежда, промокшая от пота, противно липла к груди и спине. Образовавшаяся струйка неприятно протекла через поясницу к попе.
— Потерпи, — Федя тоже глотнул из бутылки и подмигнул Лере. — Соберись.
Он достал из рюкзака сложенный бронежилет, протянул. Она скинула олимпийку и с ужасом посмотрела на свою грудь — футболка была темной от пота и прилипла к телу, явив взору торчащие «прыщи». Смотрелось очень некрасиво и не эстетично.
— Снимай, — скомандовал Федя, разглядывая Лерину «красоту».
Она стыдливо прикрылась ладонями и энергично замотала головой, отказываясь. Он поймал ладонями её щеки, погладил стриженные намокшие волосы.
— Девочка моя, — зашептал. — Меньше всего на свете я хочу причинить тебе то, что тебе будет неприятно. Я не сделаю ничего против твоей воли… Доверься мне, пожалуйста.
— Я не могу, — сказала Лера. — Всё понимаю, но не могу. У меня грудь некрасивая… У меня её просто нет! Ты… Ты не понимаешь… Когда ты её увидишь, то…
Он не дал ей договорить, прижав лицом к своему плечу. И это было так нежно, так успокаивающе, что Лера беззвучно заплакала.
— Дурочка, — сказал он,
приподнимая ей футболку на спине. — Это ты не понимаешь, — Валерия почувствовала прохладу. — Если мужчина верит женщине и любит её, то ему всё равно, что у неё спереди. Да и сзади тоже. Он видит в ней только красоту.— Ты считаешь меня красивой? — вдруг спросила она.
— Конечно, — проговорился Федя и замолчал, обмывая водой её спину.
Она не понимала, почему прикосновения этого мужчины действуют на неё, будто разряд электрического тока, возбуждающего в ней нежность и страсть. И Лера поймала себя на мысли, что уже довольно часто думает о пальцах Феди…
— Эй, — тихо окликнул он. — Влезай в броник, и пойдём.
— Помоги мне, — попросила Лера.
Он сноровисто приладил на неё бронежилет, застегнул олимпийку и замер, встретив внимательный взгляд девушки.
— Федя, а где твой?..
— Лерка, не нуди. Что успел, то и взял. Тебе нужнее.
Федя осмотрел пистолет, выщелкнул обойму и, вздохнув, вогнал её обратно в рукоять.
— Пошли, девочка моя…
Федя петлял по ельнику, как заяц — часто менял направление, или резко бросался в сторону, но не останавливался ни на секунду. Лера не понимала его «манёвров», но старалась не отставать, топая за ним шаг в шаг. Она теперь знала, что Федя ничего не делает просто так, ради баловства или впечатления. Девушка не хотела ничего выяснять и задавать вопросы — если он что-то делал, значит так надо.
Что-то свистнуло, выбив щепы из ближней берёзы, потом Федя, вскрикнув, прыгнул на Леру, и повалил на землю, придавив собой.
«Какой тяжелый!» — подумала Валерия, уткнувшись носом в опавшие еловые иголки и услышала, как что-то шуршит по деревьям.
— Не шевелись! — прошептал Лере Федя, вдавливая девушку в землю. Она и не думала — просто не могла. Помимо тяжести, как раз между ягодицами, она почувствовала что-то ещё, и это что-то, будто шевельнулось. Чуть позже на своём бедре она ощутила влагу.
В такой позе они пролежали недолго. Федя со стоном сполз с девушки в сторону.
— Лерка, лежи и не шевелись.
Она хотела возмутиться — это что он творил на ней, и яростно провела рукой по мокрому месту на бедре. А когда взглянула на ладонь, то возмущение застряло в горле — пальцы были испачканы в чем-то красном и липком.
Лера испуганно взглянула на Федю, но тот лежал на боку спиной к ней, левой рукой прижимая к земле. Её тело не ощущало резкой боли, и она не сразу сообразила, что ладонь была испачкана в крови. А кровь была его.
Федя несколько раз чуть дернулся в такт негромким хлопкам. Потом резко поднялся с громким стоном, и, схватив Леру за руку, поднял её.
— Бежим!
Он увлек её за собой, держа за руку, и бежал заметно прихрамывая. На бегу Валерия попыталась разглядеть Федю и увидела на его боку большое тёмное пятно.
— Лерка, шевели булками!
Ветки хлестали по лицу, рукам, телу и ногам. Пару раз она оступилась, но он терпеливо снижал скорость бега, чтобы она не упала совсем. Он же на бегу стонал, кряхтел, тихо матерился, но упорно бежал вперёд, словно его кто-то подгонял. И хрипло дышал…