Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви

Почесав подбородок, прикинула, как она там бедная сложилась.

– Сама выползешь? – Она хлопнула ресницами. – Вытащить? – Покачала головой. – Ты уж прости, но в шкафу я тебя не оставлю, самим в комнате места мало.

– Ты меня проклянешь? – в ее писке слышался неподдельный ужас.

– А на то есть причины?

Пока спрашивала, мысленно вспоминала, кто мне пакостил в последние дни. Нет, этой особы в списках на проклятия точно не было.

– Ты же его невеста, – промямлила она.

– Чья? Яни? Тю, да мы почти расстались. Прошла любовь, завяли помидоры…

– А свадьба будет?

– Конечно, – я энергично закивала, мороча девчонке голову, – как же без нее.

– Но…

– Слушай, выползай уже оттуда, скунс ты платяной. Ничего я тебе не сделаю.

Она послушалась и покинула обитель нашего тряпья, правда, не без моей помощи. Распрямившись, девчонка покраснела и прижала к груди холщовый мешочек, который, видимо, и испускал этот дивный аромат.

Поморщившись, отступила от нее на шаг. И все же знакомое лицо…

– Так, а теперь давай еще раз: что ты тут делаешь? – придала голосу строгости.

– Только не выдавай меня, пожалуйста! – взмолилась она, комкая в ладонях вонючую котомку.

– Кому?

– Яни!

– А, ты очередная жертва его питоньего взгляда! – Дошло до меня, что к чему. Взглянула на нее внимательнее и наконец опознала эту «мышку». – Ты из этой, – напрягла память и пощелкала пальцами, – из пятьдесят второй комнаты! Ящик наш с продуктами в первый день держала.

– Да. А Яни так и не пришел. А я все жду его…

– Ну и зачем он тебе нужен?

– Он такой… такой… – На лице девчонки расплылась блаженная улыбка.

Ох уж мне эти жертвы змеиных флюидов!

– Какой? – рявкнула. – Яни Рески – бабник, шалопай и самовлюбленный нарцисс!

– Нет…

– Да! – отчеканила. – К тому же он оборотень, а значит, все серьезно у него будет только с одной, которой не посчастливится вляпаться в сие сокровище. Оно тебе надо?

– Но я его люблю, – прошептала бедолага.

– Ну ты даешь! – Я рассмеялась. – Себя любить надо в первую очередь! Себя! И уважать себя! И все-таки, что это так воняет?

– Приворотный сбор… – Она протянула мне злосчастный тряпичный мешок. – И вот еще экстракт к нему. – Запустив руку в кармашек на поясе, вытащила маленький флакончик, закупоренный ватной пробкой.

Все это перекочевало в мои руки, я даже ресницами хлопнула от растерянности.

– Ну ты совсем… душа отчаянная. – Покрутила пальцем у виска.

И что делать со всей этой пахучей ерундой?

– Экстракт хороший, – промямлила она, – я сама варила. Ингредиентов положила в десять раз больше, чтобы наверняка. Ничего не пожалела!

– Да я верю, – кивнула, – ощущаю аромат твоей любви. Ты как это ему подсунуть собиралась, если даже я учуяла всю страсть с порога? У Яни же нос отвалится, стоит ему появиться. А ты еще и в шкаф! Там же его вещи. Поверь моему слову, после такого он тебя еще долго помнить будет.

– Но что мне делать? – По щеке несчастной влюбленной скатилась слезинка.

А мне что делать с этой жертвой пылкой анаконды? Жалко ее стало.

– Ты не понимаешь, Алевтина, – давясь рыданиями, затараторила она, – на меня никогда никто не обращал внимания, а тут он. Он меня красавицей назвал, поцеловал…

Очередная едкая фраза замерла на губах. Ясно! Девочку ласковым словом одарили, она и поплыла.

– Успокойся. Не твое он. Пока на него травки изводишь – настоящую любовь проморгаешь.

– Но как же…

– А вот так! Ничего не нужно делать. И бегать за тем, кто забыл про тебя, не просто не стоит, а категорически не нужно. Звать тебя как?

– Самия, – выдохнула она. – Самия Лакровски, студентка факультета «Руны и древние письмена».

– Самия, а приходи к нам в гости. Только не сегодня. Яни будет весь вечер проветривать комнату. Лучше завтра…

– Хорошо, я приду. Обязательно.

– Будем ждать. – Я помахала ей рукой, и «мышка» прытко выскочила из комнаты.

Ну, Яни! Ну, погоди! Наделал дел, заморочил девочке голову, теперь расхлебывай, милый мой.

Словно почувствовав недобрые флюиды, в проеме появился наг собственной персоной. Сделав пару шагов, сморщился и уставился на мои руки.

– Ты что творишь, Алька? Кого это так любовью приложить собралась? Валынского? Хочешь, чтобы объект страсти пал замертво, сраженный вонищей?

– Нет, друг мой любезный, это твое. – Подойдя к нему вплотную, буквально припечатала пакетик к его груди. – Тебе предназначалось, а изготовитель – поклонница из комнаты пятьдесят два. Помнишь такую?

– Пятьдесят два? – Яни поднял мешочек с приворотным сбором и покрутил его в руках. – Пятьдесят два, говоришь… Черные волосы, большие карие глаза, аккуратный носик, высокий лоб. Невысокая, хрупкая…

– Да-да! Ну, хоть вспомнил, уже хорошо. Влюблена в тебя девочка по самые уши. Говорит, никто раньше и не смотрел на нее, а тут ты весь такой принц в гольфах. Даже поцеловал!

– Я?! А вот этого не было! – И он на эмоциях кинул в меня мешочком.

Неловко поймав его, опрокинула на себя флакон с экстрактом. Ватная пробка покатилась по полу, подол платья забрызгали мелкие капельки.

Я взвыла и волком глянула на змея.

– Ну что, – развел он руками, – высохнет и развеется. И еще раз: не целовал я ту малышку!

– Да-да, Янчик, может, ты и не знал, но для девушки касание ее губ – это поцелуй. Невинный, но все же.

– Дела… – Он отобрал у меня источник амурных благоуханий и, подойдя к окну, выкинул туда и мешок, и полупустой бутылек. – Надо что-то придумать!

– Вот и думай, у тебя вечер. – Попыталась вытереть с платья пахучие пятнышки. – Я ее на завтра к нам в гости пригласила.

– А ты сейчас куда?

Округу огласил бой колоколов.

– На отработку к Эмесу. И уже опаздываю!

Потеряла прорву времени! В спешке схватила блокнот и ручку и метнулась к двери, но в последний момент обернулась.

Наг, сидя на кровати, задумчиво чесал затылок.

– А я говорила, не дури девушкам голову! – рявкнула.

Ответом мне был жалобный взгляд, но меня не проняло.