Факт или вымысел? Антология: эссе, дневники, письма, воспоминания, афоризмы английских писателей

Мой путь с каждым днем становится все более тернист, облако застит глаза, сердце ноет и надежда мертва. Не умирает лишь глубокая тоска, она живет и полнится, точно в склепе, и все существо мое отравлено ядом, от коего нет противоядия. Часами лежать в вялой, но отупляющей, бездумной тревоге, боясь, как бы нежданная горькая мысль острой болью не пронзила все тело. <…>

1808

Желание и стремление добиться того, чтобы другой жил не хуже тебя, есть дружба. Чтобы другой — в случае если возникнет проблема выбора — жил лучше тебя, есть высшая дружба. Добиться этого и вдобавок ощутить себя совершенно счастливым, есть любовь! Когда же мы обретаем, давая, и даем счастье, обретая его, то это — взаимная любовь, высшая радость и милость небес. <…> Легковерная безучастность и легковерная злоба лживы одинаково; они стоят друг друга. Школьникам, ожидающим, когда их вызовут к доске, внушается вялость и промедление… Эссе: «Влияние имущества на семейные чувства». Рецепт проповеди: «Нарежьте на мелкие кусочки размером с рубленую телятину любые шесть страниц из Посланий Святого Павла, добавьте несколько отрывков, взятых наугад из любой хорошей книжки, размешайте все это в жидкой овсянке, затем проглотите восемь зерен ипекакуаны — и смело поднимайтесь на кафедру…»

1809

…спокойное, сытое ощущение здоровья и удачи — внутри же тоска и усталость от жизни. Подобному реформатору я готов довериться не более, чем мартышке в посудной лавке. Поэзия — это просто, чувственно, страстно… Он был так горячо любим, что многие стали притворяться его злейшими врагами.

1810

Сцена из комедии. Дворянин берет в долг тысячу фунтов у врача-шарлатана на том условии, что тот сможет на него ссылаться. Религия. Этот утешитель и ангел-хранитель всех обездоленных сам теперь ищет от них защиты. <…> Ныне рецензенты неотличимы от английских присяжных и итальянского конклава: у них отсутствует аппетит до тех пор, пока они не вынесли приговор или не увенчали славой… Задавить природное чутье книгами. Сохрани меня Господь от современной эпидемии напыщенного невежества! Скряга и мот. Один продает небеса, чтобы купить землю; другой продает землю, чтобы купить преисподнюю. Самая отвратительная форма самомнения — бездушная, когда самомнение кичится собственным невежеством, словно невежество — это свобода от заблуждений: «Мы открыто заявляем, что не понимаем…», «Мы счастливы, что совершенно не отдаем себе отчет, чем примечателен этот автор». О Боже, неужто Хьюм был прав, говоря, что в основе нашей любви и ненависти, уважения или осуждения лежат единственно приемлемость-неприемлемость?! Наши добродетели, сознание того, что они у нас есть, — постоянный источник нашего несчастья. <…> Давящая и удушающая тоска, состоящая из любви, негодования и печали, протестующая против всякого будущего и отказывающаяся утешиться прошлым… Мыслительная болезнь, в которой чувства, вместо того чтобы найти свое выражение в действии, возносятся и становятся материалом для отвлеченных рассуждений и интеллектуальной гордыни… Ужасные последствия этого извращения в Германии. <…>

1811

Все сильные страсти хранят веру в свою собственную вечность и, стало быть, в вечность своего предмета… Больной, измученный бессонницей старик смотрит на рассвете из окна своей спальни на дымящиеся городские трубы; он словно хочет позаимствовать у других то ощущение нового дня, тот разрыв между днем вчерашним и сегодняшним, на что его собственных чувств не хватает… В каждом человеческом лице скрывается либо некая история, либо некое пророчество, которые должны повергнуть в печаль или, по крайней мере, смягчить всякого способного мыслить наблюдателя. Как мало нужно человеку, чтобы быть счастливым, и еще меньше — чтобы отчаяться… Поэзия, строго говоря, — антитеза не прозе, а науке. Поэзия противопоставляет себя науке, проза же — ритму и размеру. Прямая и непосредственная цель науки — достижение истины; прямая и непосредственная цель поэзии — достижение мгновенного удовольствия… Неожиданным образом ложь может оказаться полезной для притесняемой истины. Так, язык собаки оказался полезен для слабого и больного Лазаря^{348}.

1814–1815

Было время, когда я знал его недостаточно; было время, когда я знал его слишком хорошо. Теперь же, слава Богу, я не знаю его совсем. Будь люди честными, и им бы понадобилось совсем немного благоразумия. Хитрость — плохая замена мудрости. Хитры женщины. У женщин есть чувство человеческого — и хорошего и плохого, но нет того божественного или, быть может, дьявольского, что есть в мужчине; они с легкостью читают его мысли, но в их суть проникают с трудом; они точнее судят о его внешности, чем о замыслах и складе ума…