Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви

Мы отвернулись. Каждая из нас знала, что нет у нее такого права. В академию поступали девушки и юноши, наделенные магической силой, и скрывать ее никому и в голову не приходило. Наоборот, студенты всячески демонстрировали мощь своего дара, оттачивая его и укрепляя.

– Муарти, вы хотите, чтобы я собрал комиссию и вы сделали это публично? Я не буду терять учебное время на уговоры и сюсюканье.

– Я не хочу демонстрировать остальным свою силу, – упрямо повторила Мамия.

– Не хотите или особо хвастать нечем? – Эмес подошел ближе к нашим столам. – Муарти, всем демонстрировать и не надо, вы ее себе покажите. Вы зачем поступили в академию? Заняли чье-то место. Чтобы выискивать женихов? Или все же получать знания? Я вам сейчас открою страшную тайну, но здесь учебное заведение. Поэтому молча прошла в центр лаборатории и положила ладонь на око. Не злите меня, студентка.

На нее разом зыркнули все, кому еще предстояло тестирование.

Мамии ничего не оставалось, как подчиниться. С высоко поднятой головой она подошла к хрусталю и коснулась его. Секунда, вторая… И ничего. Ни одного всполоха.

Все замерли. Мамия дрожала. Я представляла, какое унижение она сейчас испытывает. Она так хвалилась своей чистой кровью, и вдруг – пустышка! Ноль без палочки, хотя в ее случае без черточки.

– Ну что ж, не все так печально. Очень слабые всполохи света, я бы назвал это отголосками. Но нам важно то, что они все же есть, – ровно произнес Эмес. – Редкий дар и, как правило, он развивается медленнее остальных. Вам придется очень постараться, чтобы в конце года порадовать меня своими результатами. Настоятельно рекомендую записаться в больничном крыле на добровольные работы. Обычно с таким даром становятся целителями, непонятно, что вы делаете в этой группе. У вас нет данных для бытовой магии. Возможно, стоит поднять вопрос о вашем переводе, но с условием, что вы укрепите свои отголоски. Только так, и никак иначе.

Мамия опешила. Она во все глаза таращилась в шар, пытаясь рассмотреть в нем светлые полоски, которые доказали бы и ей, и всем окружающим, что она не пустая.

– Садитесь на место, – велел Эмес.

Муарти шустро вернулась за свой стол. С ее губ не сходила какая-то сумасшедшая улыбка.

– Алевтина, твоя очередь.

Вздрогнув, покосилась на ведуна. Он странно скривил губы и кивком указал на око.

Я поднялась. Каждый шаг давался с трудом, но все же было не так страшно, как в день поступления. Дойдя до ока, подняла глаза на Эмеса.

– Боишься? – зачем-то спросил он.

– Не очень. Моя стихия – тьма, и сюрпризов не будет.

– Возможно. Но, насколько помню, ты отрабатывала пассы призыва огня.

– Я и сейчас их изучаю, – пробурчала.

Такое волнение охватило мое сердце! И непонятно, то ли от предстоящего теста, то ли сама близость ведуна так губительно влияет на мою трепетную душу.

– Ты такая неуверенная в себе, каждый раз смотрю на тебя и не понимаю почему.

– Вот и не смотрите, – зачем-то брякнула и прикусила язык.

– Этого я тебе не обещаю, – шепнул он. – Но сейчас покажи мне, чего ты добилась за эти несколько месяцев.

Осторожно протянула ладонь к большому хрустальному шару. Прошло мгновение, и ничего.

С задних столов послышался смешок.

Сделав глубокий вдох, отпустила эмоции и, прикрыв глаза, словно заглянула в свою душу. По телу прошла холодная волна, вызвав мурашки на затылке.

– Ничего себе! – воскликнула Кортни. – Это же чистая тьма!

Я лишь усмехнулась. Ну вот, никаких сюрпризов. В оке словно призрак металась моя черная сущность. Она то обретала человеческие очертания, то обращалась пламенем.

