Фактор превосходства

– Зона кристаллизации рабочего вещества, сэр.

– Очень хорошо. А теперь давайте пройдем к следующему участку, очень интересно послушать, что же происходит дальше…

Начальник производства грустно улыбнулся и двинулся вдоль прозрачной перегородки, за которой перед экранами сидели десятки операторов. До неисчерпаемых возможностей водородного процессора оставалось сделать всего полшага, однако в какую сторону следовало сделать эти полшага, пока никто не знал, а потому действовали почти наугад.

– А здесь у нас участок матричной закалки, – объявил экскурсовод, поворачиваясь к гостям. – Структура процессора весьма хрупка, чтобы она продержалась пять, десять, а то и тридцать гигалиардов циклов, мы пропускаем матрицу через этот большой корпускуляр. Он построен по чертежам наших инженеров, как и большая часть остального оборудования завода, а между тем не все специалисты имеют достаточно средств, чтобы поддержать свое…

– Благодарю вас за этот увлекательный рассказ, начальник производства Пункварт! – перебил экскурсовода директор предприятия. – А теперь, господа, милости просим в наш штукен-бар, где вам будут предложены двенадцать сортов питательной пены!

Гости с энтузиазмом поддержали эту идею, поскольку ничего из услышанного они все равно не поняли. Матричная закалка, корпускуляр, туннельный дислокатор – наконец все это осталось позади. Гости энергично срывали с себя последние клочки изолирующих костюмов и бросали их в урны.

В зале, куда пригласили комиссию, играла негромкая полигерцевая гармония, начищенные трубопроводы тянулись вдоль стен, отводы от них, пробегая по потолку, спускались к столам. Гости улыбались, все было оформлено, как в хороших дорогих ресторанах, это располагало к отдыху после утомительной экскурсии.

– А правильно ли вы расходуете средства имперского казначейства, директор Трунцер? – спросил руководителя предприятия самый важный гость, представитель Гра-Синагры люннерфакт Бриннер. – Повсюду режим чрезвычайной экономии, а тут…

Гости замолкли, замерев в том положении, в каком их застало замечание люннерфакта. Всем присутствующим могли выдвинуть обвинения в разложении дисциплины и недоносительстве, ведь излишества видели все, а первым обвинить Трунцера успел сотрудник Гра-Синагры.

Страшные мысли и ужасные предположения пронеслись в головах членов государственной комиссии, заставив включиться их слоты резервной памяти.

– Это была шутка, господа! Прошу расслабиться! – объявил люннерфакт, носивший звание новопризванного офицера службы.

Прежде для того чтобы попасть в штат Гра-Синагры, требовалось совершить что-то невозможное, теперь же туда брали просто отличников из других служб, однако отделяли их от настоящего штата, давая специальные звания люннерфактов и ваффенгейтеров.

Полковник згаппо Эйкер тяжело опустился на стул и, взяв охлажденный контейнер, налил себе пены из трех штуцеров. Получился замечательный шнейр-коктейль «Амбассада», составленный из очень дорогих компонентов. Директор завода определенно шиковал, но почему не пошиковать, если дела у Дифта идут под откос?

«Просрали империю и еще издеваются», – почти не боясь, подумал полковник.

«Заткни пасть, слабак», – подумал ему в ответ люннерфакт Бриннер.

Спорить полковник не стал. Еще оставался шанс, что водородный процессор заработает, вот тогда канкуртам придется бежать обратно так же быстро, как они наступали.

42

Гости всасывали пену, сдобренную радионуклидами двойной перегонки, однако привычный расслабляющий хмель не приходил. Тяжелые времена накладывали на их поведение особый отпечаток. Им хотелось то с криком бежать в атаку на ненавистных канкуртов, а то затеять драку со своими.

– Благодарю всех за коллектив радости, но мне нужно отлучиться по службе! – объявил полковник Эйкер, поднимаясь.

– Я тоже благодарю за коллектив радости, но также вынужден заняться служебными обязанностями, – поддержал полковника полукапитан Сквайр. Они с Эйкером служили в одном бюро згаппо и были прикомандированы на планету Шпеер для усиления структур безопасности.

Преодолев длинную череду пропускных процедур, заглянув в десяток фотокамер и пройдя через проверочные боксы дюжины сканеров, полковник Эйкер и полукапитан Сквайр оказались на улице.

– Что скажете, сэр?

– А что тут говорить? «Гра-Синагра» от нашего проекта почти устранилась. Все легло на плечи згаппо.

Полковник поправил фуражку и покачался на каблуках, наблюдая, как по шоссе проносятся машины. Завод был размещен в пригороде, в спортивном комплексе, и в нем до сих пор шли ремонтные работы. Некоторые, по переделке внутренних помещений, проводились тайно, а вот переборка серебристых облицовочных листов здания, похожего на гигантскую летающую тарелку, велась открыто, чтобы все видели: бригады заняты всего лишь косметическим ремонтом.

Однако на самом деле облицовочный пластик заменялся титановыми пластинами с таким расчетом, чтобы ко времени окончания ремонта площадь титановой поверхности соответствовала бы необходимой площади излучающего паруса, который требовался для рассеивания радиоактивного фона четвертого порядка. Его излишки скапливались в технологических контурах и приводили к неустойчивости производственных циклов.

В лучшие времена паруса строили отдельно от производственных зданий, но именно этого и пытались избежать ответственные за безопасность, потому и было найдено остроумное, хотя и более дорогое решение – превратить в рассеивающий парус декоративное покрытие спортивного комплекса, а его помещения переоборудовать в цеха и лаборатории.

Теперь главным было выдержать режим секретности и отразить возможные попытки вражеской агентуры проникнуть в город.

– Едем в бюро, – сказал полковник и махнул служебному автомобилю. Зоркие датчики заметили этот жест, передали информацию в бортовой компьютер, и тот опознал махнувшего.

Завелся мотор, рулевые колеса вывернулись вправо, и, развернувшись по вычисленной компьютером оптимальной дуге, автомобиль подъехал к крыльцу.

Пассажиры плюхнулись на сиденья, и Эйкер буркнул: «В бюро».

Поскольку ни эмоционально, ни информационно режим передвижения задан не был, автопилот повел автомобиль неспешно, тщательно соблюдая правила и пропуская перегруженные тринитроны городского транспорта.

Полковник сидел, уставившись в окно, его зрачки оставались недвижимы. Он ни о чем не думал, полукапитан тщетно силился уловить хотя бы намек на мысли начальника. Иногда ему это удавалось, но сейчас, увы, мыслительный канал полковника оставался недоступен.

– О чем вы думаете, сэр, что вас так печалит?