Факультет звездокрылов
Шрифт:
До этого я сотни раз читала о таком и смотрела несколько роликов путешественников, но сама перемещалась впервые. И это было жутко хорошо, до одури захватывающе и до тошноты весело!
Последний шаг Дурмана, и мы вырвались из пространственного перехода. Вырвались и попали прямиком в ад!
— На землю! Всем на землю! — крикнул Кристен, и, заглушая его крик, пророкотал гром, рядом сверкнула молния. Ствол исполинской сосны оглушительно треснул, накренился и начал заваливаться на нас.
По сравнению с тем, что мне приходилось сдавать
У меня не было ни единого шанса оказаться в списках зачисленных. Об этом кричали мои результаты, это понимала я сама, а еще трое некронавтов, возглавлявших президиум комиссии.
Но я не опускала руки и продолжала настаивать, чем знатно нервировала трех пожилых мужчин, давно шагнувших за порог смерти.
— Поймите, голубушка, это тяжело в физическом и эмоциональном плане, — увещевал один.
— Выбранная вами специализация готовит стражей для розыскных, спасательных и боевых вылетов на звездокрылах, — пояснял другой. — И вы должны понимать, что по статистике успех таких команд составляет меньше тридцати процентов. То есть семь из десяти раз вы вернетесь в академию, обвиняя себя в смерти незнакомых вам мужчин, женщин, детей. И не потому, что плохо старались. Нет, вы-то как раз сделали все возможное и даже немыслимое, но, вопреки всему, кто-то умер.
— Поверьте, дорогая, любить драконов может каждый, а вот спасать людей — нет.
Я это понимала. Я вообще крайне смышленая девушка, когда речь заходит о действительно важных вещах. И я хотела учиться. А еще отчетливо знала, что должна стать стражем.
И вот эту последнюю мысль я и попыталась донести до умов мертвых мужчин. Еще бы те захотели слушать… В итоге даже у мертвых сдают нервы.
— Госпожа Нэш, что заставляет вас думать, нет… упрямо верить, что вам к нам? — спросил один из некронавтов, в раздражении отодвигаясь от стола.
Это был хороший для меня вопрос. Я готовилась и репетировала у зеркала прочувственную речь об ответственности, о ценности человеческой жизни и собственном желании спасать других.
У меня была прекрасная заготовка в качестве ответа. Тот ответ, который ждут. Ответ, который понравится приемной комиссии. Но я сказала правду:
— Вы во многом правы. В жизни я достаточно робкая и пугливая. Мне приходится долго взывать к собственному бесстрашию, чтобы решиться на что-то экстремальное. Но иногда случаются… моменты.
— Моменты? — переспросил один из некронавтов.
— Страшные моменты. Настолько страшные, что в состоянии парализовать самого смелого и сильного. И эти моменты преображают меня. Я чувствую их как нечто удивительное. Безумие и хаос вводят меня в состояние холодного разума. Я не чувствую опасности и страха. Мозг находит решения быстрее, чем действует мир. Тело не совершает ошибок. В такие моменты я становлюсь идеальной версией себя. И… возможно, вы скажете, что это эгоизм, но я хочу быть идеальной чаще. И если это спасет чью-то жизнь, что ж… значит мне повезло.
Значит все не зря.И тогда с подоконника спрыгнула женщина с удивительными волосами, забранными в высокий хвост. Это потом я узнала, что все это время на подоконнике сидела легендарная первооткрывательница завров и та самая дорал-кай. Но это потом. А в тот момент незнакомка подошла, оценила меня пытливым взглядом ярко-синих глаз и сказала:
— Зачислить. На мой факультет.
Эти две короткие фразы решили все.
Не знаю, что конкретно оценила и увидела во мне Эрика Магни, но я ни в чем не солгала. В худшие и опасные моменты, когда весь мир катился демону под хвост, на меня снисходило мгновение холодного и чистого разума.
И сейчас настал именно такой…
— На землю! Всем на землю! — крикнул Кристен, и, заглушая его крик, пророкотал гром, рядом сверкнула молния. Ствол исполинской сосны оглушительно треснул, накренился и начал заваливаться на нас.
Я оценила собственные действия: скинуть тяжелый рюкзак, чтобы тот не стеснял движений, пригнуться и нырнуть под брюхо Дурмана.
Ядожалы выясняли, кто круче, не только с адептами, посмевшими посмотреть им в глаза, но и друг с другом, самозабвенно бодаясь и нокаутируя друг друга хвостами. Не удивительно, что с такой вспыльчивостью и страстью к потасовкам, их яркая сине-желтая чешуя поражала своей прочностью. С такой броней даже упавшее сверху дерево покажется легким прутиком.
И тут я заметила оторопевшую Власту. Девушка стояла впереди, вцепившись побелевшими пальцами в петлю крепления, и в ужасе смотрела на падающее дерево.
Вдох и я начала действовать. Власта не успеет вытащить руку из петли — проще срезать крепление. Мой складной нож не подойдет, слишком тупой. Таким придется пилить, а не резать. Шаг, выверенное движение кисти, и я вынимаю кинжал из ножен на бедре Власты. Идеальный взмах лезвием, рука девушки падает вниз, оставив на запястье браслет в виде срезанного крепления.
Подгорная выше, сильнее, но мне надо повалить ее так, чтобы она не стала сопротивляться. Я прыгаю на ее рюкзак и тяну вниз. Власта теряет равновесие, заваливается назад, и мне удается воспользоваться этим мгновением, чтобы швырнуть ее под брюхо Дурмана и прыгнуть под защиту самой.
Удар о землю, вышиб меня из накатившего состояния чистого разума. Я сильно приложилась бедром о так некстати подвернувшийся камень, и вместе с болью вернулись звуки.
На контрасте с прошлым спокойствием они показались оглушительными!
Взревел Дурман. Пронзительно вскрикнула пришедшая в себя Власта. Злобно ругнулся кто-то из парней. Защищая команду, Кристен приказал ядожалу поднять хвост и задержать падающее дерево. Это помогло, но не уберегло от сломанных веток. Последовавший за этим треск прозвучал до того громко, словно сломалось не где-то сверху, а прямиком в моих барабанных перепонках.
Скрючившись на мокрой земле в позе эмбриона, закрыв руками уши и зажмурив глаза, я ждала, пока весь этот ужас закончится и можно будет выдохнуть. Сердце истерично барабанило в висках, бедро стонало от боли, но хуже всего был страх, подгоняемый адреналином.