– Как я и говорила, моя тьма, и ничего более.

Ведун усмехнулся, зашел мне за спину, а потом склонился и негромко прошептал на ухо:

– Внимательно всмотрись в глаза своему элементалю, Алевтина.

Улыбка сошла с моих губ. Едва ли не дрожа от нахлынувшего волнения, проследила за своей тьмой, поймала момент, когда у нее появится лицо, и обомлела. Глаза! Один желтый, второй красный, но, что еще поразительнее, на лбу обнаружилось третье око. И оно сияло, что сапфир, глубоким синим светом.

– Что это? – В этот момент я даже про ведуна позабыла.

Стихии. У меня! Приложив ладонь ко рту, еле сдерживала эмоции, готовые выплеснуться через край. Хотелось петь, танцевать и кричать от счастья.

Я маг! Не просто темная ведьма, а настоящая волшебница!

– Я смогла! – повернув голову, уставилась в глаза Эмесу, словно ища в них подтверждение, что все правда. – Стихии… Мои стихии.

– Поздравляю, девочка. Именно так зарождается дар. Воздух, вода и огонь.

– А земля? – Мне вдруг захотелось владеть всеми стихиями.

– Нет, Аля, тьма не дает жизни. Ни у одного мага с темным изначальным даром не может появиться всполох света или земли.

– А у меня будет, – не знаю, зачем прихвастнула.

– Я бы повторил, что это невозможно, но с тобой, ведьмочка, никогда не знаешь, чего ждать. Даже сейчас ты очень удивила.

Уголки моих губ упорно ползли вверх, я еле сдерживала гейзер эмоций.

– Я могу сесть? – пропищала, готовая пуститься в пляс.

– Конечно. – Эмес кивнул и отступил, уставившись в список. – Найковски, ко мне, – пригласил он к оку следующую студентку.

Сев за парту, покосилась на Мамию. Блаженное выражение с ее лица слетело. Думается, она так просто не проглотит, что особа из внешнего мира оказалась талантливей.

– Что вы видите, студентка?! – взревел Эмес.

Я снова уставилась на шар, а там… Голяк полный!

– Ничего, профессор, – проблеяла Марджи, первая подпевала Мамии.

– И я ничего, – издевательски прошипел господин Злой учитель. – Вы как поступили? Откройте великую тайну. – Марджи покраснела и покосилась на дверь. Наверное, решала, как бы сбежать по-быстрому. – Я задал вопрос, Найковски. Как вы, не имея ни капли дара, умудрились пролезть в бытовые маги? На основании чего?

– Папа сказал, что дар потом проснется, а пока теорию учить и… – Она запнулась.

– …и искать себе жениха, я правильно понимаю? Вы же сюда не за дипломом явились? Ваш папа кто, напомните?

– Он в совете старейшин магов. – Марджи стала еще краснее.

Вот как! Чистый блат! Как же много я узнала о собственной группе за одну практику. А всего-то нужно было, чтобы Эмес Валынский явился к нам не в духе.

– Ясно! Что ж, не будем позорить род, правильно, Найковски? Раз поступили, значит, извольте продемонстрировать свой дар. Руку с ока не убираете и как хотите, так и пыжьтесь, но я желаю видеть отголоски вашей магии. Иначе завтра вы поедете домой.

– Но…

– Выполнять!

Бедная Марджи, казалось, она прямо на месте родит.

– А я думала, со мной все плохо, – забывшись, шепнула Мамия.

– Я же тоже пустая, – пролепетала рядом с ней вторая припевала, Раевски. – Он меня убьет!

– Пыжься сейчас, пока время есть, – съязвила я.

А в центре лаборатории развивалась трагедия. Бедная студентка, потея и тяжело дыша, так пристально пялилась в хрустальное око, что казалось, оно просто взорвется, не выдержав напряжения.